- Как вы могли поступить так со своим ребёнком? Обвинить его в невесть чём... Мне даже страшно рожать вам других детей после всего этого.
Барон Элвуд усмехнулся на её слова.
- Он не был моим сыном, я это знаю.
- Но он же похож на вас!- не выдержала Ания.
- Я не знаю, что она сделала для этого, эта проклятая ведьма! Наколдовала или сразу продала душу дьяволу! Но я всегда видел, что он не мой сын! Я чувствовал это!
Ания хрипло выдохнула с горькой усмешкой и отвела глаза, а барон продолжил:
- Про твоего ребёнка я уверен, что он мой. Я это знаю наверняка.
- И что? Теперь вы вернули меня домой и будете по-прежнему бить и издеваться надо мной?
- Ну, почему же? Ты же носишь ребёнка. Я окружу тебя заботой и покоем.- При этих словах Ания опять с хрипом усмехнулась, ответила:
- Мне что-то плохо в это верится... Я даже не представляю вас с заботой и покоем, уж поверьте. Мне было бы лучше, если бы нас развели.
- Этого не будет!
- Конечно, вам никто это не позволит.
- Ты беременна и носишь моего ребёнка, поэтому никто нас не разведёт, ни один епископ не возьмёт на себя такую ответственность.
- А жаль! Я лучше бы вернулась домой или осталась в монастыре.
- Ты – моя жена! Мать моего сына и наследника. Я забрал тебя из монастыря...- Он осёкся и не договорил, с изумлением наблюдая, как Ания, уставшая от всех этих разговоров, приложилась, наконец-то, к кубку. Отпила несколько глотков разбавленного водой вина и, заметив взгляд мужа на себе, отставила кубок в сторону и вскинула глаза.
- Что? Что вы так смотрите?
- Ничего.- Барон тряхнул седыми волосами, чуть заметно улыбаясь. Ания заметила эту улыбку.
- Что у вас в этом кубке? Вы так настойчиво хотели напоить меня из него. Что там? Яд? Снотворное? Вы обманули меня, да?- Она поспешно отодвинула кубок от себя, толкнув кончиками пальцев за резную подставку. Кубок качнулся, но не упал.- Что там? Говорите же!
- Всё нормально. Там самое обычное вино. Незачем так переживать, тебе это вредно. Я хочу, чтобы ты забыла всё, что было до этого. Ты должна родить мне здорового и крепкого наследника. Я обещаю тебе, что не трону тебя, что не буду бить, повышать голос. Ты нужна мне, как мать моего сына...
Ания нахмурилась при этих словах. Нет, что-то не то, что-то не так. Вспомнились слова настоятельницы о том, что отношение его к ней станет другим, ребёнок – это большая власть над его отцом. Почему? Что изменилось?
- Совсем недавно вы хотели убить меня, заставить совершить самоубийство. Что случилось? Что изменилось вдруг? Что с вами стало? Почему?- Она нахмуренно смотрела в лицо барона, ничего не понимая.
Барон улыбнулся, оскаливаясь, шепнул:
- Я знаю, что ты не изменяла мне...
- Что?- Ания нахмурилась, не веря своим ушам.- Это почему это вдруг? Я столько говорила вам об этом, вы – слушать меня не хотели, вы чуть не уморили меня, чуть не убили, изнасиловали и вышвырнули в монастырь, вы убили своего сына, наконец! А теперь заявляете, что я, оказывается, ни в чём не виновата, и вы знали об этом? Вы знали, что я была не виновата? Сумасшествие какое-то!- прошептала всердцах.
- Нет, я узнал об этом только сейчас.
- Сейчас?- Она строго поджала губы и проследила за взглядом мужа.
Кубок! Барон Элвуд благоговейно смотрел на кубок.
- Что в этом кубке? Что с ним? Милорд, скажите мне, умоляю!
Барон тяжело переступил, опираясь на трость, посмотрел в лицо Ании, заговорил громким шёпотом, заговорщически щуря глаза:
- Это кубок правды... Из него никогда не сможет выпить тот, кто совершил предательство. Всегда найдутся отговорки, обольёшься или опрокинешь его, но выпить не сможешь. Только невинный человек сможет выпить из него...
- И вы вот так вот проверяли меня?
- Он ещё ни разу не обманул меня. Мой отец привёз его с востока, сколько предателей я раскрыл в своём окружении...
- Это глупо!- воскликнула Ания громко.
- Глупо? Значит, измена была?
- Да нет же! Я не изменяла вам! Я говорила об этом сколько раз! Но...
- Вот видишь!- Глаза его сияли безумным блеском, и Ания пугалась его, такого. Это безумный, выживший из ума старик. Какой, ко всем чертям, кубок правды?
