Я смотрела на него с удивлением и опаской. Его речь была лишена прежнего спокойствия и размеренности.

— Ты хочешь занять его место? — с ужасом спросила я и подскочила со своего места.

— Можно и так сказать. Он слишком долго правит, отчего перестал замечать, что происходит вокруг. Особо изворотливые души это чувствуют и находят лазейки. Я не зря говорил о мерзавцах, которые делают, что хотят и живут прекрасно. Такие души заключают договора с демонами; меняют свою непорочность на различные блага: славу, власть, способность легко зарабатывать деньги и дурить других. Они делают плохие вещи не по тому, что проходят какой-то урок из прошлого, а потому что им это нравится!

— Это невозможно, — замотала головой я.

— Если ты чего-то не знаешь — это не значит, что этого нет, — сказал Азарий, пристально смотря в глаза.

— Это безумие.… Очень сомневаюсь, что это правда. Ну, допустим. Тогда причём тут я? — возмутилась я.

— Вот мы и подходим к самому интересному, Агата. Когда меня изгнали, Повелитель лишил меня света, без которого я больше не могу попасть в Светлый мир. И какого же было моё удивление, когда брат рассказал мне о том, что он присматривает за последней душой с таким редким даром. Чистая душа с особенным светом, не запятнанная грехами и пороками. Я ждал тебя не один год, дорогая Агата.

— Ты… ты хочешь убить меня и забрать мой свет? — спросила я, не скрывая испуг.

— Ну что я изверг что ли? — искренне удивился Азарий. — Хочу предложить сотрудничество. Ты поделишься со мной светом, а я дам тебе то, что тебе более всего необходимо. Только назови свою цену.

— Ты всерьёз предлагаешь мне стать твоей соучастницей? Ты в своём уме? Я не продаюсь! — моему возмущению не было предела.

— Любого можно купить, просто нужно знать за какие ниточки потянуть. У тебя всё равно его скоро отнимут, а я предлагаю тебе очень выгодную сделку.

— Ты предлагаешь светлой душе пойти против своего Повелителя. Я на такое никогда не пойду. Во всем, что он делает — есть смысл. Если он не даёт ангелам заводить семьи — значит так надо, — проговорила я, подойдя к падшему совсем близко.

— Ваш повелитель уже не тот, что был раньше. В нём больше нет любви и сострадания. А свет он собирает вовсе не для того, чтобы осчастливить вас всех своей благодатью. У него на свет свои планы, и, увы, они не совпадают с теми, что были раньше.

— Откуда ты знаешь? Ну, давай, расскажи мне о его планах.

— Мне они не известны. Но я нутром чувствую, что он не в себе. И я должен его свергнуть, пока он не натворил ещё чего-нибудь. А ты, дорогая моя, Агата, мне поможешь, хочешь ты этого или нет, — он посмотрел со снисхождением, проводя рукой по свисающим локонам моих волос.

Я нервно сглотнула, заполнившую рот слюну и глубоко вдохнула сырой, тяжелый воздух.

— Подумай о моём предложении. Ты мне симпатична и, возможно, я бы взял тебя к себе под крыло и мы могли бы править вместе… — его грубая рука переместилась на подбородок и слегка сжала его, оставляя неприятный намёк.

— Отпусти,… пожалуйста, — замерев, сказала я.

Он убрал руку и сказал:

— Илиодор, ты можешь войти.

В помещение вошёл ангел и обеспокоенно посмотрел на моё испуганное лицо.

— Мы должны вернуться, пока не заметили наше отсутствие, — недовольно проговорил Илиодор.

— Конечно, тем более мы уже закончили — ухмыльнулся падший, бросив на меня скользкий взгляд.

— Мне стоит беспокоиться? — спросил Илиодор, глядя на нас обоих.

— Всё хорошо, мы разговаривали. Но, пожалуйста, давай вернёмся назад, — еле дыша, произнесла я.

— До встречи, Агата. До скорой встречи! — подмигнул Азарий и мы в спешке покинули промежуточный мир.

