Дина уже веселилась вовсю:

– Блуждающий этнос, значится. Гегемон разбоя и революций! Да вы не ссы… ой, не стесняйтесь. Мужа дома нет. Это он Гумилева начитался до одури, а я нормально с иудеями. У самой в маминой ветке нет-нет да и возникает вечный народ-страдалец. А Иннокентием вас по якутской или по гуандунской традиции нарекли?

– А Иннокентием я сам себя переименовал в 16 лет. Колебался между Кешей и Гамлетом, но Смоктуновский пересилил Шекспира, так как он в образ этот больше смысла вложил, чем все британские писатели, вместе взятые. А мое служение определено свыше: «Быть или не быть?» У нас только задача не по отдельному рефлексирующему задроту-мажору, а шире: быть или не быть всему человечеству! И это я вам предлагаю «не ссать», по вашему милому выражению, а включиться в работу. Уверяю вас, что все необходимые согласования на уровне руководства нашей страны получены. Да и что они могут-то, эти руководства? Так… Страшно далеки они от народа… Вы и сами должны такое понимать, все-таки искусственные мозги лабаете…

В этот момент раздались треск, шипение и громкий пук. Это верный и очень упитанный покровский кот Добрыня, не выдержав непрошеного вторжения и скандального нарушения этикета на своей территории, вцепился в набриониненную спину одного из китайских невозмутинцев. Трещал костюм, шипел Динин верный товарищ, а пук раздался из глубин китайского гостя, причем выражение плоского лица ничуть не изменилось. Дина понимающе кивнула старшему:

– Киборги?

– Ага.

– А почему именно китайцы?

– Удобно натурализовать. Они там в толпе растворяются. Миллиардом больше, миллиардом меньше…

– А зачем этот натурализм?

– А мы пока только пищеварение и двигательные функции настроили. ADАS нулевого уровня, так сказать. Но врём всем про четвертый. Если в дорогом костюме и с непроницаемым лицом, то никто и не замечает, что идиоты. Все как на автомотив-рынках. Вернемся к делу…

Динка с интересом посмотрела на собеседника. «А мужик-то ведь не так примитивен, как хочет казаться, – подумала она. – Тема с ADAS (Advanced Driver Assistance Systems) – интеллектуальными системами помощи, например водителям автомобилей, была довольно узкой для бандитов и чиновников и обычно незнакомой, а уж про то, что ADAS бывает разных уровней и что на нулевом они только комментируют и “пукают”, как эти киборги, а на четвертом с них можно серьезно спрашивать… Такое в принципе только специалистам понятно».

Но вернуться к делу по приглашению Иннокентия все-таки не удалось. Внезапно заговорил кондиционер в гостиной. Зазвучал нежный южнорусский говорок Дининой давно умершей бабушки Миры.

– Ох, и шо же вы тут, деточки, себе надумали? Это ж такое творится в 100 метрах от Кремля! Ох, пожалейте наши уши, им же больно! А вам, Кеша, стыдно! Приехать в Москву и, не заглянув к коллегам на Старую площадь, сразу по девочкам…

Бабушкин голос пробирал, теребил нейронки. «Вот, научила товарищей на свою голову системам эмоционального воздействия, – подумала Дина Алексеевна, вспоминая свою закрытую лекцию на Лубянке для пяти очень-очень важных человек и вытирая внезапно вспотевшее лицо рукавом шелковой хламидки. – Как бы тоже не пукнуть со страха, а то примут за киборга недоделанного». Стало снова смешно. Дурацкий характер.

Лицо Иннокентия дернулось в улыбке. «Как будто блинчик рассмеялся», – всё не унимались Динины бесенята.

– Пожалуй, нам не дадут здесь поработать. Давненько вы кондиционеры не чистили.

Тут Дина почувствовала укол в шею, а ее нейронные процессы занялись параллельными мирами…

Этот укол в шею перенес сознание отключившейся Динки в жаркий день год назад…

В шею что-то неприятно ужалило. «Слепня, что ли, придавила», – подумала Дина, недовольно морщась и переворачиваясь на спину на нагретых шершавых досках своего секретного речушного причала.

