Обычный человек не отдает себе отчет в своем поведении, действиях и поступках. Нечто внутри диктует определенную линию, некий стереотип повседневного поведения. Это нечто есть эго — машина автоматического проявления эгоизма. Машина эго у большинства людей занимает руководящую позицию. Она отдает приказы и требует беспрекословного подчинения. По своей сути это диктатура, грубое подавление и насилие.

Подобное положение дел естественно для дикой природы, для джунглей животного мира, где всегда выживает и побеждает сильнейший. Однако в данном случае речь идет о людях, о каждом конкретном человеке. Животное эго — нафс диктует свою волю каждому, за редким исключением, человеку. Большинство проявлений, которые люди машинально считают человеческими, по своей сути есть проявления их доминирующей животной природы, диктатуры приказывающего нафса. Проявляя себя обыкновенными животными, люди хотят, чтобы их считали оригинальными, необычными людьми. Для проявления и демонстрации своего животного начала не требуется затрат, нафс выходит наружу автоматически, без труда и усилий.

Человеческое начало обычно подавлено, скрыто, фиксировано; чтобы вытащить его из глубины, необходимо немало потрудиться. Желающих заниматься поисками в себе неведомого всегда мало, большинство считает свои наружные проявления самыми настоящими и правильными. Люди любят свои страсти и ничего другого не хотят. Люди любят свою земную, плотскую, незатейливую жизнь и не хотят никакой другой. Диктатура нафса — это диктатура материального, физиологического. Для нафса существует только тело и его потребности, все остальное второстепенно. То, что естественно и гармонично в мире животных, в мире людей принимает уродливые и извращенные формы. Гипертрофия, преувеличение, раздувание — всеми этими процессами заведует нафс.

Только на первый взгляд представление, искусно разыгранное нафсом, имеет смысл. Позже открывается редкое убожество и ущербность содержания, а чаще просто пустота, вакуум. Между тем люди преданно и горячо служат нафсу годами, не задумываясь и не сомневаясь. Кто-то внутри диктует, приказывает, а если не получается, начинает злиться, негодовать. Люди не замечают, не чувствуют своих собственных проявлений. Они становятся проводниками и слепым орудием темных животных инстинктов. Страсти туманят рассудок, захватывают целиком, и люди непроизвольно начинают тонуть в скверне, пороке и зле.

Диктатура нафса имеет разные виды, и обычно выделяется одна или несколько характерных черт. Невежественный нафс презирает знания, образование, культуру, его отличает хамство, грубость, тупость и упрямство. Завистливый нафс завидует всем, кто хоть в чем-то преуспел. Злобный нафс злится на тех, кто ему не нравится, а таких — большинство. Высокомерный нафс восхваляет себя, а остальных презирает. Лицемерный нафс улыбается в лицо, а за спиной пакостит. Неверующий нафс не верит никому и ни во что, упиваясь своим цинизмом. Деспотичный нафс попирает и издевается, радуясь унижению других.

Диктатура нафса осуществляется тайно для самого человека. Приказывающий нафс действует ловко и изощренно, он внушает, нашептывает на ухо. В результате люди редко правильно оценивают свои действия. Они злятся и не замечают этого. Они завидуют и не замечают этого. Они лицемерят и не понимают этого. Они жадничают и не считают это предосудительным. Они тиранят, издеваются и легко оправдывают себя. Приказывающий нафс никогда не соглашается, даже если его ловят на месте преступления или в чем-то уличают. Нафс ловчит, лукавит, изворачивается. Человек, находящийся во власти диктующего нафса, обычно считает себя невинным ягненком. Всегда можно найти массу оправданий. Вот сосед, тот действительно злодей, лицемер и циник.

Приказывающий нафс проделывает с человеком весьма злую шутку, потому что отвечать и расплачиваться за свое поведение все равно придется, рано или поздно. Внутреннее состояние человека, погрязшего в животных страстях, никогда не бывает позитивным, его постоянно что-то тревожит, гнетет, лихорадит. Он смутно догадывается о том, что причина скрывается в нем самом. Оправдывая свое сомнительное поведение, он испытывает чувство вины.

Диктатура нафса дает первые трещины, когда человек в поисках ответа обращает гневный взор на самого себя. Оказывается, он далеко не ангел. Правда о себе — это довольно горькая пилюля. Из приказывающего нафс постепенно превращается в обвиняющего. Самобичевание достигает накала, возникает острое желание исправить положение. Обвиняющий нафс начинает осознавать свою малопривлекательную природу, но на этой стадии ему трудно справиться с самим собой, порок сидит в нем глубоко. Он хорошо знаком, волнующе притягателен и вызывает массу острых ощущений. Обвиняющий нафс грешит, сожалеет, раскаивается и снова грешит. Человеку бывает тошно, противно, гадко от самого себя и порочности своей натуры, но страсти не отпускают, не хватает силы устоять перед очередным соблазном, искушение слишком велико.

Обвиняющему нафсу знакомо чувство стыда и муки совести, в отличие от приказывающего нафса, который абсолютно беззастенчивый, бесстыжий и бессовестный. Но лишь зачатки совести и стыда свойственны обвиняющему нафсу, только отдельные сомнительные поступки вызывают порицание, тогда как множество недостойного не замечается или игнорируется. Все его самообвинения — лишь жалкое подобие настоящего покаяния.

Именно поэтому он мечется между скотским и человеческим, не решаясь сделать окончательный выбор. Простота отправления инстинктов, прелести животной жизни, доступный примитивизм желаний эго — все это крепко держит. Обвиняющий нафс не знает, что он получит взамен ценностей скотского существования, поэтому он не торопится с ними расставаться. Пусть в грязи и мерзости, но имея гарантию получения привычной порции животных страстей. Воздержание мучительно и пугает неопределенностью. Обвиняющий нафс ищет аргументы в пользу благочестия, аскетизма, просветления и накапливает их, стремясь на них опереться. Ему не хватает свежего, чистого воздуха в духоте тварной природы.