- Они встречались там?- прошептала вопрос.- Барон видел его? Скажите мне, с ним всё в порядке? Он жив и здоров? Пожалуйста. Вам ничего не стоит... Вы же постоянно рядом с... ним...- Сделала паузу при упоминании о своём муже, и Эрвин уловил её, эту паузу.

Он мог бы помучить её ещё, походить вокруг да около, не отвечая прямо на вопросы, но читал муку на её лице. Возможно, он был единственным, кто мог ей хоть что-то ответить. Зная о её нелюбви к нему, можно представить, что ей это стоило – спросить именно его о здоровье и жизни любовника. Она через себя переступила!

Выходит, его она любила больше, чем ненавидела Эрвина? Или он ошибся в ней?

- Они не встретились там.- Голос его был негромким, но Эрвин знал, что всё равно будет услышан.- Нас поставили на другой фланг, и войск барона не было перед нами. Но ваш супруг искал его, видит Бог, он очень хотел этой встречи.

- Он жив?- невольно вырвалось у неё.

- Я не знаю. Вряд ли кто-то здесь знает это. Хотя...- протянул он,- может быть, барон Элвуд уже и знает. Кто-нибудь из осведомителей сообщит ему, вернулся ли барон в Арвин, или уже сообщил. Спросите его.

- Нет! Никогда!

Тёмные брови оруженосца поползли вверх от удивления.

- Почему? Разве это тайна?

- Я сама никогда не спрошу его об этом.

«Ну-ну, конечно, не спросишь»,- мысленно согласился с ней Эрвин. Зачем подогревать подозрения барона? Он и так уже обо всём догадывается, не зря же он указал сыну на дверь. А уж как он рвался найти и убить его – особая тема!

- Почему вы так переживаете за пасынка? Что так?

Конечно, он не ожидал, что она начнёт ему признаваться тут, на это и надеяться-то – пустое дело! Но хотелось поглядеть на её реакцию, что она станет делать?

- Отец ненавидит его, ненавидел его мать и его самого ненавидит.

- И?

- Пока он был здесь, мы часто общались...

«Хорошо пообщались, скоро родится плод этого общения». Видимо что-то отразилось на лице Эрвина, потому что баронесса поспешно добавила:

- Не подумайте ничего дурного, не будьте, как мой муж. Он навоображал себе невесть чего, ей-богу.

И тут губы Эрвина тронула улыбка-ухмылка, та, старая-знакомая, от которой у Ании похолодело по спине. С кем она разговаривает? Кому открывается? Как она могла забыть, кто он? Он же ест с рук барона Элвуда! Он живёт его мыслями! А она-то, дурочка, нашла, кого спрашивать! Сегодня же барон узнает о её вопросах о сыне! Он всё будет знать и опять будет злиться, и вряд ли ребёнок Орвила сможет на этот раз защитить её от скандала или даже насилия.

Что же она наделала?

Размякла, проявила слабость, увидела, как он возится с больным конём. Да он к ней относится хуже, чем к своему коню, будь он неладен!

Ания сделала ещё один шаг назад, невольно прижала ладонь к животу, словно ребёнок должен был ей придать сил, или сама хотела защитить его.

- Вы... вы так же думаете, как он, и тоже ненавидите его.- Это был даже не вопрос, это было утверждение.- Это он напитал вас своей ненавистью. Не зря говорят, с кем поведёшься... Вы его даже не знаете! Не знаете, а уже ненавидите! И жалеете, поди, оба, что не убили его, что не встретили там, под Ритбергом,- резко дёрнула подбородком в сторону.- Вы, как мой муж, а, может, и хуже, потому что скрываете всё, исподтишка действуете, вынюхиваете и ему всё докладываете! Говорите! Что хотите, говорите – мне всё равно! Я вас не боюсь! Ни вас, ни вашего подлого милорда! Слышите? Слышите, вы?

Эрвин слушал её молча и, не перебивая, смотрел в лицо.

- Успокойтесь, миледи, вам нельзя так волноваться. Вы же хотите родить здорового ребёнка своему... мужу?

Ания хрипло выдохнула со стоном. О чём он? Что за намёки? Об этом никто не знает! Здесь ни одна живая душа – не знает! Знает только она и сам Орвил! Они только вдвоём были! Она была осторожной, она была очень осторожной!

Что он хочет сказать ей своими намёками, своими улыбками, подлыми паузами? Кто он такой?

