— Очень красивый вид.

Наконец-то отвечает, и я понимаю, что сейчас он говорит не о ночном городе и его красоте. А обо мне.

Снова краснею и делаю шаг назад, желая увеличить расстояние между нами. Когда он так близко, мои мысли начинают путаться. И это до ужаса пугает.

— Ты меня боишься?

— А мы уже перешли на “ты”?

Вообще-то, я не против, но с учетом того, что я даже имени его не знаю, это даже забавно.

— Но с учетом того, что между нами было, выкать как-то странно.

Вполне серьезно отвечает мне, но при этом улыбается. А вот я совсем растерялась. Не понимаю, о чем он говорит.

— А что между нами было?

Смотрит на меня, словно обдумывает, серьезно ли я сейчас говорю. А затем делает шаг назад и прячет руки в карманы. Поворачивает голову и бросает взгляд на город. А затем как-то странно усмехается.

— Мы, конечно, могли бы продолжить играть в незнакомцев, но, как по мне, нам следует поговорить о более важных вещах.

Играть в незнакомцев?

Вот сейчас я совсем ничего не понимаю. И незамедлительно говорю об этом мужчине, после чего снова ловлю на себе его странный взгляд.

— Что ж, тогда давай я все тебе объясню.

— Было бы неплохо.

И снова он усмехается, словно вся эта ситуация его забавляет. Меня же, наоборот, начинает все это напрягать. И более того, я начинаю злиться. Мало того что я совершенно не понимаю, о чем речь. Так еще эти его улыбочки…

Одно только радует. Я больше не краснею, как школьница. И в моей голове больше нет мыслей о том, каковы на вкус его губы.

— Речь пойдет о Матвее.. - начинает он говорить, а я все сильнее хмуриться.

— Матвей? Мой Пингвиненок?

Теперь я точно ничего не понимаю.

— Пингвиненок? - удивленно округляет глаза. — Забавно. И даже мило.

— Так при чем тут мой сын?

— А ты не догадываешься?

— А похоже, что я умею читать мысли?

— Почему ты упорно продолжаешь делать вид, что не понимаешь, о чем я говорю?

Он нормальный вообще? С каждой секундой я все больше сомневаюсь в адекватности этого мужчины. Мало того что он говорит загадками, так еще, оказывается, я должна знать, что он под этим подразумевает.

— Слушай,.. - запинаюсь, потому что хотела назвать его по имени, но понимаю, что до сих пор его не знаю.

— Роман. - усмехается. — Неужели, ты даже имени моего не помнишь?

— Как я могла его помнить, если даже не знала? И вообще, весь этот цирк мне уже надоел.

Хочу уйти, потому что оставаться рядом с сумасшедшим совсем не хочется. Мало ли что еще у него на уме.

— Не спеши. - ловит меня за руку. — Мы еще не закончили.

— Тогда тебе следует поторопиться, ибо мое терпение на исходе.

— Мое, если честно, тоже. - как-то серьезно отвечает мне. — И мне бы хотелось знать, почему ты скрыла от меня, что Матвей - мой сын?

Че-е-е-его-о-о?

Я даже дар речи потеряла, настолько это было неожиданно. И к тому же, такого бреда я еще никогда не слышала.

— Если это какой-то развод, то совсем несмешно.

Смотрю на него и не понимаю, чего этот человек хочет добиться.

— А похоже, что я шучу? - совершенно серьезно спрашивает у меня.

— Я тебя не так хорошо знаю, чтобы определить с первого раза.

Да, я вообще второй раз в жизни его вижу. И если бы Ната не уговорила меня сегодня прийти сюда…. Но кто же знал, что моя подружка так сильно меня подставит.

На всякий случай делаю шаг назад, сбрасывая его руку.

— Матвей мой сын, - повторяет снова. — и я хочу знать, почему ты сразу не сообщила мне об этом?

— Я?

Каждое его слово все больше загоняет меня в тупик.

— Ты же решила его рожать, даже не спросив моего мнения.

Вот сейчас я почти на сто процентов уверена, что имею дело с сумасшедшим, потому что…

— Я его не рожала. Матвей — сын моего брата. А тебе, дядя, надо лечиться…

— Это просто какой-то бред.

