День заканчивался, и я отправилась спать, так ничего не решив. Утро я встретила хмурая и не выспавшаяся, и новый день меня дальше тоже перестал радовать: Мирно объявил на завтра выбор. Девушки оживились, только трое тех, кто надел красные платья, оставались спокойными.

– Ри-та, как ты? Ты вчера ушла такая…

– Спасибо, Смилтэ, всё хорошо!

– Сегодня пойдём в купальни, чтобы завтра быть чистыми и красивыми! – сказал кто-то по соседству, и я, жуя свой завтрак, подавилась куском хлеба, вставшим поперёк горла.

– Ты чего? Тебе плохо?

Смилтэ, как всегда, была добра и заботлива, но я ответила слишком резко:

– Всё хорошо…

В купальни идти я не собиралась, больше туда не ходила, вспоминая тот раз, и предпочитала купаться в маленьком корыте в своей комнате. Но теперь на моё отсутствие могли обратить внимание, и мне нужно было сходить на общее омовение, что так претило моей морали.

Вечером все девушки и женщины уже готовились к походу в купальню, когда в дверь комнаты Смилтэ, в которой находились я и она, резко постучали.

– Войдите! Ой… – сказала Смилтэ, и я обернулась на дверь. Там стоял Лэнг. Увидев в моих руках чистую рубашку и кусок ткани серого цвета, заменяющий в этом мире полотенце, мужчина хмыкнул, развернулся и ушёл. – Чего это он?

Кажется, я знала ответ, и он мне не нравился.

На этот раз, в купальнях прошло всё спокойно. Никто не врывался, не требовал показать "товар" лицом, хотя, мужчины, видимо, уже всё у тех, кого надо, разглядели. А я заснула спокойным сном без сновидений, стоило только голове коснуться подушки, это прошлая бессонная ночь сказалась на мне.

А вечером следующего дня я, как и другие девушки, уже стояла на улице, под холодным снегом. Это был не знакомый для меня дворик, это была небольшая площадь, на которую девушки шли уверенно, смеясь и переругиваясь, а я, с понурой головой, плелась в самом конце, так толком и не разглядев дорогу. Длинные извилистые переходы Чертога, лестницы и залы – всё это сливалось перед моими глазами в одно большое пятно. От осознания того, что я сейчас поступлю так, как противоречит моей натуре, моему воспитанию и представлениям о жизни, хотелось выть или забиться в угол, а лучше опять оказаться в вонючей сточной канаве! Но выбора у меня теперь не было: или кто-то один, или все!

Нас выстроили в линию, и я встала с краю. На выбор пришло около трёх десятков мужчин, а девушек было пятнадцать. Что-то я как-то упустила из-за своих переживаний расспросить, как будут нас делить, и сейчас я смогу сама пронаблюдать за этим процессом! Я хихикнула. Рядом стоящая девушка косо посмотрела на меня, а я – на неё. Она сильно отличалась от тех, с кем мне приходилось до этого общаться в замке, да я её раньше и не видела.

Она была высока и очень худа, что немного перебивало тот шаблон, что сложился в моей голове о внешнем виде тирай. Но больше всего меня поразили её глаза: огромные, голубые, живые, блестящие, вокруг которых чернели тёмные круги с синими прожилками. Да и вся её кожа словно просвечивалась, являя миру сеточку вен.

– Ри-та, – нараспев, как местные, представилась я.

– Ойнэ, – ответила мне девушка, и, добавила, – общая…

Сначала смысл сказанного не дошёл до меня, а потом я ещё внимательнее пригляделась к ней. Теперь мне стала понятна синева вокруг глаз и бледность кожи: девушка была физически измотана. Мне стало страшно, а она, разглядев что-то такое в моих глазах, дёрнула головой и отвернулась.

– Прости, – я кончиками пальцев дотронулась до её руки, и она коротко глянула на меня и вымученно улыбнулась.

– Я понимаю, – прошептала она, но наш тихий диалог был прерван громогласным:

– Сифэйны! Перед вами – тирайи, готовые принимать вашу Тьму! Готовы ли вы благодарить их за это?

