Жизнь сегодняшнего человека, это череда «надломов»: спонтанно возникших ситуаций, неизвестных двигательных задач, сверхзадач, от которых он страдает, в силу своего невежества, и которые заставляют его перестраиваться и менять убеждения. В отличии от гражданского человека, военному такие «надломы» создают искусственно инструктора.
И то, как он этот этап пройдет, предопределит его «гибель» или «перерождение», и становление на новую ступень развития. Командиры и инструктора знали, как обратить «надлом» во благо. Мастер гончарного ремесла постоянно ломает геометрию изначальной глиняной массы, пока она не обретет форму. Отличный наглядный пример смены убеждений продемонстрирован в фильме «Солдат Джейн». Там элитным бойцам предстоит пройти специальный курс обучения по программе 12 недель. Сложные условия программы под силу выдержать только крепким и опытным мужчинам. До 60% новобранцев проходит отсев в первую же неделю. Для того, чтобы покинуть это место нужно всего лишь три раза ударить по корабельной рынде, которая висит на плацу возле казармы.
А что же было в Египте? Во–первых, интересны первые требования к новобранцам в римский легион и вспомогательные подразделения. Даже Вегеций полагал:
«Для военного дела больше подходит народ из деревни — все, кто воспитан под открытым небом, в труде, вынослив к солнечному жару, не обращает внимания на ночную сырость, не знает бань, чужд роскоши, простодушен, довольствуется малым, чье тело закалено для перенесения всяких трудов, у кого еще из деревенской жизни сохранилась привычка носить железные орудия, копать рвы, таскать тяжести».[111]
Вегеций, подробно рассуждая о том, из каких провинций и народов, из каких социальных и профессиональных групп лучше набирать солдат, подчеркивает единство социальных, физических и моральных критериев отбора новобранцев:
«Благо государство в целом зависит от того, чтобы новобранцы набирались самые лучшие не только телом, но и духом; все силы империи, вся крепость римского народа основываются на тщательности этого испытания при наборе. Ведь молодежь, которой должна быть поручена защита провинций и судьба войн, должна отличаться и по своему происхождению… и по своим нравам».[112]
А по словам Колумеллы:
«Истинные потомки Ромула, проводившие время на охоте и в полевых трудах, выделялись физической крепостью; закаленные мирным трудом, они легко переносили, когда требовалось, воинскую службу. Деревенский народ всегда предпочитали городскому».[113]
Во–вторых, в Египте никакой корабельной рынды нет; того, кто морально — психологически сломался, никто обратно с пайком усиленного питания в Европу на кораблях доставлять не будет. Кто не выдерживает, тот погибает — дороги назад нет. Случались и самоубийства. Кто хочет отсеяться — только на тот свет, в мир мертвых. К числу важнейших стимулов солдатского поведения в бою и учениях следует отнести также оценку со стороны собственных товарищей и командующего. Сослуживцы могли сами лишить жизни труса, никому не надо под боком слабое звено. По словам Полибия, страх перед неизбежным позором и обидами от своих же товарищей не меньше, чем страх наказания, заставлял римского воина, к примеру, потерявшего оружие, отчаянно кидаться в ряды неприятеля[114]. Рассказывая о битве при Бедриаке, Тацит пишет, что каждый солдат, сражаясь на глазах у всех сослуживцев, которых он знал издавна, против противника, вел себя так, будто от его мужества зависел исход войны[115]. Дезертирство каралось достаточно сурово, но при этом наказание устанавливалось дифференцированно, в зависимости от причин и условий побега, чина, обязанностей; учитывалось также время, проведенное в дезертирстве. Кара зависела от того, в мирное или военное время совершалось дезертирство. В последнем случае наказанием была смертная казнь: отдавался на растерзание зверям или подлежал казни через повешение[116].
Возвращаясь к фильму, то там все пришли со своими убеждениями. И инструктора начинают планомерную замену убеждений на новые, цитируя строки из стихотворения Д. Г. Лоуренса:
«Я не встречал в природе жалости к себе. Любая птаха, коль с ветки упадёт, закоченев от стужи, не испытает жалости к себе!»
Инструктор «Чиф» Ургейл для особо непонятливых сразу заявил:
«Приливы и отливы Атлантики, дрейф континентов, положение солнца на эклиптике. Это лишь малая часть того, что мне подвластно в этом мире.»
А кому–то было не ясно. А теперь представьте себе, на секундочку, что это не сегодняшний мир, а мир Древнего Египта и Римской империи, там, где кому неясно, — его просто убили бы. Удар кинжалом — и все всем ясно вокруг. Видите, там все быстрей и прозаичней происходило. Все эти вещи очень быстро меняли убеждения людей. Те люди, которые были готовы умереть за свои убеждения, — их убивали сразу. А кто был готов поменять убеждения на новые, эффективные для того времени, их тренировали и делали очень эффективными воинами. В этом весь смысл.
И вот первая Адская неделя — это то, что меняет убеждения человека. Люди превращаются в нецивилизованных, ведь спецназ не может быть цивилизованным. Во время Адской недели кандидаты проходят непрерывное обучение в течение пяти с половиной дней. Каждый кандидат спит не более четырех часов в течение всей недели, пробегает более 200 миль (320 км) и занимается физическими упражнениями более 20 часов в день. Психофизическая нагрузка, грязь и отсутствие личной гигиены, еда с земли с отведенным временем на обед в 4 минуты — вот как людей делают нецивилизованными, превращают в зверей. Так ведут себя только звери.
Следующим этапом подготовки являлась выработка стойкости у новобранца и формирования воинских навыков — этап «закалки» и «ковки». Античные авторы неизменно подчеркивают бесспорное превосходство военных порядков и дисциплины римлян. Они связывались с такими ключевыми понятиями, как выдержка, стойкость, честь, повиновение, воинские упражнения и труды и не мыслились без эпитета «суровая». Гай Кассий Лонгин, будучи в 45 г. н. э. наместником Сирии, восстанавливал во вверенных ему войсках старинные порядки, тщательно упражняя легионы, поскольку этого, по его мнению, требовало достоинство его предков и рода[117].
Инструктор «Чиф» Ургейл в фильме «Солдат Джейн» говорил:
«Боль — ваш друг и союзник. Она даст вам знать, когда у вас будет серьёзное ранение. Она сделает вас бдительными и злыми. Она же подскажет, когда нужно свернуть работу и отчалить нафиг домой. Но знаете, что главное? Боль означает, что вы ещё живы!»
И человек вынужден постоянно воспитывать в себе стойкость, то есть дойти до того уровня, чтобы ему не нужно было вот так менять убеждения.
«Шестьдесят процентов курсантов недотянут до конца занятий. Откуда я знаю? А это исторический факт. А теперь плохие новости. По традиции я нахожу одного такого в первый же день, и пока не найду, занятия будут продолжаться»,
— из слов инструктора ясно, что останутся только самые стойкие.
То есть, по сути своей это тупик. Кто–то должен сломаться. И новобранец может в любой момент ударить в рынду и валить — но в Египте так не получится. В римском Египте подготовительный и тренировочный циклы построены таким способом, что, когда легионер — новобранец преодолевает дистанцию с Каира в Асуан, он вынужден демонстрировать эту стойкость — ведь нет дороги назад.