Переворачиваюсь на другой бок и устремляя взгляд в стенку. Вот уже два часа я не могу уснуть, как бы не пыталась. Слова этого сумасшедшего никак не хотят покидать мои мысли. Это надо же было такое придумать.

Матвей - его сын.

Видимо, кто-то хорошо стукнул этого мужика по голове. Сморозить такой бред.

— Больной.

Бью подушку и сажусь. Время почти пять утра, а уже совсем скоро подъем. И у меня впереди рабочий день и рабочая ночь. А так как праздники не за горами, то работать мне до самого утра.

Со стоном снова падаю на подушку, понимая, что ближайшие сутки будут самыми тяжелыми в моей жизни. И следует закупиться энергетиками.

Просто прекрасно.

И во всем виноват этот ненормальный.

Как вообще он мог до такого додуматься. В голове не укладывается. Матвей и его сын. Да-да, я повторяюсь, но это же просто безумие.

Мой пингвиненок - сын моего брата. И хотя я не присутствовала при его рождении, но сомневаться в этом никогда не думала. В то лето я ездила в Сочи и была уверена, что возвращаться мне не придется. Но с тем везением, что меня окружает, это было слишком самонадеянно. И через три месяца я вернулась домой, где обнаружила, что у моего брата появился сын.

Конечно, посвящать меня в детали, Вадим не собирался. Он просто сказал, что его бывшая подружка родила от него ребенка и привезла ему. Сама она растить своего сына не собиралась. И хоть ее поступок мне не очень понравился, но зато своего племянника я полюбила сразу же, как только его увидела.

Да и разве могло быть иначе?

Он же просто ангел. А точнее, мой сладкий Пингвиненок. Я назвала его так, потому что когда брат впервые мне его показал, то это маленькое чудо было одето в черный комбинезон, а на груди у него было белая салфетка. И тогда “Пингвиненок” это первое, что вырвалось из моих уст. С тех пор так и осталось.

Да и потом появление этого сладкого ангела полностью изменил жизнь моего брата. Он перестал влипать в неприятности и взялся за ум. Устроился на работу, чтобы можно было себе позволить няню, и меня пригласил позвать с ними. Так как ему приходилось часто бывать в разъездах, я присматривала за Матвеем. И честно говоря, это наверное, было самое счастливое время в моей жизни.

А потом его не стало…

Жуткая авария забрала у меня брата. И оставила маленького Пингвиненка без отца. В этом мире мы остались совершенно одни. Хотя я была так убита горем, что почти ничего не соображала. И если бы не мои подруги, то моего ангела могли забрать органы опеки. Мне тогда пришлось побороться за право называть Матвеем своим сыном. Но деньги решают.

Я продала однушку брата. Организовала похороны. Усыновила Пингвиненка. И у нас даже осталось немного, чтобы снять себе квартиру на полгода. За это время я надеялась, что смогу найти нормальную работу. Но время шло, а проблем становилось все больше.

И вот теперь я живу у подруги. Хотя совсем скоро все изменится. Послезавтра я переезжаю в собственную квартиру. И очень надеюсь на то, что с этим переездом, все изменится. И в первую очередь наша с Матвеем жизнь.

Я продолжала вертется с бока на бок, продолжая раз за разом прокручивать в голове слова Деда Мороза. И чем больше я об этом думала, тем сильнее мне казалось, что это имеет какой-то смысл. Ведь если задуматься, я совсем ничего не знаю о матери Пингвиненка. И вполне возможно, что она обманула моего брата, назвав Матвея его сыном.

— Боже, еще немного и я сойду с ума.

Снова сажусь и смотрю на часы. Почти шесть. Спать уже поздно ложится, и поэтому я поднимаюсь с постели и топаю в душ, где включаю максимально холодную воду. Точнее, настолько холодную, насколько я смогу ее выдержать, не разбудив дом своими воплями. Но даже это не помогает выкинуть лишние мысли из головы. И когда я выхожу из ванной комнаты, то понимаю, что сделать вид, будто ничего не случилось, я не смогу. А значит, придется выяснить всю правду самой.

И либо я узнаю то, что перевернет нашу жизнь с ног на голову.

Либо…

Я просто найду подтверждение тому, что Дед Мороз реально сумасшедший.