В ночью второго апреля, Холмогоров вывезет Знаменского с семьёй на железнодорожную станцию Косино, и посадит на поезд, следующий до Новороссийска. В этом городе у Знаменского жили родители жены, и он хотел пересидеть неспокойное время у них, не во что не вмешиваясь. Однако семью кормить нужно, и когда в августе 1918 года полки Добровольческой войска генерала Деникина вошли в Новороссийск, его повстречал бывший жандармский полковник Мартынов, который был назначен начальником контрразведки Черноморского флота. Мартынов предложил Знаменскому пост начальника контрразведочного отделения в Новороссийске, Дмитрий Иванович согласился.

В марте 1920 года, после поражения Добровольческой армии Знаменский с семьёй из Новороссийска переберётся в Турцию, оттуда уедет в Югославию. Семья Знаменских поселится в Сремской Карловице,34 Дмитрий Иванович получит должность преподавателя французского языка в местной гимназии. Умрёт он в 1928 году сражённый инсультом прямо на уроке. Впрочем, это случится через десять лет, а пока, апрельским утром 1918 года сидя в переполненном вагоне, Знаменский смотрел на спящих жену и дочь, думал, что хорошо сделал, уехав из Москвы.

«Пусть ценой предательства, – убеждал себя Дмитрий Иванович, так как муки совести он всё же испытывал. Достал платок из кармана пальто и промокнул лоб, в вагоне было душно: – Сейчас все предают и продают! Савинков продаёт Россию англичанам, большевики немцам. Моё предательство на их фоне пустяк».

Знаменский оглядел битком набитый вагон. Большевики, придя к власти, отменили оплату за проезд на транспорте. Поезда в России по-прежнему ходили по всем направлениям, правда, без расписания. Были они всегда битком набиты. Казалось, что всё население страны с мешками и чемоданами отправилось в дорогу. Поезда брали штурмом, и ехал тот, у кого крепче кулаки, либо есть револьвер. Холмогорову чтобы добыть место для семьи Знаменского в синем вагоне35 пришлось помахать револьвером. Семейство Знаменских он разместил в купе, но ехать можно было только сидя, в двухместное купе набилось восемь человек. Под стук колёс Знаменский задремал.

– Дмитрий Иванович, вот уж не ждал повстречать вас тут! – сквозь сон дошли до Знаменского чьи-то слова. Он открыл глаза. От страха с него вмиг слетела дремота. В дверях купе стоял полковник Перхуров в солдатской шинели.

– Я тоже не ожидал увидеть вас здесь, – залепетал Знаменский. Было от чего нервничать! Перхуров, ближайший помощник Савинкова в «Союзе защиты Родины и Свободы». Если он здесь, значит, организации стало известно о побеге Знаменского. Наверное, Перхуров имеет приказ покарать его за предательство.

– Почему вы здесь? – Перхуров говорил тихо, чтобы не будить спящий народ.

– Получил указание от руководителя нашего наркомата, открыть учреждение в Воронеже.

– Понятно, – кивнул Перхуров. Он улыбнулся: – Имею подобное же указание из нашего наркомата.

Вагон остановился, Перхуров кивнул на перрон:

– А вот и Рязань, мне пора выходить. До свидания Дмитрий Иванович, – Перхуров пошёл к выходу из вагона. На перроне он остановился напротив купе Знаменского. К счастью поезд в Рязани стоял недолго. Вагон тронулся, и вскоре Перхуров остался далеко позади.

Александр Перхуров, стоял на перроне Рязанского вокзала, и курил папиросу, разглядывая снующих туда-сюда людей. Швырнув окурок, он направился в город. В Ярославле Перхуров должен организовать подпольную сеть «Союза защиты Родины и Свободы». По сигналу из Москвы, поднять восстание и разогнать в Ярославле советскую власть.

36

Александром Дувановым, получить от него явки в Ярославле. Дуванов жил на Семинарской улице, которая начиналась сразу за железнодорожным вокзалом.

Перхуров назвал пароль, и Дуванов впустил его в квартиру.

– Я вижу московская беда, именуемая «уплотнение», к счастью не коснулась Рязани, – улыбнулся Перхуров, разглядывая гостиную бывшего станового пристава.

