Я послушно шагнула вперёд, и он обнял меня – так ласково и крепко, словно успокаивая. А потом вдруг настойчиво надавил на плечи, опуская на колени…

Кончил быстро – то ли это я такая молодец, то ли так и должно быть, то ли решил, что без толку тратить на меня больше времени? Откуда мне было знать?

Постоял немного, с довольным урчанием перебирая мои волосы, и наконец потянул вверх, разрешая встать с колен. Застегнул ширинку. Достал сигареты.

– Будешь?

– Угу.

Он глянул на меня, благодушно усмехнулся.

– Да сплюнь, что я, не понимаю, что ли. Незнакомый мужик всё-таки.

Пока ловили машину, он вынул из пачки пятидесятитысячную купюру.

– Заплатишь водителю, а на сдачу купишь колготки. – Глянул без тени улыбки. – Только чтобы нормальные, тёплые, ясно? А то сейчас мозгов нет, а потом рожать не сможешь.

Я, разрываясь между стыдом и радостью, взяла деньги.

– Телефон есть домашний?

– Нет.

– Ну а как найти тебя тогда? Можем на природу съездить. Окинул меня внимательным взглядом. – У тебя есть джинсы, там, кроссы?

Я мотнула головой. Он без лишних слов протянул ещё четыре купюры, и мне показалось – взорвусь от счастья. Вот Ленка, блин, и правда, дельный совет подкинула!

– Ну так что, где живёшь-то вообще?

– Я… Мне… – Соображалось туго. Всё что я сейчас знала абсолютно точно, это что скорее сдохну, чем скажу правду. – Знаешь, у меня отец очень строгий, говорит, что встречаться можно только с тем, кого он лично одобрит. Поэтому…

– Встречаться, – усмехнулся Денис. – Ну что, батя прав, конечно. На его месте, я бы тебя вообще выпорол. – Ухватил за подбородок, долго и совсем не по-отцовски поразглядывал. – Ну а сама-то как? Хотела бы отдохнуть?

Я на мгновенье замешкалась и всё-таки кивнула.

– Можно на стадионе на Ленина встретиться. Я там бегаю по утрам.

– Бегаешь, это молодец, уважаю. А я, кстати, тоже там неподалёку обитаю. Иногда. Давай, тогда, может, в следующую субботу на остановке у стадиона? Часиков в десять утра, м? Ты только нормально оденься – куртяшку, там, или свитерок потолще. Шапку обязательно! К воде поедем, а там ветер. Соплей мне твоих только не хватало. – Притянул к себе: – Ну что, как говорится, береги девственность, Милаха! – Рассмеялся и, одарив на прощание терпким поцелуем в губы, заглянул в салон к водителю: – Братан, девочка пьяненькая, но я тебя запомнил, усёк?

Ехала в такси и не могла поверить, что это происходит со мной. Денис, хотя и сильно взрослый, но всё равно классный, просто супер! Такой… конкретный, что ли. Уверенный в себе, держится по-хозяйски, даже борзо. А вот это его: колготки потеплее, шапку обязательно, кроссов нет – на бабла, купи… Супер! Только как-то непривычно от такой заботы.

И вдруг вспомнила, что забыла загадать желание – всё-таки первый в жизни минет! Стало смешно и грустно одновременно. Дожилась, блин, Кобыркова. Незнакомому мужику, где-то в подворотне… Как шалава какая-то. Хорошо, хоть, денег дал, теперь можно будет зимние сапоги купить.

На что я надеялась – что Ленка не заметит? Но она придирчиво осмотрела юбку и скорчила рожу:

– Бля-я-я… Кобыряка, мне её отец из Италии привёз, она почти новая была! Куда я теперь в ней, с такой затяжкой? – Сунула юбку обратно мне. – Не возьму. Исправляй, как хочешь, или покупай.

– Новую? – растерялась я.

– Да на хрена мне новая? Что ты можешь купить-то? Обычную резинку на барахолке? Пф! Эту у меня выкупай! – Она протянула руку и я, затянувшись ещё разок, передала ей сигарету.

Вообще Ленка нормальная, хотя и стерва. Такая – дерзкая по жизни, знает чего хочет, умеет постоять за себя, стребовать своё. Но при этом отходчивая и иногда даже щедрая, просто к ней нужно уметь найти подход и, иногда, не обращать внимания на бзики.

Я виновато скомкала юбку и сунула в карман. Если не удастся спустить на тормозах, придётся отдать деньги Дениса. Правда, тогда я не смогу купить сапоги. Про кроссы и джинсы вообще молчу. Но, допустим, вместо кроссовок у меня есть кеды. А вот джинсы… Где их тогда взять-то, если не у Ленки опять?

– Ты что, кстати, дала ему?

– В смысле?

– В прямом, Кобыряка! Можно тебя поздравить, наконец, с порванной целкой?

