Влад тяжело втянул воздух и, открыв глаза, в одну секунду оказался нависающим надо мной сверху. И выглядел он каким-то очень уж недобрым.

– Слушай, я очень устал. Тали вызвали на ковёр сразу по прибытии, а я возился с тобой добрых полночи. И весь вечер до этого. Я хочу спать и вернуться в свою комнату у меня возможности нет. Но каким бы, чёрт подери, джентльменом я ни был, мне, знаешь ли, очень сложно не реагировать на обнажённую девушку, которая лежит со мной в постели и пытается заигрывать. Что ты вообще делаешь?!

Не знаю, что на меня нашло. Я никогда не думала о мужчинах – на это просто не было времени. Да, я видела, что Влад красив, и смотреть на его, иногда хамоватое, поведение отчего-то было приятно, но отношения между агентами в Обители, мягко говоря, не поощрялись, а потому свои мысли я никогда не развивала. Сложно сказать, что именно меня подтолкнуло. То, что я впервые оказалась в таком положении или то, что одним из побочных действий токсина лессара являются необоснованные вспышки эйфории, но самым логичным решением я отчего-то сочла то, что вовсе логичным не было.

Я сомкнула руки на спине Влада и первой его поцеловала.

– Дура, – жёстко припечатала Тали, едва появившись утром на пороге моей комнаты, и я вынуждена была молчаливо с ней согласиться.

Объяснять нимфе что произошло, и уж тем более пытаться это скрыть, было занятием совершенно бесполезным – она наверняка всё уловила ещё при входе в рекреацию, если не раньше.

– Тебя ни на вечер без присмотра оставить нельзя – тут же во что-нибудь вляпаешься, – продолжила распинать меня Тали. – И что дальше? Как ты теперь это собираешься расхлёбывать?

– Я ничего не собираюсь расхлёбывать, – устало буркнула я, отпивая глоток крепкого чёрного кофе. Сегодня, в честь моего ранения, тренировки для меня отменили, и с утра Иль протащил чашку ароматного напитка контрабандой прямо ко мне в комнату.

– А если конкретнее? – не унималась нимфа.

– Куда уж конкретнее-то? Я сваляла дурака. Влад тоже. Сделаем вид, что ничего не было. У него таких, как я…

– Ой, дууура… – эмпат схватилась за голову и села на свободный стул, глядя на меня, как на умалишённую. – Ты совсем слепая или как?

– Ты о чём?…

– Да он же по тебе с ума сходит с тех пор, как вас поставили в одну группу!

Я поперхнулась кофе. Старательно прокашлялась и вернула чашку на стол – от греха подальше.

– Ты сейчас серьёзно?… Откуда такие выводы?…

Тали саркастически изогнула бровь, не удостоив меня ответом. Ах, ну да. Эмпат же, растудыть её налево.

– Чёрт… – я обречённо опустилась на стул и уронила голову на руки. Подумала и хорошенько постучала лбом по столешнице. – И что теперь делать?

Ехидство в глазах подруги достигло максимума, и она скрестила руки на груди, глядя на меня уже с откровенной жалостью.

– Итак, мы вернулись к тому, с чего начали. Как ты собираешься это расхлёбывать?

Я застонала, чувствуя, как предательски алеют щёки.

– Мне нужно поговорить с Ойди.

– Чего?! – кажется, такого ответа нимфа не ожидала. – Совсем жить надоело?

– Нет, не надоело, – зло бросила я, уже натягивая на себя рабочую куртку. – Просто очень надеюсь, что он сегодня найдёт мне кого-нибудь, кого можно безнаказанно убить.

– А ты в зеркало посмотрись, – спокойно заметила Тали, нагоняя меня в дверях и веселясь, кажется, гораздо больше, чем предполагала ситуация.

– Так в чём же заключается суть нашей миссии, Мастер?

Голос Влада резанул по ушам, и я невольно вынырнула из оцепенения.