- Вы чуть не убили меня,- зашептала с горячностью, аж румянец загорелся на скулах,- вы вынуждали меня покончить с собой, вы унижали, оскорбляли меня, обвиняли во всех грехах, а теперь верите кубку? Это ненормально! Вы погубили своего сына! За что? Вы не могли и ему дать выпить из этого проклятого кубка?- Ания рывком ладони опрокинула кубок на столе, и вино растеклось по скатерти тёмным пятном, как кровь.- Вы... Вы... Что вы сделали? Как вы могли? Вам нужен был только повод избавиться от сына, ведь так? А он ни в чём не был виноват! Он всегда говорил, что не сможет причинить вам зла, а вы... вы...
Её колотило от злости, от нелепости происходящего, барон поймал её за локоть и усадил в кресло.
- Успокойся, моя дорогая, всё это уже в прошлом. Не надо об этом. Его больше нет в нашей жизни. Есть ты и я, и наш ребёнок. Тебе нельзя так волноваться, это вредно для моего сына...
Ания перевела глаза ему на лицо и спросила вдруг, выгнув губы:
- А может, вы сами попробуете попить из него? Из этого вашего волшебного кубка, а?
Барон усмехнулся.
- Не надо издеваться, дорогая. Он меня ещё ни разу не подвёл. Не надо печься об этом непутёвом Орвиле. Я уже и забыл о нём, и ты забудь...
- Что вы сделали с ним? Вы что, в самом деле, убили его? Убили – собственного сына?
- Он мне не сын. Его мать, проклятая ведьма, три раза облилась, но так и не донесла его до рта. Она изменяла мне! Я даже не знаю, от кого она родила этого ублюдка. Мне всё равно!
Ания выдохнула с болью и опустила голову, закрывая глаза. С этим человеком бесполезно о чём-то разговаривать. Он вбил себе в голову какие-то измены. Проклятый кубок, исчадие ада! Где он раздобыл его! Безумие! Чистое безумие! Доверять жизнь и судьбу какому-то кубку?
«О, Господи... Ты выжил из ума, ты просто выжил из ума, безумный старик... Куда ты дел своего сына? Что ты сделал с ним? Что ты с ним сделал? Где ты, Орвил? Жив ли ещё? Твой отец сошёл с ума...»
Ей не хотелось видеть своего мужа, слышать его, чувствовать рядом, а ведь барон возле крутился, не отходил, всё что-то трещал о своём ребёнке. Замолкни! Замолкни! Уйди!
* * * * *
Эрвин снова застал Иону в слезах, но тканей рядом не было. Вообще-то, за последний месяц Иона, наконец-то, справилась с собой, лучше стала считать, и старейшины перестали браковать её ткани. Ей даже удавалось кое-что продавать. В свободное время Эрвин заставлял её считать устно, заставлял складывать и отнимать в уме, может, поэтому она стала лучше справляться с работой.
И вот она снова в слезах.
- У тебя точно глаза на мокром месте...- пробурчал, проходя до стола. В углу, тесно прижавшись друг к другу, сидели мальчишки, глянули снизу на Эрвина с испугом.- Что случилось?- Иона продолжала лить слёзы, а мальчики не знали, что ответить. Эрвин вздохнул и сказал:- Ладно, подождём.
Сел на скамью у стола, не зная, что и думать. Что ещё случилось, чтоб так слёзы надо лить, да и мальчишки, вон, какие напуганные? Что – опять?
Он ждал, пока Иона не успокоилась, сама стала рассказывать вперемешку с рыданиями:
- Я... Я даже не знаю, как это... почему? Я в первый раз про это слышу... Кирк мне ничего не говорил...
- Да что случилось-то?- не выдержал Эрвин.
Иона помолчала, собираясь с силами, вытирала слёзы пальцами со скул.
- Ну?- Терпение Эрвина заканчивалось, ему очень хотелось узнать, что же случилось.
- Приходили от судьи. Меня вызывают в суд.- Эрвин удивлённо поднял брови. Ого! С чего это вдруг? А Иона продолжила:- Ты же знаешь этого ростовщика Калема, хитрый старый лис...- Голос Ионы стал увереннее, появился рядом кто-то, кому можно всё рассказать, с кем поделиться. Она резкими отрывистыми движениями стёрла следы слёз с ресниц.- Он подал в суд на меня. Он говорит, что Кирк занял у него деньги, и уже давно, там уже проценты... Сейчас я должна вернуть их. Я первый раз про это слышу. Какие деньги? Глупости! Где он это взял? Если бы Кирк добыл деньги, я бы знала. Не мог же он спрятать их где-то? Он потратил бы их на дело, на сырьё... Да что же это?!
