Громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Я тут же успокоилась и подошла к двери, спросив кто там.

— Это я, Глеб, — взволнованно произнес он.

Я сразу же открыла дверь и впустила его. Он тоже промок с головы до ног. С его светлой длинной челки стекала тоненькая струйка дождевой воды, а на губах застыли мелкие капли. Он быстрым движением прижал меня к себе.

— Ну, зачем ты убежала от меня, — прошептал он.

— Прости… Я…

— Тише, родная. Ничего не говори.… Боюсь, что ты меня не поняла, глупышка. Я хочу быть с тобой и с Кирой. Ты даже не представляешь, что творилось у меня в голове всё это время. Изо дня в день, я терзал себя, что должен быть рядом с вами, но страх будто сковывает меня. Я боялся, что не смогу оправдать твоих ожиданий и не справиться с семейной жизнью…

— Глеб, все в порядке, ты ничего нам не должен, — перебила его я, заглянув в его карие глаза.

— Как ты не понимаешь! Я люблю тебя, глупую такую! Люблю больше всего на свете, больше жизни! Я всю жизнь гнался за алмазами, не замечая, что рядом со мной бриллиант. И, знаешь, теперь я понял, что больше не должен бояться, потому что я для вас сделаю всё! Лишь рядом с тобой я могу быть настоящим.

Я не смогла сдержать слез радости. А он быстрыми поцелуями покрывал мое лицо, попутно вытирая его от слез.

— Ну-ну, не плачь. Я тебя никогда не оставлю. Ты больше не будешь одна.

— Я… очень сильно тебя люблю, Глеб! Так сильно, что забываю, как дышать, — сбивчиво произнесла я. Сердце выпрыгивало из груди, перехватывая дыхание.

Оказывается, счастье не нужно где-то искать.…Нужно лишь посмотреть вокруг, возможно, самый важный человек находится рядом. Мы часто не замечаем или не хотим замечать очевидное.

Как только мы с Евой оказались в пропахнувшем сыростью помещении, мы договорились, что она заберёт меня, когда я позову. Мы быстро попрощались, и я вошла в знакомую залу с красными диванами. Ничего не изменилось, будто я и не покидала это место.

Азарий стоял возле барной стойки и, увидев меня, сделал несколько быстрых шагов и оказался прямо передо мной. Он смотрел на меня как на маленькую девочку с высоты своего роста. Наша разница в росте была около 15 см, и ему приходилось слегка наклоняться, чтобы поравняться с моими глазами.

— Ты пришла, — сказал он, не отрывая взгляд.

— Как видишь.

— Я рад тебя видеть. Ты озарила светом мою черствую душу, — произнёс он, обхватив своими тонкими пальцами мои запястья, а потом скользнули дальше, обняв ладони.

— Мы могли бы подружиться, если бы ты не привязал меня насильно, — заметила я.

— Все совершают ошибки. Даже такие как я. Особенно, такие как я.

— Но не все их признают… — добавила я.

— Итак, зачем ты вернулась? Ты же так хотела избавиться от моей компании, а теперь вновь стоишь передо мной.

— Хочу поговорить. Я обдумала твои слова, твои мотивы, и готова пойти на компромисс.

— Компромисс? — удивился он.

— Я согласна передать тебе свет, но на своих условиях.

— И какие же будут условия?

— Первое — ты найдешь способ извлечь его без последствий.… Я не хочу погибать или терять рассудок.

— Это и не обсуждается. У меня есть возможности все сделать чисто и без нежелательных последствий.

— Хорошо. Второе — тебе понравится меньше. Ты придешь в Светлый мир, но не станешь никого убивать. Ты придешь к повелителю с миром, чтобы поговорить и выяснить, почему он так поступил в прошлом. А затем ты передашь ему мой свет. Для меня важно, чтобы он попал в хранилище и исполнил свою миссию.

— Хм… — на лице падшего появилась тень сомнения.

— Азарий, я верю, что можно все решить миром. И уверена, Повелитель расскажет тебе о причинах. Времени прошло очень много и быть может он сможет вернуть тебя в Светлый мир, домой. Если ты захочешь, конечно.

— Светлый мир уже давно не является моим домом. И вообще, твое предложение какое-то сомнительное. Что если, он захочет меня убить или вообще не станет со мной разговаривать?

