— Ну что ты бабушка, какая же ты старая, очень даже ничего. Селиванов на тебя слюни до сих пор пускает, от того и пьет беспробудно, — хихикнула внучка.

Та только махнула на это рукой, старый алкаш её решительно не устраивал, пропьет всё что было, есть и будет.

Ночью Нина еще раз вспомина сегодняшний день, такого светлого и солнечного у неё никогда не было. Мало того что появился модный и дорогой прикид, целых три сотни подъемных, так ещё и украшения: настоящие золотые сережки с камешками, цепочка и кулончик сердечком. Драгоценностей у них никогда не бывало, только у бабушки было единственное серебряное кольцо, которое она берегла пуще глаза. Жизнь за один день кардинально изменилась, вчерашняя мелкая воровка стала солидной обеспеченной девушкой, с которой не стыдно выйти в свет. Да любой парень посчитает за честь сходить с ней на танцы, а она ещё посмотрит достоин он или нет!

— Это наверное мне мама с того света помогает, — подумала засыпая Нина.

В эту ночь она ей приснилась, сидела рядом и нежно обнимала.

— Мама, мамочка, — прижималась к ней Нина, та лишь молча улыбалась и продолжала гладить её густые длинные волосы.

Фурцева была очень сильно напугана, нашли тело бывшего председателя КГБ и его охранников. Самое страшное — всё произошло в том же самом доме, где проживала и она. Суслова живущего в соседнем подъезда увезли с инфарктом, перепугался старый хрыч не на шутку. Никакая охрана не способна тебя защитить если… если по тебе принято решение на самом верху.

— Началась борьба за власть, то о чем иносказательно говорила Лёд, — прошептала министр культуры.

Все попрятались и притихли как тараканы, один Пельше на коне, часами не вылазит от Генерального, что-то с ним обсуждает. Партконтроль возьмет под себя КГБ, а это значит баланс сил кардинально изменится. Теперь помимо МВД Генеральный получит контроль и над безопасностью. Щёлоков давно смотрит в рот Брежневу, любое поручение выполнит не задумываясь, мечтает попасть в Политбюро ЦК КПСС. Армия, так там Гречко, который и шагу не сделает без одобрения Брежнева. Карта Подгорного бита, сколько он протянет без поддержки силовых ведомств? Соберут внеочередной пленум и освободят Председателя Президиума Верховного Совета СССР от занимаемой должности.

— Наверное по состоянию здоровья, как Андропова, — хмыкнула вслух Фурцева.

Освободят, а потом…. От этой мысли ей стало страшно, Лёд во всех деталях расписала что бывает «потом». От таких мыслей стало трудно дышать, она судорожно дернула свои бусы, жемчуг разлетелся по всему кабинету.

Шанс, у неё есть шанс! Ольга намекнула что может «поспособствовать», осталось только заинтересовать эту девицу, показать ей свою лояльность. Что же ей предложить? Госпремию? Новый орден? Сейчас такое не пройдет, только осенью, а это время которого у неё нет. — Нужно срочно что-то решать! — вскрикнула Фурцева и надолго задумалась.

Интересно, кого это к нам принесло на этот раз, гостей вроде не ждём. У Насти свои ключи, да к тому же она последнее время приходит поздно. Её отдел на стадии формирования, вот и сидит там до самого вечера, а может и нет. Что если она сейчас на свидании в кафе или ресторане? Поужинали, потанцевали и…. От этого «И» у меня вспотели ладошки, злость накатила жесточайшая, хотелось кого-нибудь убить, нет разорвать на части.

Чудом взяла себя в руки и успокоилась, я же сама разрешила Трубникову ухаживать за Настей. Тогда это казалось хорошей идеей: он никогда не обидит и не предаст её, всегда будет рядом. Теперь всё казалось не таким радужным, ревность черным камнем легла на сердце. Многим меня не понять, они же не жили одни, без семьи и друзей. Одна такая жизнь прошла, повторять её не собираюсь. Что дальше делать непонятно, отпускать Настю не хочу, но и держать при себе верх эгоизма.

Открываю двери, на пороге Зося, вся какая-то всклокоченная.

— Не могу одна в такой счастливый день, — сразу заявила подруга.