Когда мы вернулись в Светлый мир, мне стало противно. От разговора с Азарием, от его намёков. А самое главное от того, что ангел, которого я считала своим приятелем, притащил меня в то странное место, а потом еще оставил одну со своим братом-преступником. Я была зла, и Илиодор почувствовал это.

Первое что он сделал — извинился, а затем крепко обнял. Он сказал, что не знал, о чем брат хотел со мной поговорить и сам был удивлён, что его попросили уйти. Он был искренним. Я рассказала ему о нашем разговоре и о предложении Азария. Ангел не был удивлён, но ему явно не нравилось то, что происходило.

— За что его лишили света и изгнали? — неожиданно спросила я, прерывая общее молчание.

— Ты знаешь ответ. Мой брат убийца. Он совершил самый большой грех — убил своих собратьев.

— Но как ему это удалось? Вы же бессмертны. А главное зачем?

Ангел ненадолго задумался, размышляя рассказывать мне или нет. А мне лишь хотелось докопаться до правды. Ведь у любого, даже самого страшного поступка есть своя причина.

Совершала ли я поступки, о которых жалела? Конечно, как и любой человек. И если бы я знала об их последствиях, то раз сто бы еще подумала.

Я видела, как страдала Анфиса после расставания со Стасом, но ничего не могла с собой поделать, потому что сама влюбилась в него отчаянно и бесповоротно.

В одиннадцатом классе мы начали вместе готовиться к вступительным в универ. Мы проводили очень много времени вместе, и сами не заметили, как между нами пробежала искра.

Сначала мы никому не рассказывали о наших отношениях. Встречались тайно, а при друзьях делали вид, что из общего у нас только учеба. Глеб нас быстро раскусил, и какое-то время обижался на меня, но он был отходчивым и долго дуться не мог.

Стас был моим первым парнем, и поначалу всё шло просто замечательно. Он часто радовал меня милыми подарками в виде плюшевых мишек и организовывал романтические свидания при свечах.

Частенько мы ходили гулять втроем, мы со Стасом и Глеб, который не упускал возможность втиснуться между нами. Он не был сильно навязчивым, а скорее просто компанейским, рассказывал смешные истории и много дурачился. Судя по всему, ему не хватало нашего общения, которое сильно сократилось, с тех пор как у меня появился парень.

Стас относился к этому нормально, в целом он доверял своему другу, поэтому ревности от него я не видела.

Анфиса узнала о наших отношениях примерно через пару месяцев и была в ярости. Она не отвечала на мои звонки, не приходила в школу, игнорировала сообщения. Я понимала, что поступила некрасиво по отношению к ней, и мне хотелось извиниться и всё объяснить.

Совсем недавно её перевели в наш класс, и мне не хотелось чтобы между нами была вражда или какие-то недомолвки.

Через полторы недели она наконец-то пришла на уроки, полностью проигнорировав моё присутствие в классе. Я дождалась первой перемены и сама подошла к ней.

— Анфис, мне кажется, нам нужно поговорить.

— Тебе кажется? Неужели? А тебе не кажется, что уводить чужого парня это свинство? — громко завопила она, привлекая внимание нескольких учеников.

— Давай отойдем, пожалуйста. Не обязательно кричать об этом на всю школу.

Она недовольно скривилась, доставая из сумочки блеск для губ и зеркальце.

— Я никуда с тобой не пойду. Хочешь поговорить — говори здесь, — надменно произнесла она, подкрашивая свои пухлые малиновые губы.

— Хорошо. Только не ори, как истеричка, — присела рядом я.

Она перевела на меня ошарашенный взгляд, но промолчала, убрав блеск с зеркальцем в сумку.

— Я бы никогда не увела чужого парня, и ты это знаешь. Ну не в моём это характере, я вообще не собиралась заводить отношения. Но так вышло, что мы со Стасом сблизились, и я по уши в него влюбилась.

— И что? Я думала мы подруги, а ты…

— Мы подруги. А вы расстались. Он был свободен, иначе бы я никогда так не сделала. Но мне всё равно стыдно перед тобой. Я понимаю, что поступила некрасиво, начав встречаться с человеком, которого ты любила.

— Я никогда его не любила, — резко сказала она. От неё веяло холодом и безразличием.

— Тогда почему ты так злишься? — недоумевала я.