— Ты можешь переночевать у меня, — начала она. — А тут пока уберутся. Не сам же ты будешь триста квадратов драить?

— А ты что, не поможешь? — Лев усмехнулся и тут же пожалел. Глаза Геллы загорелись, на полных губах появилась улыбка. 

—  М-м… — и вот она ломка. 

Гелле стыдно отказать, это же такой геройский поступок. Но и согласиться — не вариант. 

— Не нужно клининг, разберусь… Ты по делу? — Лев отвернулся и выдохнул, стёр улыбку с лица. Пнул гору из грязных штор. 

— Проведать тебя, я переживаю.

— Понятно… ну… всё хорошо.

— А здоровье?

— Худшее позади.

— А… на личном? 

— Это к чему?

— Просто это важно — “войти в строй”, ты же знаешь.

— Я в строю. Я из него и не выходил.

— Рада слышать, — она стреляла глазками. Хотела пополнить коллекцию, не иначе. 

— Гелла, — он остановил её почти на пороге, и подруга подорвалась, развернулась.

Тут же припомнилось, как вчера вот так же к нему разворачивалась Незнакомка. Только Гелла, к счастью, устояла на своих каблучищах.

— Только… не нужно меня жалеть, ладно? И не говори ни Ростову, ни Петрову, ни Волкову тем более. Хорошо?

Гелла пожала плечами. 

— Я…

— То, что ты знаешь,  —  он погрозил пальцем и запрокинул голову.

Этот жест всегда работал, и люди от этого взгляда всегда съёживались и сникали.

— ...это только совпадение. Это не значит, что я не благодарен. Но спасать меня не нужно. Меня уже спасли.

— А…

— Врачи, Гелла, врачи,  —  напомнил Лев и даже закатил глаза.

Ревнивые существа эти женщины. Ревнуют даже то, что им вовсе не принадлежит. Знает же, что ничего не будет, не нужна Льву семья, любовниц и так хватает, а всё туда же.

— Раньше ты казался таким милым и домашним… когда ухлёстывал за этой Соболевой. Я думала ты из тех, кто… с серьёзными намерениями,  —  она произнесла это почти обиженно.

— Раньше было раньше. Я немного пересмотрел приоритеты. Мне нравится моя новая жизнь, да и если ты не заметила, и до всего этого я так и не женился. Может, дело всегда было во мне? 

— А как же…

— Не начинай. Не существует тех самых. 

Гелла кивнула и ушла к лифтам, а Лев не стал ждать, пока двери кабины закроются. 

Он снова остался один, но на этот раз поплотнее запер дверь. На ключ.

— А может не надо, Сонь! — Мотя бежала так быстро как могла, но где уж ей на каблуках угнаться за мной?

Сегодня я — метеор. Потому что в жизни больше не надену платьев, чулок и туфель! Ни-ког-да! Возвращаемся к старой Соне. К джинсовым комбезам, кедам и дулькам на голове, и пусть первый, кто скажет, что во всё этом я не девочка-девочка, бросит в меня камень.

— Надо.

— Сонь, мне страшно,  —  Мотя чуть не плакала, но мне не то чтобы её не жаль… просто, ну зачем? Вот что изменят её слова, если я всё решила?

Мною двигают не экспрессия и максимализм, а реальная злость. 

— Тогда стой тут и со мной не ходи.

— Нет уж, я хочу быть рядом, когда ты его убьёшь… — Мотя стала мотать головой как собака, вышедшая из воды, и испуганно на меня таращиться. 

Зачем я только взяла с собой это чудо-юдо?

Мотя вырядилась в красное платье-лапшу с длинным рукавом и кожанку, типа рок-звезда. Она накрасилась и причесалась, и в итоге смотрится как моя мамочка, приведшая доченьку на разборки.

Мы с ней остановились перед высоченным стеклянным зданием, которое в картах было отмечено, как адрес звукозаписывающей студии “JustSound”. Ни номеров телефонов, ни времени работы указано не было.

Я вообще не любитель ходить туда не знаю куда, но тут нельзя было пройти мимо. Я буду биться насмерть, но найду этого мудака. 

Телефон юриста за те три секунды, что видела визитку, я конечно не запомнила, а вот название фирмы  —  да. Очень уж звучно. Просто звук… 

Со мной иногда такое бывало, что залипаю на какие-то гениальные идеи торговых марок, логотипов, названий или слоганов. И тут глаз зацепился. 