– Да я слышал, о мерзостях которые творятся в Москве, – вздохнул Дуванов. Он развёл руками: – Людей выкидывают на улицу из своих жилищ.

В гостиной на диване сидел крепко сбитый бородач в офицерском кителе. При появлении Перхурова он встал.

– Знакомьтесь господа, – хозяин прикрыл дверь гостиной.

– Войсковой старшина37 третьего Уральского казачьего полка Колотов Владимир Павлович, – отрекомендовался бородач. Он усмехнулся, глядя на солдатскую гимнастёрку Перхурова: – С кем имею честь?

– Полковник Перхуров Александр Петрович, – представил его хозяин.

– В таком виде безопаснее, – улыбнулся Перхуров.

– Александр Петрович, мы с Владимиром Ивановичем отобедали, но вас я непременно покормлю, – Дуванов направился из гостиной. Он оглянулся: – Сейчас попрошу жену приготовить что-нибудь.

– Господа, позвольте мне откланяться, – щёлкнул каблуками Колотов. Он развёл руками: – Благодарю вас Александр Иванович за гостеприимство, но пора и честь знать.

– Куда изволите ехать господин подполковник? – Перхуров достал из карманов солдатских галифе пачку папирос «Москва».

– В Гурьев,38 я ведь из уральских казаков, – Колотов прошёл в прихожую, Перхуров с Дувановым, следом.

– А шинель-то у вас господин подполковник казацкая, не офицерская, – улыбнулся Перхуров.

– Я простой казак, – надел шинель Колотов.

***

Казак станицы Чаганская Уральского казачьего войска Иван Колотов, седой, словно лунь старик, смолоду был молчалив. Казаки, выпив на гулянке, хвастались своими подвигами, а Иван молчал, хотя рассказать ему было что.

На войне с турками, Иван Колотов служил в сотне, которая входила в отряд генерала Скобелева. В 1877 году отряд Скобелева оборонял Шипкинский перевал. Всеми русскими войсками в Болгарии командовал Великий князь Николай Николаевич. После того как турецкий гарнизон Плевны сдался, Великий князь направил отряд генерала Радецкого, разгромить войска Вассель-паши, возле болгарского городка Шейново. Великий князь Николай Николаевич передал отряд Скобелева генералу Радецкому. Тот направил отряды Скобелева и Святополк-Мирского по горным перевалам, чтобы они с двух сторон окружили хорошо укреплённый лагерь Вассель-паши, перерезав ему пути подвоза боеприпасов и продовольствия.

Через горные перевалы русским пришлось идти по пояс в снегу, при сильном морозе и ветре. В сугробах копали дорогу, чтобы могли пройти кони. Отряд князя Святополк-Мирского, преодолев перевал, не дожидаясь Скобелева, пошёл в атаку.

Генерал Радецкий рассчитывал, что Святополк-Мирский и Скобелев ударят одновременно по флангам турок, а он с остатками своих сил будет атаковать во фронт. Однако Святополк-Мирский начал раньше, и Радецкому ничего не оставалось, кроме как поддержать его атаку, ударив фронтально по туркам.

Понимая, что опаздывает, Скобелев бросил на турок три казачьи сотни под руководством своего штаб-офицера полковника Келлера. Турки встретили казаков артиллерийским огнём, но казачью лаву остановить не смогли. Тогда Вассель-паша послал против казаков Дагестанский конный полк мухаджиров.39 Те ненавидели русских и в плен их не брали.

Мухаджиров было в три раза больше, и уральские казаки, стали отходить. Конь полковника Келлера был убит, а сам он ранен в ногу. Не сносить бы ему головы, но тут бородатый казак подскочил к нему, усадил на своего коня, а сам, взявшись рукой за стремя, бежал рядом.

Отряд генерала Скобелева, преодолев перевал, пошёл на помощь казакам. Теперь уже мухаджирам пришлось удирать от русских. Именно удар Скобелева решил исход битвы, Вассель – паша сообразил, что окружён, и предпочёл капитулировать. Мухаджиры в плен русским сдаваться побоялись, и ушли горы.