- Мне следовало заподозрить его, когда он отказался вынести золото из своей кладовой, аккуратно собранное и готовое к приезду Гервульфа. В конце концов, он действительно был не таким уж хорошим актером, не так ли? Я встретил его по дороге сюда в ту первую ночь, и если бы взгляды могли убивать, я бы лежал лицом вниз на глубине шести футов. Он знал, что меня привезли сюда, чтобы соблазнить и превратить в источник информации для тебя и твоего брата, и ему это не понравилось. Что ты ему сказала, что вы оба собираетесь счастливо прожить вместе до конца своих дней, и что ты затащила меня в свою постель только для того, чтобы убедиться, что я под твоим контролем? Правда о том, как сильно вы его одурачили, должно быть, стала шоком для бедняги, когда Гервульф показал свою руку и посадил его на цепь, как быка, готового к закланию. Держу пари, он отчаянно хотел получить шанс попытаться спасти свою репутацию, как только понял, каким дураком вы его выставили. Предположительно, именно поэтому Гервульф перерезал бедняге горло и сбросил его со стены, не столько для того, чтобы сделать замечание Каттаниусу, сколько главным образом для того, чтобы заставить его замолчать, прежде чем у него появится шанс выпалить, что вы были архитектором всего этого, а не бедной невинной жертвой.’ Он вопросительно поднял бровь, глядя на нее.
- Итак, как только вы обвели Максимуса вокруг пальца, вы отправили гонца к Гервульфу, сказав ему быть готовым к вашему звонку, когда хранилище будет заполнено. Предположительно, в этот момент он отказался от какой бы то ни было миссии, которую придумал, чтобы держать своих людей под рукой?’
- Да, официально он состоит в отряде Седьмого Клавдия в Виминациуме, отряде, который я убедил их легата предоставить моему брату обычным способом, но я полагаю, что даже этот дурак, должно быть, начинает задаваться вопросом, куда он запропастился. “Волк” уже несколько месяцев совершает набеги вдоль и поперек пограничной зоны, чтобы накормить своих людей.’ Скавр кивнул, веселое выражение исчезло с его лица.
- Что объясняет разрушение деревни мальчика Муса и все другие набеги, из-за которых сарматы так загорелись жаждой мести.Вы, должно быть, думали, что судьба улыбнулась вам в тот день, когда когорта легиона отправилась на войну. Ты послал сигнал своему брату, что пришло время разбогатеть, только для того, чтобы мои люди через несколько дней выступили маршем вверх по долине, слишком поздно для тебя, чтобы остановить Гервульфа, пришедшего совершить величайшее ограбление в истории империи.’ Феодора наклонилась к нему, и Скавр почувствовал, как острие меча вонзилось ему в затылок, когда охранник позади него напрягся.
‘ Тебе следовало бы быть немного более благодарным моему брату, трибун. Если бы он не заметил следов, оставленных тем отрядом сарматов, и не последовал за ними в бой, тебя и твоих людей разорвали бы на куски, не так ли?’ Он невозмутимо кивнул.
- Вы не поймаете меня на том, что я жалуюсь на этот счет. Я все равно буду благодарен Гервульфу за то, что он таскал нам каштаны из огня, даже когда я прикажу казнить его за измену.’ Она наклонилась ближе, ее ответ прозвучал тихо в тишине комнаты.
- Ты очень самоуверенный для человека, чья жизнь висит на волоске, трибун. Скавр пожал плечами, оценивающе разглядывая ее грудь.
‘ Обстоятельства меняют дело, моя дорогая. Ты слышишь, как трубят эти рога?’ Она наклонила голову, прислушиваясь. Едва слышный сквозь толстые каменные стены виллы, в долине внизу заревела труба, к которой присоединилась вторая. - Они отдают команду построиться и приготовиться к битве, а это не то действие, которое потребовалось бы от одной когорты в долине, или, по крайней мере, пока не требуется. Я рискну предположить, что люди, которые сопровождали меня сегодня вечером, освободили шахтеров из их бараков и предоставили им доступ к их инструментам. И хотя твой брат командует мощным подразделением, мне бы действительно не хотелось отбиваться в темноте от пяти тысяч разъяренных шахтеров. О да, люди Гервульфа убьют несколько сотен из них, но остальные хлынут на его линию фронта, как стая собак, одолевающая волка. Что вполне уместно, вы не находите? И когда они покончат с солдатами, столько их придет сюда за тобой, что ты никогда в жизни не захочешь другого мужчину.’ Губы Теодоры сжались в сердитую линию, и на мгновение он подумал, не слишком ли сильно на нее надавил. Она обратилась к солдатам, стоявшим позади него.