- Вы... вы... да как вы...- шептала сипло.

Но что сказать не нашлась и, резко развернувшись, побежала через двор. Она отказалась от обеда и в смятенных чувствах пролежала в кровати до вечера. Когда вернулись с охоты, устроили ужин с шумом и песнями, Ания не спустилась вниз. До самой ночи она ждала появления разъярённого барона с претензиями и упрёками, с надоедливыми вопросами, но никто не пришёл. И это совсем ничего не значило для неё. В этом месте у неё не было и не могло быть союзников. Поэтому она даже представить себе не могла, что этот Эрвин ничего не расскажет своему господину. Но ошиблась.

* * * * *

Барон Элвуд неторопливо передвинул фигуру ладьи по шахматной доске, собираясь делать атаку на чёрного короля. Эрвин, конечно же, этот ход видел и передвинул коня в центр доски, ломая этим ходом все планы барона.

- Послезавтра я еду к графу в Гавард, он собирает своих баронов. Никого бы и спрашивать не стал, а тебя спрошу: поедешь со мной?- Посмотрел исподлобья в ожидании ответа.

Эрвин вообще не ждал разговора о графе Гавардском, эта тема взяла его врасплох. Вот уж куда бы он точно не хотел, так это оказаться дома. Ему удачно удавалось избегать встреч со своим коварным дядей, сейчас же барон звал его с собой буквально на глаза к своему врагу. В одно мгновение вспомнились угрозы дяди Вольфа, желание убить племянника, как он кричал своей охране поймать и убить при последней встрече в Виланде.

По спине пробежали мурашки. Все шахматные ходы разом вылетели из головы. Он ни о чём больше не думал, как о том, каким образом не встретиться с графом Гавардским.

- Могу я отказаться или у меня нет выбора?- Собственный голос показался ему незнакомым.

- Я потому и спрашиваю тебя.

- Тогда можно мне отказаться и не поехать с вами?

- Почему?- Барон Элвуд удивился.

- Я не хочу встречаться с графом, он мне не нравится.

- Я же тебе не жениться на нём предлагаю.- Барон всегда так. Скажет, будто шутит, а у самого ни тени улыбки, ни на губах, ни в глазах, и думай, что это было.

Эрвин усмехнулся, отвечая:

- Ну, понятное дело, не жениться... Но я не хочу его видеть...

- И только потому, что он тебе не нравится?

Эрвин не знал, что ответить и, чтобы отвлечь мысли стал передвигать фигуру по доске; занося руку, заметил, как дрожат кончики пальцев. Барон тоже отвлёкся на игру и не дождался ответа на свой вопрос.

- Отец всегда говорил, война это – последнее дело. А граф, как только стал графом, тут же повёл всех к войне. Сколько лет было это перемирие с графом Мард, хлипкое, конечно, но было. Как говорят, худой мир лучше доброй ссоры. Я не хотел этой войны, и мой отец её не хотел...

- Могу я узнать его имя?- Барон передвигал фигуру по доске, но Эрвина слушал, и как оказалось, внимательно, снова застал своим вопросом врасплох.

- Он уже умер...

- Но имя-то у него есть?

Эрвин долго молчал, собираясь с ответом. Вот уж воистину, язык мой – враг мой, ну, думай теперь, как выкручиваться будешь.

- Я не хочу о нём говорить, он ничего мне не дал, баронесса Одернская дала мне больше, чем он, так что...- Пожал плечами, скрывая в этом жесте ложь.

- Говорить не хочешь, а мысли его цитируешь? Вот о войне этой... Он не хотел войны, одобрял перемирие это, и ты – тоже, так?

Эрвин сглотнул, стараясь успокоить нервы, желая сосредоточиться, чтобы не сболтнуть ещё чего-нибудь лишнего.

- Мой отец не был слугой ни графа Гавард, ни графа Мард, простой рыцарь в захолустье, поверьте мне!- Одна ложь вела за собой другую. Но что ему оставалось делать?

- Твой отец из захолустья дал тебе хорошее образование, и, стало быть, даже нанял хорошего мастера меча.

Барон снова уличил его во лжи, но сам только намекал на неё, ни в чём пока не обвиняя.

Эрвин долго молчал, раздумывая, сделал ход. Но, видимо, предыдущие ходы, сделанные поспешно, были плохими, и он потерял слона.