Царапнуло. Я, конечно, и сама далеко не интеллигенция – херами обложить могла не хуже тётки Зинки-самогонщицы из шестой комнаты, но как-то всегда чувствовала уместность, спасибо, наверное, бабушкиному воспитанию, которое не смогла окончательно угробить даже мать. Но это я, общажный мусор, а Ленка-то из благородных!

– Нет.

– Да ладно. И что – ты не дала, а он тебя на вторую свиданку пригласил? Ой, Кобыркова, брешешь ты! Целка-невидимка, бля.

Ага. Понятно, где я это подцепила.

– А вот представь себе! И даже баблишка подкинул!

– Ну-ну, – ухмыльнулась Ленка и продолжила курить, выжидающе поглядывая на меня сквозь дым.

– Ну… отсосала я ему. Но это между нами, Лен! Слышишь?

– Пф… – она выплюнула сигарету и, соскользнув с подоконника, театрально закашлялась. – Бе-е-е… Кобыряка! Как ты могла! Бе-е… А я ещё куревом с ней делюсь! Лучше б ты в задницу дала, но чтоб сосать… Ну, и как тебе?

– Нормально, – сцепив руки на груди, надулась я. – Не смертельно, как видишь.

– Мм. А я не могу – блевать тянет, хотя понимаю, что надо бы с этим что-то делать. – Она примирительно пихнула меня в плечо: – Может, научишь?

Мы рассмеялись. Всё-таки Ленка хотя и стерва, а хорошо, что мы дружим. Представить подобный разговор с кем-то ещё было просто невозможно.

– А ты… Ну… сзади давала, Лен?

– Да, блин, все с этого начинают, Кобыркова! Ты только у нас переросток.

– Не больно?

– Если расслабишься – нормально. Только не на сухую. У него, кстати, большой?

– Ну, как сказать… Не знаю. У Савченко вроде поменьше.

– Пф! Ты ему тоже что ли?

– Нет, но так-то трогала.

– Трогала она… Детский сад, блин! Ну вот ему первому и дай: ты посмотришь, что к чему, а он хоть порадуется, сколько можно динамить пацана? Смотри, уведут, ведь! А когда снова пойдёшь на свидание к этому своему, вчерашнему, не ломайся, прям по-хорошему советую, иначе не видать тебе больше его бабла, как своих ушей! – Хитро сощурилась: – А что, у Савченко реально маленький? Слу-у-шай, – схватила меня за рукав, – а можно я его попробую? Ну так, на разочек – ничего личного, просто для сравнения.

Я смотрела на неё и не понимала, шутит или нет? Ведь одно дело – обсуждать левых мужиков, и совсем другое – просить потрахаться с твоим парнем…

– Не, Лен, давай ты поверишь мне на слово? К тому же у него не маленький, а нормальный. Это, может, у Дениса слишком большой.

– Сучка ты, Кобыряка. Я тебе дельные идеи подкидываю, импортные шмотки таскать даю, а ты… – Она обиженно шмыгнула носом и, вынув из кармана яблоко, смачно его куснула. – Я вот не такая жадоба. Хочешь, юбку тебе прощу?

– Ага, а я тебе Лёшку за это?

– Да на хрена он мне сдался? Просто хочу показать тебе, что значит настоящая женская дружба. Смотри, мой на эту субботу баню снял, пошли с нами? Он возьмёт с собой друга какого-нибудь. Ты ни того, ни другого не знаешь, поэтому там, в бане, выберешь себе того, кто тебе больше понравится, даже если это окажется мой. Мне вообще не жалко! Я ж не ты. Получите оба удовольствие да разбежитесь, зачем жлобить?

У меня аж дар речи пропал.

– Ээ… Не, Лен, спасибо, конечно, но нет.

– Ты не поняла, Люд, – она швырнула огрызок в разбитое окно. – Я не уговариваю, а говорю, что ты должна прийти. Без вариантов, юбка-то итальянская!

Я вздохнула и вынула из кармана деньги Дениса.

– Вот. Тут почти двести пятьдесят косых.

– Люд, ты чё, дурочка? Какие двести пятьдесят? Говорю же – итальянская! Брендовая! Ой, да хватит, не в шмотках вообще дело! Просто хочу показать, как дружить надо! С тебя что, убудет прийти?

– Но ты же знаешь, что я…

– Да, да, целка, знаю! Но сосать-то научилась? Ой, ну ладно, скажу правду – мне просто нужна твоя помощь, окей? Тоха всё пытается меня на минет развести, а я не могу! Ну вот не могу и всё! Так лучше пусть его побалует моя лучшая подруга, чем шлюха какая-нибудь, правильно ведь? Ну, Мил… – Умоляюще свела брови домиком. – Ну пожа-а-а-луйста…