‘ Еще один солдат. Но, похоже, не немец. Кто ты такой, солдат?’

В его голосе отсутствовали нотки страха, а взгляд был прямым.

- Я центурион вспомогательных когорт, которые защищали вашу долину от сарматов.’ Шахтер кивнул, выражение его лица не изменилось.

- Один из тех, кто оставил нас на милость этих животных.’ Марк постучал по лезвию своего гладиуса.

- Мы вернулись, чтобы разобраться с ними.’ Другой мужчина скептически приподнял бровь.

- У тебя недостаточно сил, чтобы отвоевать долину, иначе зачем пробираться обратно в Вороний камень таким образом, вместо того чтобы прорваться через ворота и предать этого Волка и его людей мечу? Марк кивнул, соглашаясь с этим.

‘Мы - острие копья, посланное вперед, чтобы добиться победы скрытно там, где более решительный подход мог бы потерпеть неудачу. Мы надеемся освободить шахтеров и натравить их на немцев.’ Мужчина выразительно покачал головой.

- Неделю назад, возможно, но сейчас мужчины долины заперты на ночь, набившись в единственную шахтную казарму, которая была окружена деревянной стеной, чтобы держать их взаперти, пока солдаты развлекаются с женщинами долины. Дверь и окно каждого барака заперты снаружи, и вы не освободите их, не пробившись сквозь всю силу Волка. Ты молодец, что забрался так далеко без помощи человека, который знает ходы шахты.’ Марк пожал плечами.

- С нами ребенок, который однажды уже проходил этим путем в компании другого мальчика, который раньше ухаживал за лампами в шахте.’

‘ Мус?’ Рабочий шагнул вперед с выражением надежды на лице. ‘ У вас есть известия о ребенке? Марк вопросительно наклонил голову.

- Вы, конечно, знаете о его судьбе? Он был спрятан твоей госпожой Теодорой, но его обнаружили и убили люди Гервульфа.’ Мускулы на руках рабочего напряглись, когда он сжал кулаки, костяшки пальцев в шрамах побелели от силы его гнева.

- Если бы я знал, что ребенок мертв, я бы покинул это адское место тяжелого труда и отправился мстить его убийце. Его кулаки разжались и снова сжались, и он уставился на потолок пещеры, невидимый во мраке. ‘ Я Карсас, из той же деревни, что и мальчик. Он был всем, что у меня осталось. . Он справился со своими эмоциями, разочарованно покачав головой. - Вы видели тело? - спросил я. Марк печально кивнул.

- Женщина отнесла его труп на плац, на котором мы готовились к отбытию.’ Карсас мгновение постоял молча, а затем шагнул ближе, не обращая внимания на меч римлянина.

‘ Возьми меня с собой. Я отомщу за ребенка, прежде чем умру.’

Римлянин мгновение пристально смотрел на него, прежде чем покачать головой.

- Мы не можем отвести вас вниз, в долину. Это работа для людей, которые были обучены использовать тени, а не для одного человека, жаждущего мести. Но вы можете помочь нам.’ Двое мужчин снова взобрались по лестнице туда, где группа налетчиков ожидала возвращения Марка, и после краткого обсуждения шахтер уверенно повел их по коридору с факелом в руке. Пройдя несколько сотен шагов по пологому склону туннеля, он остановился, присел на корточки и указал вниз по каменному туннелю.

- Мы прошли четыреста пятьдесят шагов. Еще пятьдесят приведут вас в поле зрения входа в шахту. Есть люди, поставленные охранять туннель, но обычно они по большей части дремлют и оставляют одного человека наблюдать. Я подумывал о том, чтобы убить их, чтобы устроить наш побег — если бы только в этих бесплодных горах было куда бежать.’ Скавр похлопал его по плечу.