- Ты, подготовь людей к выступлению и скажи им, чтобы принесли мой сундук! Если шахтеров действительно освободили, то мы либо встретим моего брата у входа в шахту, либо уйдем без него!’ Гервульф инстинктивно понимал, что его команда обречена, и молча наблюдал, как надвигающаяся толпа шахтеров быстро сокрушала тех из его людей, которые были слишком медлительны на ногах, чтобы добраться до торфяной стены перед ними. Хотя крепостной вал достигал пятнадцати футов в высоту со стороны, обращенной вниз, в долину, с обратной стороны он был обязательно ниже, и шахтеры собрались воющим людским морем вокруг ступеней, которые, если бы им позволили взобраться по ним, позволили бы им добраться до солдат, которые спасли их жизни несчастье за предыдущие десять дней. Решительная группа из них ворвалась по лестнице в сотне шагов слева от него, пожертвовав жизнями дюжины человек, чтобы закрепиться на крепостном валу, а затем набросилась на защитников с железными прутьями, тяжелыми лопатами и кирками.
‘ Как ты думаешь, сколько они продержатся? Он повернулся и увидел рядом с собой Хадро, лицо седовласого ветерана было таким же бесстрастным, как всегда.
‘ Не очень долго. Этих ублюдков слишком много, и они обезумели от жажды крови. Однако у нас еще есть время уехать, пока стена на юге остается в наших руках. Ты идешь?’ Пожилой мужчина бросил на него взгляд, полный жалости.
- Нет, Гервульф, и не только потому, что ты собирался убить меня, чтобы обеспечить мое молчание. Все кончено. Эти звери собираются убить каждого солдата в долине, и как долго, по-твоему, сможет бежать тот, кому удастся спастись, с легионами по эту сторону гор и сарматами по другую? Я думаю, что останусь здесь и встречусь лицом к лицу со своей судьбой. Лучше быстро умереть от их рук, чем оказаться на кресте рядом с тобой.’ Гервульф кивнул, выкидывая этого человека из головы.
- Поступай как знаешь. Гервульф свистнул своим телохранителям, повернулся и зашагал вниз по стене на юг, прикрываясь их щитами, подбадривая криками своих людей, пока они кололи и резали толпу, жаждущую крови внизу. Он вздрогнул, когда неосторожного солдата оттащили от стены в толпу, зацепив за ногу лезвием кирки. Обреченный человек вынырнул из моря обезумевших от крови людей, которые плескались у стены, и нанес один удар мечом, прежде чем мстительный шахтер вонзил топор ему в спину и бросил его на колени, чтобы забить ногами до смерти. Он крикнул своим людям, чтобы они ускорили шаг, с ужасом наблюдая краем глаза, как десятки разъяренных шахтеров столпились вокруг, чтобы превратить тело умирающего в кашу. Как только они выбрались из боя, он стянул с головы шлем с гребнем и отбросил его в сторону, обращаясь к своим людям, в то время как маленький отряд поспешил дальше вдоль стены.
- С этого момента, джентльмены, мы больше не солдаты Рима. Нам нужно только сбежать из этой гребаной долины, чтобы стать самыми богатыми людьми во всей свободной Германии.’
- Я догадывался, что у тебя был бы план побега, если бы твой план пошел наперекосяк.’ Поднимаясь по крутой тропинке, Теодора оглянулась через плечо с выражением ненависти на лице.
‘ Мне быстро начинает надоедать твое самодовольство, Трибун. Ты не настолько ценен для нас, чтобы я мог просто потерять контроль над своим характером и позволить мечу, который ждет тебя за спиной, вонзиться тебе в позвоночник. Был бы период молчания предпочтительнее вашей безвременной кончины?’ Он улыбнулся ей в ответ и, не открывая рта, взглянул через ее плечо на нависшую перед ними скалу. Из четырех солдат, которых ее брат оставил охранять его, только двое были вооружены, один шел рядом, а другой замыкал шествие, в то время как двое других изо всех сил пытались втащить тяжелый деревянный сундук вверх по склону. Еще через сотню шагов тропинка выровнялась, и свет сторожевого костра замерцал на камнях, окружавших вход в шахту "Воронья голова". Теодора остановилась в десяти шагах от пылающей кучи дров, оглядываясь по сторонам с внезапно пробудившимся подозрением. Скавр наблюдал, как до нее доходит осознание отсутствия охранников, но ничего не сказал. Теодора повернулась к нему лицом, ее глаза сузились.