— А как же твой папа, ты что ему ничего не сказала? — удивилась я.

— Сказала, вот он от радости и натрескался в зюзю! Литр водяры за полчаса, без закуски! Сейчас спит на коврике в гостинной, мне же в эти дни нельзя ничего поднимать тяжелого, — вздохнула Зося.

Мы с Катей непонимающе посмотрели на неё: чтобы Борис Моисеевич напился как сапожник, такого быть просто не может, не такой он человек.

— Да не переживайте вы так, я его одеялом укрыла и подушку под голову сунула, — не поняла наших взглядов подруга.

Всё с ней ясно, эмоции и адреналин кипит в груди, узнать что ты стала настоящей женщиной, а не пустышкой дорогого стоит. Такое смогут понять лишь бесплодные, те что ночами плачут в подушку.

— Вы собираетесь на танцы? Я иду с вами! — громко заявила подруга.

Уговоры что это не лучшая идея, может пробежать и прочее на неё не подействовали, мы вздохнув смирились с её решением.

Время восемь вечера, нас через черный ход проводят на танцпол, вернее обыкновенный зал ДК. Небольшая сцена, по видимому для оркестра, сегодня пустая. Орущие сплошной серединой колонки я бы нормальным звуком не назвала, и это как шепнула Катерина — лучшие динамики на районе. За столицу не скажу, а для сельского клуба сгодится, там главное чтобы было громко.

Сейчас крутили Веронику Круглову с её «Ничего не слышу», а до этого «Последнюю электричку» Макарова. Сама того не ожидая стала экспертом в советском… давайте назовем это фольклором. Многим такое нравится, как же — душевно. А вы попробуйте пожить с этим постоянно, голова пойдет кругом от такой ностальгии. Больше всего мне не нравилась манера исполнения: сорокалетние бабы косящие под молодых девиц, с наклеенными коровьими ресницами и закатывающие якобы загадочно глаза. Мужики стояли как истуканы, смотрели не мигая куда-то вперед, наверное пытались рассмотреть зарю коммунизма. Другие криво приплясывали, по видимому хотели показать из себя крутых мачо. Всё это до того было убого, что просто нет слов. Я даже не буду говорить о макияже, таким горе визажистам работать только в морге, там их таланты оценят по достоинству. Некоторые со мной не согласятся — мол это всё на заре телевидения, опыт приходит с годами. Сразу не соглашусь, если лезете на голубой экран страны, сначала поучитесь у иностранных коллег, у них с этим всё отлично.

— А сейчас долгожданный Ангел! Лучшая зарубежная исполнительница! — услышала из колонок.

— Сегодня многие пришли сюда из-за неё, качественных записей нет, это тебе повезло побывать за границей и завести там нужные связи, — шепотом просветила меня Катарина.

Как только услышала знакомое «Cause You Are Young» потащила подруг в центр зала, мы не приживалки какие-нибудь и по углам щемится не станем.

Васек Головачев женихом считался завидным, в свои двадцать три имел однокомнатную квартиру, оставшуюся от бабки, и пятый разряд слесаря-механика. Заработок приличный, иногда выходило до ста семидесяти рублей, плюс шабашки, а это ещё как минимум полтинник.

В ДК пришел сегодня пораньше, знакомые шепнули что будут новые, самые популярные иностранные записи. Крутили пока наше, успел потанцевать с Галей и Лидкой из сборочного. Дурехи строили глазки и готовы были на большее, но «лимитчицы» из общаги его не устраивали, хотелось чего-то более существенного и осязаемого, например Москвич или Запорожец.

Троих модно одетых девушек он заметил сразу, красивые и фигуристые притягивали взгляд, особенно их джинсовые мини-юбки. Зазвучало что-то новое и неслыханное, девчонки устремились в центр, вернее блондинка потащила туда своих подруг. Дальше, дальше была какая-то магия, необычная музыка и так же необычно танцующие девушки. Захотелось подойти к ним, но вот облом, вокруг них танцевали какие-то здоровые парни, которые никого к ним не подпускали. На ухажеров и женихов они мало были похожи, наверное братья, — подумал Васек. Сейчас зазвучала «Падла», девчонки завизжали и запрыгали, совершенно не обращая внимание на окружающих.