– Влада, верни их назад в детский дом, пока не свела с ума себя и своих родных детей.

Хорошо помню первую ночь дома, когда я пыталась уложить Ксюшу спать. Я укачивала свою младшую дочь, которой было два года. Ксюшу я положила на соседнюю кровать и пожелала ей спокойной ночи. К моему удивлению, она встала и жестами показала, что спать не собирается. Как только я ее ни уговаривала, ничего не получалось. Я начала нервничать, а когда отвернулась, то почувствовала, как она плюнула мне в спину. Я была вне себя от гнева, а она стояла на своем. Я всерьез ей пригрозила. Нехотя она все же легла. В тот вечер я рыдала и ничего не могла понять. Я же делаю Божье дело, взяла на воспитание детей-сирот, но что происходит? Я не справляюсь, у меня не получается, я, оказывается, не такая сильная, как о себе думала. Боже, что же делать?

Когда Бог приводит нас к тому, чего мы не можем постичь, начинается Его путь!

Хотелось куда-то убежать, но бежать было некуда. Я закрывалась в ванной, чтобы меня никто не слышал, и диким ревом изливала все Богу. Сейчас кто-то из читателей может мне не поверить, но я все же напишу то, о чем не могу молчать. Этот момент и дал мне твердую уверенность в том, что этих детей доверил мне Бог! Как-то после очередных слез я стала успокаиваться, мои глаза были закрыты, и я увидела, как будто немного в стороне был Иисус. Он стоял на коленях возле большого камня и горько плакал. У меня было ощущение, что я чувствую боль Его сердца. Я стала понимать, что это за камень, и почему Он так безутешно плачет. Это была ночь в Гефсиманском саду перед Его распятием. Я поняла, что Он рядом, и Он знает, как трудно умирать для себя, чтобы жить для других. Он чувствовал то, что чувствовала я. Я знала, что могу отказаться от всего этого, и Он поймет и не осудит. Но еще я знала, что, если пойду до конца, Он даст мне силы.

После этого момента я стала сильней! Я решила идти до конца!

С тех пор прошло много лет, сейчас, когда я пишу эти строки, мне уже намного легче, но, вспоминая все это, я как будто опять испытываю боль тех тяжелых периодов моей жизни.

Именно сейчас я хочу остановиться и сказать, что я не осуждаю людей, которые не справились на первом этапе. Это действительно очень и очень тяжело. Если вы испытываете подобные трудности, вам нужно остановиться и успокоиться. Все, что происходит – это нормально, это адаптация. Это как будто внутри тебя что-то ломается, твоя привычная жизнь меняется так резко, что разум еще не может приспособиться. Огромной поддержкой в период адаптации является поддержка супруга или супруги, но у меня, к сожалению, такого человека рядом не было, и это тоже не лучшим образом сказалось на моем состоянии.

Если честно, глядя назад, я вижу, что допустила много ошибок. Раньше не было школ приемных родителей, гостевых семей, где можно было бы привыкать друг к другу постепенно. Благодаря Богу, который дает мне силы, терпение, выдержку, я до сих пор все это преодолеваю. Но с годами все становится привычнее и намного легче.

Ссылаясь на пособие для опекунов, не могу не согласиться: практика показывает, что большинство кандидатов в замещающие родители создают идеальный образ приемного ребенка и наделяют его качествами, не соответствующими реальности. К тому же ожидания родителей в отношении приемных детей зависят и от мотивов принятия ребенка в семью. Кто-то удовлетворен результатами собственных детей и ждет, что приемный ребенок станет таким же. Не скрою, в самом начале я тоже думала, что у меня есть опыт материнства, ведь я – трижды мама, что меня может удивить, с чем я могу не справиться? Приемные родители также могут ждать, что приемный ребенок станет хорошим братом или сестрой кровным детям. Кто-то берет ребенка для того, чтобы скрасить свое одиночество, разнообразить монотонность будней, кто-то надеется, что ребенок поможет сохранить супружество. Многие полагают, что приемный ребенок должен быть благодарен за то, что его взяли на воспитание, должен любить приемных родителей, никогда не вспоминать о кровных родственниках. Хочу сказать, что все эти ожидания ошибочны, ложны и не приносят ничего, кроме разочарований. Чтобы избежать сложных отношений между родителем и ребенком, а также возвратов в детский дом, приемным родителям не стоит предъявлять к ребенку завышенных требований, не нужно ждать, что он в одночасье воплотит все связанные с ним планы и надежды. Он ничего вам не должен! Я понимала, что требовать от ребенка любви, уважения и благодарности – неправильно. Я сама приняла это решение – взять их в свою семью. Не они меня выбрали, а я – их. И в большей степени от меня будет зависеть дальнейшее развитие наших отношений.

