А там уже зависит от того, сколько людей приземлит эти ультра-си.

Дирижер-скрипач снова на арене, снова покоряет сердца. В прошлый раз ему не удалось показать программу полностью, в этот раз он очень постарается. Она ведь очень красивая. Не такая, как произвольная, но тоже очень нравилась почти всем.

— Только держись, — Катя пересела так, чтобы быть рядом с Евой. Она сжала её руку, тоже напряженно смотря на лёд.

Тимур — это красиво. Но тем страшнее каждый прыжок.

Он выполняет заезд на аксель. Самый болезненный и тяжёлый прыжок для него. А до этого Ева слышала о том, как он размышлял насчёт трикселя. Мол, стерпит, и все пойдёт по маслу.

Двойной аксель.

Наверняка, единственный двойной аксель на сегодня. Вряд ли кто-то из парней захочет исполнять его вместо дорогущего трикселя.

Секунды превращались в долгие минуты наслаждения. Движение перетекает в другое, Тимур отчетливо слышит на некоторых поворотах звук коньков. А ещё слышит музыку, наслаждается ей. Его катание приковывает взгляд, равнодушным не остаётся никто. В этот момент он наконец-то вспомнил, кем является.

Каскад с четверным. Денис Русланович уже заранее чуть присел, готовый наблюдать за ним. Лутц шёл у Тимура стабильнее флипа, но всё же, прыгать после тяжелейшей травмы опасно.

— Боже, — Ева резко вдохнула воздух, когда увидела заход на лутц.

Четверной лутц.

Стоит.

Тройной тулуп.

— Да, — Денис выпрямился, аплодируя насколько мог. На руке висела кофта Тимура, а в ладони были зажаты чехлы от лезвий.

Роман тоже улыбался, а по лицу читалось, что он очень доволен.

Что уж говорить о зрителях, которые следили за миром фигурного катания и знали, чего Тимуру стоит сейчас прыгать на льду.

— Вот, видишь, — поддерживающе гладила Катя Еву по плечу, — он со всем справляется. Ещё бы, это же Тимур. Ев, ну ты чего, сама же с ним на одном льду тренировалась, совсем забыла о том, какой он выносливый?

Ева вообще не слышала всё то, что говорила Катя. Смотрела за движениями, красивыми перепрыжками и прогибами спины своего ненаглядного. Было красиво, и даже не скажешь, что он катается травмированным. Только вот она знала о его травме, самовнушение не работало.

Вперёд.

Назад.

Четверной флип!

Сделано. Тут же в голове Тимура прозвучало «Нужно было делать тройной аксель, дубина!». Хотелось больше, больше баллов. Большее преимущество. Теперь, когда он доказал себе, что может прыгать, хотелось не просто в тройку. Хотелось золото.

А ещё не маловажно не потерять голову во время завтрашнего проката и не возомнить, что ты восстановился до каскадов четыре-четыре. Так можно с судьбой сыграть и проиграть не только в этой игре, но и на Чемпионате России.

Ева облегченно выдохнула, откидываясь назад. Виски сдавило, настолько она перенапряглась в попытках уследить за каждым движением Тимы и не умереть от волнения.

Тимур делал своё последнее вращение, стоя на здоровой ноге. Хотелось делать вращение всё быстрее и быстрее, но он постоянно останавливал себя и держал спокойный темп.

Последний поворот. Пару шагов. Тройка. И всё.

— Вот так открыл Чемпионат России Тимур, вот так открыл! — раздаётся с комментаторских позиций на экранах телевизоров, — Из-за травмы он не смог исполнить тройной аксель, и мы видели лишь двойной, зато какие пролётные и красивые лутц с флипом!

Дыхание совершенно сбилось. Тимур отвык выступать на таких аренах, когда из каждого угла слышны аплодисменты. Даже поверить сложно, что он снова тут.

— Тимур Панкратов!

Он красиво выворачивается, делая поклон.

«Интересно, Ева смотрела?» — это всё, о чём он думает, пока едет в сторону тренеров. Руки подпирают спину, которая тоже, конечно, очень устала.

— Какой ты краснючий, — это первое, что говорит Денис Русланович, когда Тимур подъезжает к нему. Парень кивает головой, мол, ну конечно. И только затем его обнимают, — Молодчина.

Ещё один кивок от Тимура.