Сидела утром и перебирала… Просто миг… Просто музыка… Просто нота… Просто. Звук. 

— Нет, ну вот придёшь ты и что скажешь? А вдруг ты вообще неправильно запомнила? Вдруг у него не звукозаписывающая студия, — ныла мне Мотя уже у раздвижных дверей.

— Моть, больше нет фирм с названием JustSound на весь город. И я точно помню, что это оно.

— Ну ты точно уверена? Странное какое-то! Просто… звук! Точно звук?

— И правда странно,  —  я притворно нахмурилась и даже притормозила.  —  Ему больше подходит… Просто мудак…  JustAsshole! Ой! Я только что придумала ему новую торговую марку! Пойду предложу, пока конкуренты не стыбрили!

И я заторопилась к сверкающим лифтам, а Мотя обогнала и стала упираться руками в мои плечи. Из-за её туфель, которые как миленькие скользили по мраморному полу, выходило, что я эту гражданку просто буксирую перед собой. 

— Девушки, у вас всё нормально?  —  охранник вмешался, наконец-то! Я уже и не надеялась. Тут такое шоу в холле, а он молчит.

— Нет, вот она!  —  я ткнула в Мотю, которая злобно сощурилась. — Не даёт мне пойти на собеседование! Видите-ли мне рано работать, а меня на стажировку взяли, в этот… в JustSound! Вот! 

— А-а… это на двадцать шестом?  —  спасибо, дядечка-охранник. 

Он смерил Мотю взглядом. Она выглядела волшебно и взросло, и мне это на руку чуть ли не впервые! 

— Что это вы хулиганите? — ругаться, видимо, дядечка средних лет, на такую красотку не смог. А я попятилась к лифтам. 

— Я не хулиганю, я…

— Пусть идёт ребёнок, пробует себя… — бормотал охранник, видимо, и правда принявший Мотю за мою мать. 

Она — метр семьдесят пять, я — метр пятьдесят четыре. Ха-ха, давай, оправдывайся Матрёна Ивановна! 

 —  Так, это не ваше дело! — решительно заявила Мотя, а я сорвалась с места и ударила по кнопке вызова лифта. 

Тот открылся почти сразу, а вот с закрыванием дверей вышел казус, пришлось мне посторониться, потому что, минуя охранника, Мотя-таки влезла в кабину.

— Ну какое тебе дело?  —  взмолилась я, чтобы избежать нового прилюдного скандала.

— Я просто не хочу, чтобы ты в это ввязывалась…

— Я уже ввязалась по самое нехочу! Он — ничего не решает, но из-за таких как этот “Просто мудак” страдают другие. Понимаешь?

— А ты, значит, великий мститель? Да он тебя размажет по стенке! — Мотя округлила глаза. — Ребёнка заберёт! — она сделала на меня шаг.  —  Будет терроризировать и…

— Ты начиталась любовных романов, дурочка, — закатила глаза я.

Двери лифта открылись, и я медленно повернула голову.

Просторный холл в салатовом цвете с металлическими деталями, большие красивые буквы “JustSound” на стене, с подсветкой и всем таким. И три мужика, уставившиеся на нас с Мотей.

Мы с подругой оказались очень близко, и она надо мной склонилась так, что выглядело… не очень. Я пожала плечами и сдула с лица чёлку.

— Это моя бывшая! Не даёт перейти в сан врага. Посторонитесь! — и, пока все четверо, включая Мотю, хлопали глазами, пошла на выход. 

Холл был и правда красивущим, я от таких интерьеров всегда кайфовала. Просто, со вкусом, и цвета такие приятные. Никаких пафосных администраторш за длинными столами, никаких охранников, никаких мужиков в костюмах. Все одеты неформально, всюду диванчики, кофемашины. Кофе… этот запах наполнял помещение, будто тут только тем и занимались, что пили этот напиток богов. 

Я огляделась и направилась в сторону стеклянной двери, решив, что она тут самая представительная, а тот мужик явно не шнуры в фирме мотает.

— Соня, стой! Ты сейчас на эмоциях наговоришь… — снова завела шарманку Мотя.

— О, какая ты противная!  —  выругалась в ответ я и обратилась к первому попавшемуся мужику, который шёл навстречу. Судя по тому, что все тут носят косухи, футболки и драные джинсы  —  это может быть как директор чего-то там, так и дворник.