«Работаем, — послала мысленное лаконичное указание супругу. — Переходи на внутреннее зрение, — воспроизводя в разуме четкие картинки, как и что делать, я изредка давала дополнительные пояснения: — Определяй фактическую зону повреждения мышцы. Теперь надрез. Ага, все верно. Снимай кожу. Не допускай кровопотери! — быстро забрав из рук Итана отрезанный лоскут кожи и закинув его в ведро, стоящее возле моих ног, продолжила давать указания: — Призывай магию жизни. Восстанавливай поэтапно ткани мышцы. Да, так. Теперь переходи к восстановлению кожного покрова. Все! Ты справился, любимый! Снимай полог».

Облегченно вздохнув, с искренним удовольствием посмотрела на идеально ровную ножку девушки. Работа Итана была безупречна и просто изумительно восхитительна! Лучше и я бы не сделала! Быстренько закрыв разум, широко улыбнулась.

Полуобернувшись ко мне, супруг озорно подмигнул. Сняв защитный полог, едва заметным движением пальцев деактивировал висящий у него над головой шар.

— Операция прошла успешно. Вы здоровы и можете бежать. К маме и папе, — скупо кивнув девушке, Итан встал и, посмотрев на меня, добавил: — Дорогая, знаешь, что ты чудо? — глядя мне в глаза, он нежно улыбнулся и, казалось, приласкал взглядом. — Я выйду. Скоро вернусь. Не хочу смущать нашу юную пациентку

Эльф быстро прошел через кухню и плотно закрыл за собой дверь. Не мешкая, Клеменсия стремительно соскочила со стола. Не обращая на меня абсолютно никакого внимания, резко задрала подол сарафана. Не веря своим глазам, она бесконечно долго рассматривала совершенно здоровую ногу.

— Он… Он просто бесподобен! — ошарашив меня неожиданным выводом, красавица опустила подол и тут же умчалась из кухни.

— Вот и делай добрые дела… — пробормотала я, изумленно глядя на распахнутую настежь дверь.

Не зная, куда деть содержимое ведра, недолго думая, вытряхнула все в печку. Складывая простыни, я поглядывала на все так же распахнутую дверь и злилась.

Со двора доносились веселые девичьи голоса, слышалось басовитое гудение мужчин. Жизнь во дворе старосты бурлила и кипела. Все, похоже, готовились к празднику в честь «магов-избавителей», а я… Я сидела в одиночестве и ждала непонятно чего.

— Ходят где — то… Ну конечно, зачем я им! — бормотала себе под нос, в сотый раз складывая по новой простынь.

Знакомая черная тень мелькнула в дверном проеме. Я, тут же отвернувшись к столу, принялась поправлять уголочки идеально сложенного постельного белья.

— Чем у тебя так воняет? — с отвращением сказал Вася, усевшись возле порога. Подняв переднюю лапу, сильно потер морду и, чихнув, добавил: — Если бы не видел недавно Клеменсию во дворе, решил бы, что ты ее сожгла.

— Хотелось… — пробормотала едва слышно, а потом уже громче: — Кожу я ее, Васенька, сожгла. Ко — жу! — резко повернувшись к съяксу, усмехнулась. — В ходе операции удалена часть кожного покрова. У целителей принято уничтожать подобные вещи… Считаешь, мне нужно было отойти от правил и сохранить кожу юной красавицы на долгую память? Как сувенир? — неотрывно глядя в янтарные глаза, поинтересовалась с сарказмом.

— Ты чего такая дерганая? — с удивлением спросил Василий. — Случилось что? — с нескрываемой тревогой он внимательно ко мне пригляделся.

Тяжко вздохнув, я пододвинула стул. Усевшись, чинно сложила руки на коленях и, посмотрев на съякса, тихонько призналась:

— Вы меня одну оставили. Еще Клеменсия эта! Так на Итана, смотрела, что… Ух! — сердито сжала кулачки. — Вы где — то бродите, а у меня, пока лечила эту… пациентку, живот опустился да малыши толкаться реже стали. Рожать совсем скоро, — испуганно посмотрев на Васю, призналась в сокровенном. — А где и как — неизвестно. Тревожно мне сильно.

Встав на лапы, съякс подошел и положил здоровенную морду на мои колени. Он ничего не говорил. Просто был рядом, разделяя на двоих тревоги и страхи.