— Всё в порядке? Почему он такой грустный? — Ева снова попусту волновалась. Катя, кажется, уже начала к этому привыкать.

— Просто устал. Как будто ты не знаешь, каково это, катать после долгого перерыва. Да он на тренировках почти никогда эту программу и не катал полностью! Ой.

Сначала сказала, потом подумала. Ева уже смотрела на неё огромными глазами, в которых не то что бы читалось, кричало: «В СМЫСЛЕ НЕ КАТАЛ?»

Внутри Тимура возникало странное знакомое чувство. Раньше он думал, что это просто неразрывное с ним ощущение. Но, он потерял это чувство с момента последнего старта. А он был в прошлом сезоне. Это чувство было похоже на безмерное счастье, захлестывающее тебя в моменте. В моменте, когда огромная арена аплодирует тебе. И только тебе.

Нет, конечно, на льду уже есть спортсмен… Но, Тимур предпочитал об этом не думать.

— За короткую программу Тимур Панкратов получает 98.73 балла! На данный момент это первое место.

— Ого-о, — довольное лицо было трудно с чем-то спутать.

«Олимпийские надбавки от судей» — Денис не был так оптимистичен. Под сотку, с двойным акселем. Ага.

Оставалось надеяться, что они всем Олимпийцам будут давать такие надбавки. Хоть какая-то честность.

— Артём Беспалов!

Олимпийский Чемпион. Два Олимпийских Чемпиона в одной разминке это, конечно, мощно. Увы, Артём также прекрасно понимал, какая на нём ответственность. Нужно не опозориться, попытаться бороться за медаль. Хотя, с его контентом это было сложновато. Только если все остальные ошибутся.

Главная цель — откатать достойно. Всё остальное второстепенно. Медаль ему не была нужна ни раньше, ни сейчас. Если откатает без ошибок и не поднимется на пьедестал, это не страшно.

Арена поддерживает, тренеры волнуются. Закрывать разминку не так сложно, как закрывать соревнования. Правда, и он уже не восемнадцатилетний мальчик, который может прыгать всё, что только в голову взбредет.

Он резко выдохнул, пытаясь собраться и успокоиться. Будь что будет, а он только поддастся этой волне.

Улыбка на лице и изящный изгиб рук. Улыбка, за которой скрывается всё волнение и сомнения насчёт своего собственного проката. Руки повторяют волны, так испаряется и волнение из головы Артёма Беспалова. Испаряются все голоса, которые он слышит. Всё испаряется. Это ничего <i>не значит</i>.

— Он волнуется, — сказала очевидную вещь Даша.

— Будет лутц? — взволнованно и без предысторий спросила Катя, помня четверной лутц Артёма с разминки. Он был сделан очень неуверенно, но ведь этот прыжок был в арсенале парня. Она точно видела его по нескольку раз за тренировку.

Ответа на это не нашлось. За время, прошедшее от Тимура до Артёма, к ним присоединилась Кристина. Ева вернулась совсем недавно, уходила к Тимуру. Очень сильно разволновалась, вплоть до того, что заволновавшаяся Даша застала парочку в очень неромантичном состоянии: Ева сидела на стуле, Тимур на корточках, заглядывая ей в глаза и держа вату с нашатырем. Ева стала слишком впечатлительной, а Тимур с каждым годом всё больше и больше становился серьезным мужчиной. Идеальная парочка.

Сейчас всё было хорошо, к ним вернулась привычная Ева. Спокойная, уравновешенная и смотрящая на прокаты с холодной головой. Чудеса перевоплощения.

— Сальхов.

Это был факт. Заход на соответствующий прыжок и…

Четверной сальхов.

Четверной пошёл. И, если это был сальхов, он и останется единственным четверным, исполненным в этой короткой программе сегодня. Зато, он приземлен. И Варвара Михайловна позволила себе легкую улыбку. Это был не полностью её спортсмен, Артём тренировался вполне себе автономно. Но, она вела его по строгому плану и курировала. Радовалась как за ребенка, за чьей судьбой она следила.

Тимур вышел посмотреть на прокат друга. В кофте сборной, но уже переодевшийся. Он вообще планировал смотреть на прокаты, но не был уверен в том, что хочет подниматься к девочкам. Во-первых, привлекать лишнее внимание, к ним и так подходили за автографами. Во-вторых, дать Еве отдохнуть от него. Глупо звучит, но это достаточно актуальная проблема.