- Спасибо тебе, Карсас. И если, когда это будет сделано, нужно будет отомстить, я клянусь, что ты получишь свою часть этого, если я смогу найти способ. Ты позаботишься о мальчике здесь, пока мы не вернемся, и убережешь его от беды? Независимо от того, преуспеем мы в этом предприятии или потерпим неудачу, этой ночью в долине для него не будет места.’ Оставив Люпуса с шахтерами, группа на цыпочках преодолела последнее короткое расстояние до выхода из туннеля на свежий воздух долины. Кадир наложил стрелу на тетиву своего лука и скользнул вперед, к началу колонны, подождав, пока его глаза привыкнут к лунному свету, прежде чем выйти на открытое место медленными, преувеличенными шагами охотящейся кошки. Заметив цель, он поднял лук и натянул стрелу до тех пор, пока тетива почти не натянулась, кивнув головой, чтобы Марк прошел мимо него. Бесшумно пройдя мимо своего друга, римлянин увидел одинокую фигуру, сидевшую у тлеющих углей небольшого костра, его голова клонилась ко сну, в то время как еще двое мужчин, завернутые в одеяла, лежали у его ног. Подняв свой гладиус, готовый нанести удар по спящим, он коротко кивнул своему другу, а затем вонзил лезвие в самого дальнего от него спящего, легким движением запястья перерезав ему горло. Пока жертва римлянина билась в своих тугих повязках, выплевывая кровь из ужасной раны, Кадир выпустил стрелу с широким лезвием в грудь дремлющего часового, с хрустом ломая кость. Часовой безвольно рухнул на землю с метательным снарядом, вонзившимся ему в сердце, его незрячие глаза широко раскрылись от шока, вызванного ударом, а Марк опустился на колени, чтобы приставить окровавленное лезвие своего гладиуса к горлу другого спящего, и наклонился, чтобы зажать ему рот рукой.

- Если ты издашь хоть звук без приказа говорить, я отключу тебе дыхание и оставлю тебя испускать последний вздох. Ты меня слышишь?’ Распростертая фигура кивнула, лежа неестественно неподвижно, когда почувствовала острие меча у своего горла.

- Сколько из вас стояло здесь на страже? Римлянин убрал руку, напрягая руку с мечом для удара, но голос перепуганного германца был не громче шепота.

‘ Трое.’

- Есть ли еще какие-нибудь люди, стоящие на страже между этим местом и шахтерским лагерем? Пленник покачал головой.

‘ Сколько мужчин охраняют дом этой женщины?

‘ Четыре.’

- А сколько их в лагере шахтеров?

- Я не знаю. . Немец отчаянно извивался, когда Марк приставил острие меча к его подбородку, его слова были неразборчивыми. - Слишком много, чтобы сосчитать, по меньшей мере столетие! Римлянин кивнул, убив мужчину одним эффективным ударом гладиуса под челюсть. Он повернулся и увидел, что Скавр одобрительно кивает.

- Сегодня не время для полумер.’ Трибун посмотрел вверх, на сияние звезд безоблачной ночью. - Как мы и договаривались тогда, ты отправляешься в лагерь шахтеров и ждешь подходящего момента, а я поведу свою группу на виллу. И кто знает, если нам повезет, возможно, я найду Гервульфа без охраны и заберу голову именно у этого волка.’ Он повел Арминия и двух хамийцев вниз по крутому склону долины, держась в тени, пока из мрака внизу не показалась вилла Теодоры. Группа наблюдала за зданием из-за деревьев, с которых открывался вид на стену внутреннего двора, в то время как одинокий часовой расхаживал взад и вперед по фасаду дома.

- Один человек впереди и, предположительно, один сзади.А это значит, что внутри будут еще двое, если этот немец говорил нам правду.’ Он повернулся к хамианам. - Ты можешь отсюда убрать этого часового? Лучники выпустили пару стрел в расхаживающего охранника, который беззвучно привалился к стене дома, вслед за их первыми выстрелами последовали еще два, которые попали в раненого, оставив темное пятно крови на стене, когда он соскользнул по ее грубой оштукатуренной поверхности.Трибун медленно и осторожно вывел свою группу из тени деревьев, через открытые ворота внутреннего двора и тихо подошел к парадной двери здания.

‘ В вестибюле может быть охранник.’ Арминий вытащил из-за пояса охотничий нож и слегка толкнул дверь, усмехнувшись, когда она открылась с тихим скрипом петель. Он проскользнул в узкую щель и пробыл внутри меньше дюжины ударов сердца, прежде чем появился снова, качая головой.

- Никакой охраны. Они последовали за ним через полуоткрытую дверь, оба хамианца наложили стрелы на тетивы своих луков и встали по обе стороны широкого зала с оружием, готовым к стрельбе. Скавр на мгновение остановился, чтобы сориентироваться, прислушиваясь к спящим домочадцам. Он жестом подозвал остальных мужчин, посылая Арминия вперед, указав пальцем на дверь, которая вела в личные покои Феодоры. Немец на мгновение исчез внутри, а затем появился снова, подзывая остальных присоединиться к нему. В темноте столовой ее эротические фрески приобретали зловещий оттенок, едва различимые сочетания заставляли глаза хамианцев расширяться, в то время как Арминий морщил нос и игнорировал их, склонив голову набок и прислушиваясь.