Большинство детей-сирот имеют отклонения в психическом и интеллектуальном развитии. У многих имеется негативный прошлый опыт в кровной семье: применение насилия, жестокое обращение, отсутствие материнской любви и заботы. Этот опыт будет обязательно влиять на его жизнь в вашей семье. У ребенка уже сформированы определенные поведенческие стереотипы, которые раньше помогали ему переживать отсутствие заботы и любви или насилие. Такое поведение можно расценивать как неподобающее или разрушительное. Многие дети, пережившие разлуку и потери, могут быть злыми, депрессивными или даже враждебно настроенными – из-за боли, которую они перенесли в своей жизни. Поэтому вас ожидают закономерные трудности. Каждый день ваш ребенок, сам того не осознавая, будет проверять на прочность ваши нервы и стойкость намерения помочь ему.

Однажды мне посоветовали посмотреть видеоуроки специалиста по терапевтическому воспитанию Нэнси Томас. Эти уроки оказались для меня сокровищницей! Я нашла много ответов на свои вопросы о воспитания приемных детей. Я стала практиковать эти уроки со своими детьми и была поражена результатами. Из видео я узнала, что мозг отверженного, брошенного ребенка значительно отличается от мозга здорового малыша. У отверженного ребенка передняя часть мозга, которая отвечает за логику, мышление, речь, заботу, внимание и т. п., практически не развита. У таких детей более развита задняя часть головного мозга, которая отвечает за выживание и самосохранение. Это и помогало им преодолеть сложные жизненные ситуации. Как объясняет Нэнси Томас, все это можно сравнить с кучей проводов в мозгу ребенка, которые должны подключаться и работать в первые годы жизни ребенка. Когда мама берет на руки своего малыша и укачивает его, у него подключается один проводок, который отвечает за заботу, потом – еще один, и так далее. Если в раннем детстве ребенок был лишен материнской заботы, любви, ласки, внимания, то эти проводки так и остались неподключенными. Такие дети впоследствии не проявляют заботу о других, они не чувствуют чужую боль, у них нарушена привязанность.

Помните, что я рассказывала про Ксюшу? Она могла смеяться, когда кто-нибудь из детей поранится. Ее проводок, отвечающий за сострадание, сопереживание, был отключен. Я замечала, что когда она лежала в больнице или отдыхала в загородном лагере, то не скучала по дому. Она очень быстро вливалась в новый коллектив, и ее совсем не тянуло домой. Для меня это было непонятно. Когда мой биологический сын лежал в больнице, он считал дни до выписки. Я помню, как он страдал и уговаривал меня забрать его домой. Но с Ксюшей и Катей такого не происходило. Я тогда думала: неужели им так плохо дома, что они совсем не переживают из-за долгого нахождения вне семьи? Но потом я узнала, что эти дети страдают нарушением привязанности. Многие приемные родители понимают, о чем я говорю. Это как будто ты вкладываешь в своих приемных детей все возможное и невозможное, но идут годы, а результат – нулевой. И тогда ты думаешь: зачем все это нужно, кому все это надо? У тебя опускаются руки, и ты думаешь: я ошибалась, что смогу своей любовью и заботой изменить сердце этого ребенка. Вот здесь как раз и ответ, что чаще всего корень проблемы кроется в нарушении привязанности ребенка, а не в его совести и генах. В книге Нэнси Томас «Когда любви недостаточно» (руководство по воспитанию детей-сирот с реактивным нарушением привязанности) подробно описываются эти моменты. Когда мы понимаем причину подобного поведения, мы реагируем совсем по-другому. И у меня есть хорошая новость! Такие дети могут выздороветь! Все зависит от нас, вернее, от правильного подхода к ребенку. Здесь не подойдут приемы, которые мы применяли в воспитании биологических детей.