— Не захочет. Я уверена. Ни разу за свою жизнь я не замечала за ним, чего-то неправильного и жестокого. Он же Бог. Он учит нас прощению, и сам прощает нам наши недостатки и пороки. И ты не должен жить местью, найди в себе силы простить.

— Ох, Агата, ну и задачку ты мне подкидываешь….

— Это единственный правильный выход.

— Зачем ты меня поцеловала в прошлый раз? — резко сменил тему падший.

— Мы будем это сейчас обсуждать? И это была твоя инициатива…

— А вы, мадам, не имеете своего мнения? Вас целуют мужчины, а вы безропотно подчиняетесь? — сощурил глаза он, притягивая меня ближе.

Неприлично ближе. Так близко, что его дыхание щекотало мой лоб и развивало волоски, обрамлявшие лицо.

— Это было наваждение. Я была не в себе, — отстранилась я.

— В таком случае, я вынужден отказаться.

— Что? Почему?

— Это невыгодная сделка. Мне это не интересно. Буду искать другие способы осуществить желаемое, — он обошел меня и направился к дивану.

Я лишь следила за его движением, не зная, что еще сказать и как его убедить.

— Зачем ты пришла? Думаю, брат бы не одобрил, но ты всё равно здесь. И почему ты думала, что я соглашусь?

— Я говорила с Евой. Она мне рассказывала о вашем детстве, о том каким хорошим и чистым ангелом ты был. Она на твоей стороне.

— Ева… да, мы росли вместе. И что? Ты пришла об этом рассказать? Я знаю, как она ко мне относится.

— Просто хотела верить, что ты все еще хороший.

— Опасно пытаться разглядеть добро в падшем ангеле. Ты хоть осознаешь, как сильно сейчас рискуешь?

Он молниеносно приблизился ко мне и небрежно схватил за шею, причиняя мне легкую боль.

— Ты же понимаешь, что я тебя не отпущу обратно?

— Меня будут искать.… И ты об этом очень пожалеешь! — прошипела я, пытаясь высвободиться.

— А я не боюсь. Ты очень огорчила меня своим побегом. Но я готов простить тебя, и обойтись без наказаний.

— Простить меня? Да ты псих! Это логично, что от тебя хотят сбежать, когда ты насильно удерживаешь и запираешь в своей клетке! Ева ошибалась насчет тебя, ты не умеешь любить и сочувствовать, ты умеешь только отравлять все вокруг своей тьмой! И хорошо, что ты остался один, не сможешь больше никого отравить своим ядом! Елена — счастливица, что не дожила до этого!

Я потеряла всякое самообладание. Он вызывал во мне дикую ярость, которая заставляла меня кричать и бить его кулаками.

После слов о Елене его ухмылка с лица пропала, а взгляд стал жестким и колким. Он влепил мне смачную пощечину, и это было ожидаемо. Я не устояла на ногах и рухнула на холодный бетонный пол.

Он тут же протянул мне руку, но я отвернулась, сильно стиснув зубы. Падший, видимо этому не удивился, и, наклонившись, начал поднимать меня на руки.

— Извини. Я потерял контроль над собой. Должен признаться, ты умеешь вывести из себя. Бьешь по самому больному.

Он опустил меня и, медленно сняв капюшон, провёл рукой по моему лицу. Так мимолётно и трепетно, словно боясь задержаться на нежной коже.

— Еще раз прости. Но ты тоже перегнула палку, заговорив о Елене. И как бы мне не хотелось это признавать, ты была права. Где-то в глубине меня есть остатки света, но я слишком долго их подавлял и сам не заметил, как превратился в того, кем я сейчас являюсь.

— Тогда прими мое предложение и отпусти меня. Будь лучше, встань на сторону добра.

— Я не могу тебя отпустить. И я чувствую, что ты не хочешь, чтобы я тебя отпустил.

Мы не могли оторвать друг от друга взгляд. Падший выжидал, словно тигр, преследовавший добычу. В воздухе витал запах опасности и напряжения.

Он раздражает тем, что знает меня лучше, чем кто-либо. Во мне постоянно идет борьба, я не хочу принимать те чувства, которые к нему испытываю. Они неправильные, рискованные, способные создать большие проблемы. Но в то же время, они настоящие, живые, взрывоопасные.