Заметив на спине съякса волне себе симпатичный темно — зеленый то ли рюкзачок, то ли ранец, усмехнулась. Хозяйственный Васенька не только где — то умудрился раздобыть более удобную «упаковку» для своего яйца, но уже и переложил его.

Поглаживая теплую шерстку меж ушей, негромко поинтересовалась:

— Вась, а где ты был?

— Вначале твой сон охранял. Знаю, что со стихией пока не получилось, — он раздраженно постучал длинным хвостом по деревянному полу. — Потом контакты с местными налаживал. Ел.

Потрепав съякса за уши, звонко чмокнула в нос. Поесть обжорка Васенька всегда любил.

— Хотела спросить: почему на тебя местные не реагируют? Евламния и вовсе внимания не обратила.

— Я в этом облике внешне похож на ездового кота, — пояснил съякс. — Вон, староста Итану с Валом уже успел аж двух всучить в знак благодарности. Вал доволен. Наш эльф из вежливости прокатился и упорно отказывается, но Элай настаивает.

— Почему отказывается?

— Коты размером поменьше, чем я, местные привыкли на них ездить. Но Повелитель верхом на коте… Еще то зрелище, — искренне хихикнул Вася. О чем — то вспомнив, резко вскинул морду и, встретившись со мной взглядом, добавил: — Женщины птаи подарок готовят, отблагодарить за исцеление хотят. Даже не вздумай отказываться! Они сшили лично для тебя одежду. Теперь обережные руны вышивают, заговоры на защиту матери и дитя шепчут. Отказом оскорбишь.

Порозовев от смущения, опустила взгляд. Я — то уже решила, что даже простого «спасибо» не услышу.

Понимающе хмыкнув, Вася вновь устроил голову на моих коленях и застыл. Откинувшись на спинку стула, я сложила руки на заметно опустившемся животе и прикрыла глаза. Минуты плавно текли. Присутствие Васи успокаивало и убаюкивало.

Легкое покашливание вернуло к реальности. Тотчас выйдя из дремы, съякс встал, неторопливо отошел и уселся возле печки. Не поднимаясь со стула, я с интересом посмотрела на стоящих у двери птаи.

С торжественным выражением на лицах две убеленные сединами женщины синхронно шагнули ко мне. Ненадолго замерев, они с удивлением посмотрели на мои волосы. Переглянувшись, опять — таки одновременно поклонились. А после улыбнулись настолько искренне, что мое дыхание перехватило.

За их спинами неловко переминалась Евламния, почему — то нервно покусывая губы. Странновато поглядывая на меня, хозяйка дома держала в руках что — то объемное, завернутое в расшитое полотенце.

— Светлого дня тебе, Целительница, — как — то очень по — доброму сказала одна из женщин. — Ты принесла радость в этот дом, позволь тебя отблагодарить. От чистого сердца подарок, принято у нас беременным такое носить. Чтобы, значит, детки здоровенькие родились да роды легко прошли.

Медленно поднявшись со стула, я смущенно улыбнулась. Чуть посторонившись, женщины пропустили вперед Евламнию. Продолжая нервничать, хозяйка дома поджала губы и подошла ко мне. Сдернув полотенце, передала небольшой сверток ткани и пробормотала:

— Спасибо. Ты уж не обессудь, мать всегда за дитя стоит. Одна она у меня.

Озадаченная словами хозяйки, я аккуратно развернула подарок и обомлела: мне принесли просторные штаны и длинную рубашку, расшитую ярко — красными рунами по груди и плечам.

— Какая красота! Спасибо от души! — поблагодарила искренне.

Еще раз низко поклонившись, женщины пожелали мне удачных родов. Не сказав больше ни слова, Евламния лишь коротко кивнула и ушла вместе со всеми.

Недоумевая, что такое случилось с хозяйкой, я быстренько прикрыла дверь. Шикнув для видимости на съякса, лежащего на полу у печки (чтобы не подглядывал), не мешкая, переоделась.

Боги, как же мне было удобно в новой одежде!

Приятная на ощупь ткань практически не мялась. Прямого кроя рубашка без пуговиц и с разрезами по бокам, доходя до середины бедра, удачно скрывала живот. Штаны затягивались на поясе вшитой в ткань веревочкой и нигде не давили, не жали — восхитительно! Погладив изумительную вышивку на длинном рукаве, счастливо засмеялась. Подарок мне сделали просто чудесный!