Речка-переплюйка, речка-быстроножка, речка-спасительница. Давным-давно, когда Вселенная еще казалась относительно вменяемой, а бизнес – маленьким и бодрым, Президент всех своих ребят, товарищ Кускова (Динка ненавидела обращение госпожа/господин, кто тут кому га-а-аспода? Роман Абрамович Сергею Иванову господин? Чушь и холопство!) приобрела эту полуразваленную дачку исключительно из-за этой речки. Она проходила прямо по участку и изгибалась так, что можно было валяться голышом на причале и никому не было видно запретного за спускающимися к воде черемухами и ивняком.

Нет, ну конечно, при определенном желании можно было пробраться…

Тело Дины Алексеевны сквозь зеленую листву призывно просвечивало розовым. Владислав Сергеевич тянулся на этот зов всей своей измученной 70-летней плотью.

– Ты куда? – подозрительно поинтересовалась Людмила Васильевна. – Гости уже подъезжают. Куда ты в полном облачении?

– Я, это, покурить… – уже рассасываясь, забормотал бывший главный инженер секретного оборонного предприятия, действительно одетый в праздничный серый костюм и даже галстук по поводу приезда бывшего же начальника этого самого секретного ящика.

Дальше предстоял сложный путь. Речка здесь делала крутой зигзаг, и, чтобы пробраться в зону ясной видимости соседского причала, нужно было миновать овражек, крапиву в человеческий рост (которую запрещала скашивать предусмотрительная супружница) и по дощечке перелезть на противоположный лесной берег под прикрытием кустов ракитника.

Женщина лежала на дощатом причале совершенно голая. В природном, сформированном лесом и руслом речки ложе она чувствовала себя свободной и защищенной. Тело сливалось с запрещенным всеми врачами и косметологами солнцем и испарялось прямо в синеву воды и неба. Было хорошо. Справа раздался осторожный хруст.

«Господи, опять старикан ползет. 16 лет уже соседи, и все одно и то же… – Женская рука потянулась за полотенцем, чтобы прикрыть самые интересные части тела. – Хоть бы в воду, что ли, навернулся когда, старый мудак», – пронеслось в голове. И в этот самый момент послышался громкий всплеск, и вся река пришла в движение.

Кряхтение главного инженера (дощечка подломилась ближе к середине, инженерный расчет подкачал), причитания Людмилы Васильевны, фальшивые, с плохо скрываемой радостью, сочувствия подъехавших важных гостей, наблюдавших с пригорка, и ведьминский хохот дамы в полотенце с соседнего причала…

Динка не любила одежду на своем теле. При первой же возможности избавлялась от нее. Сергеевича было не жалко. Совсем. Из-за него пришлось натянуть сарафан и удалиться в дом, подальше от воплей Людмилы Васильевны про развратных новых русских сучек, которых хлебом не корми, дай только довести интеллигента до инфаркта или простуды.

«Интересно, а бывает у 70-летних инженеров спермотоксикоз?» – хихикала Дина, шлепая босыми ногами по саду. И тут с террасы раздались трели мобильника.

«Не буду брать. Неприятностям стоит только начаться. Потом не остановить». Но телефон все играл и играл по кругу беззаботную тему из «Дживса и Вустера», и становилось все тревожнее и очевиднее, что началось, началось уже все нехорошее и речка-выручайка, как обычно, пообещала, но никого не выручила. Дина вздохнула и нажала кнопку:

– У папы вашего ковид! Мы переводим в отдельную больницу. Здесь нельзя держать. Пандемия…

И потом еще много слов и действий. Самая лучшая частная клиника, самые дорогие врачи. Что, что еще сделать самого-самого? У тебя же есть деньги, Дина Алексеевна? Что? Не получается? Судьбу не купишь? Самые дорогие врачи лажу гонят, папа мучается, а ты беспомощна со всеми твоими миллионами и секретарями? То-то же. Судьба не покупается и не продается.