– Да! – хором рявкнули мужчины, и голос Мирно, выступавшего с речью перед всеми нами, продолжил:

– Тирайи! Вы понимаете, как важна ваша миссия для всей Эстрайи! Вы будете очищать сифэйнов от Тьмы, принимать её! Это – великая честь, ведь сифэйны стоят на защите нашего мира! Они уничтожают порождения Тьмы и охраняют Врата! У вас и и нас одна цель – сохранять и беречь этот мир от гибели! Понимаете ли вы важность этого?

– Да, – нестройно, но громко ответили девушки, лишь одна я промолчала. Меня не волновала гибель этого мира, меня сейчас беспокоила своя собственная судьба, мысли о которой вгоняли в тоску.

– С благословения Светлейшей, да начнётся выбор!

И мужчины сделали шаг вперёд, девушки замерли. И вдруг я почувствовала лёгкое касание к своей груди в области сердца. Она было слабым, но очень ярким, как будто пёрышко пощекотало там кожу. Я зажмурилась и ещё раз это почувствовала.

А потом кто-то сказал:

– Выбор сделан!

Открыв глаза, огляделась. Рядом почти с каждой стоявшей девушкой стояло по сифэйну. Рядом со мной стояли Лэнг и Эндор. Мужчины ревностно глядели на меня и друг на друга. От испуга я отшатнулась.

– Эндор, отступись!

– Нет, Лэнг, не отступлю… Я не позволю тебе мучать доркхайю, она и так получила своё сполна!

Что? Этот сифэйн заступается за меня? Я перевела свой взгляд с одного мужчины на другого.

– Если не отступишь, я вызову тебя на поединок, друг! – и слово "друг" Лэнг произнёс таким тоном, что у меня по коже пробежали мурашки.

Пока сифэйны окидывали друг друга далеко не добрыми взглядами, вокруг меня ситуация изменилась: большинство девушек уже стояло на коленях уже здесь, прямо на выпавшем снегу, и что-то говорили находившимся перед ними мужчинам. Только я и ещё двое, оставшиеся одинокими, стояли на своих ногах.

– Ойнэ, Нейта, отправляйтесь за мной! – приказал им Мирно, ведя девушек куда-то в другую сторону, ведь создавшиеся пары уходили в крепость через дверь в противоположной стороне.

"Бедная Ойнэ, что же теперь будет? Она и так похожа больше на покойницу, чем на человека!" – я пожалела её, хотя моя судьба мне самой была ещё не ясна и сейчас, в лице двух мужчин, стояла и испепеляла меня и соперника взглядами.

Мужчины не хотели меня уступать друг другу, и я внутри себя могла бы посмеяться над тем, какая я популярная, если бы всё это не показалось бы мне диким и противоестественным!

– Лэнг, я вызываю тебя на поединок! Будем биться до того, как один из нас не встанет на оба колена!

– Согласен!

Я благоразумно отошла от них в сторонку и опёрлась на холодные камни крепостной стены. Бабушка говорила мне, что где мужики дерутся, там женщине делать нечего.

Я ожидала сражения на шпагах, кинжалах, мечах или чём-то подобном, но увиденное застало меня врасплох и заставило зажать уши.

Лэнг и Эндор одновременно развели руки в стороны и открыли рты так широко, что человеческая челюсть давно бы вывернулась от такого! Их языки задёргались и завибрировали в жутком танце, и над маленькой крепостной площадью раздался оглушительный рёв, жуткий писк, какофония из резких ударных инструментов! Я дёрнулась и упала, пытаясь зажать себе уши, чтобы прекратить этот бьющий по нервам, по каждой частичке моего тела, адский концерт! Это было ужасно, невозможно, невероятно! Человеческая гортань не может издавать таких звуков! И только в данную секунду до меня дошло: сифэйны – не люди!

И тогда я закричала, закричала так, что мой голос, достаточно низкий в этом теле, стал срываться на визг. Осознание того, как сильно я "встряла" накрыло меня волной неконтролируемого ужаса. Затем – темнота.

В себя я приходила очень долго, слыша только отдельные звуки. Мои глаза сначала отказывались открываться, а потом перед ними мелькали лишь расплывчатые пятна. Моя память не хотела рассказывать мне о том, что произошло, и почему я нахожусь в этом странном невменяемом состоянии.

– Её тело слишком хрупкое и слабое… – донеслось до меня как сквозь вату, – вот и не выдержало таких нагрузок…

– Она уже скоро очнётся, и вы сами объясните ей всё, иначе об этом будет доложено Великому Тиулэ, и он тогда примет дисциплинарные меры…