Ойди опередил меня в желании поговорить. Когда мы с Тали добрались до его кабинета, Проводник уже был там и пропустил нас внутрь, придерживая дверь и склонившись в театральном поклоне. Сегодня на нём была форма. Не привычная чёрная рубашка поверх мятой футболки, и даже не один из видавших виды растянутых свитеров, а настоящая военная форма агента: плотный тёмно-синий китель с воротником-стойкой, серебристые лычки на погонах, лишённые стрелок военные брюки и заткнутые за широкий армейский ремень чёрные перчатки из кожи тончайшей выделки. Не припомню, чтобы видела его таким хоть раз за все три года нашей совместной работы.

Ему шло просто до неприличия.

Я захлопнула самовольно открывшийся рот и искренне понадеялась, что у меня не потекли слюни. О чём они там говорили?… Ах, да. Миссия.

Ойди устало протёр глаза и поднялся с кресла. Пересек комнату по диагонали, достал из серванта трубку и с удовольствием её раскурил. Видимо, дела совсем плохи.

– В предписании всё изложено вполне доходчиво, – начал он тихо и так спокойно, будто говорил о погоде. – Завтра вы отправляетесь в центр подготовки кадетов. Группа из пятнадцати представителей различных рас уже ждёт вас по указанным координатам. Они имеют разную степень подготовки, и некоторые в боевых искусствах превосходят даже Савелию, но у всех них есть одна общая проблема – никто из этих новичков даже близко не представляет, в чём, по сути, заключается наша работа. Каждый из них жил исключительно в своём мире и никогда не видел ничего другого. За те два месяца, что отведены на их обучение, вы должны адаптировать кадетов к реалиям. Я не знаю, как вы будете это делать. Протащите их по спирали миров, сводите в зоопарк к низшим или просто берите с собой на задания – делайте всё, что сочтёте нужным, но через два месяца они должны принять тану. Принять и выжить.

Я машинально сжала в кулак правую руку, покрутила кистью. Конечно, моя тана была на месте. Выжженное на запястье клеймо в виде стилизованного арбалета – на первый взгляд метка бойца выглядела именно так. Но если присмотреться… Это был вовсе не арбалет, а перекрестье меча и лука. И ставилась она не обычным раскалённым железом – она ставилась заговорённым обсидианом. Пережить принятие таны было сложно. После трёх лет подготовки я, получив метку, провалялась в бреду почти сутки. Моё тело сопротивлялось и не хотело принимать новую суть. В этом весь смысл инициации – либо тело и дух принимают тану, либо тана их выжигает. И для полной ассимиляции с новой сущностью недостаточно просто иметь тренированные мускулы – для этого нужно иметь остро-заточенный, тренированный ум. Готовность подчиняться командам, готовность принимать сложные решения, готовность забрать чужую жизнь или отдать свою.

На руке Влада тоже была тана, но иная по своей сути. Круг с вписанным в него треугольником – метка Проводника. Помнится, Тали рассказывала, что воспоминания Влада об инициации настолько тяжелы, что его мозг блокирует их полностью и даже нимфа, едва коснувшись этого участка его памяти, испытала такую боль, словно на неё вылили ведро кипятка.

Я не представляла, как можно подготовить кадетов к подобной процедуре за два жалких месяца.

– Мастер… Зачем это нужно?

Кольца серого дыма свивались в клубы и оставались висеть под потолком кабинета, потихоньку затягивая комнату едким туманом.

– Я не знаю, Савелия. Не могу найти этому объяснения. Из Скроло я ничего не смог вытянуть, как ни старался, и от этого затея нравится мне ещё меньше. Я боюсь, что кто-то копает под Обитель – только под нашу или под каждую из восьми – не знаю. Возможно, вся эта затея нужна для прикрытия какого-то плана, разработанного наверху. А возможно она нужна для проверки.

– Но кого они проверяют? – я нахмурилась, понимая всё меньше и меньше. – Кадетов? Или… нас?

– Среди прочего Скроло упомянул о том, что в центре подготовки в скором времени появится человек Министерства с верительной грамотой за его личной подписью. Так что да. Полагаю, что проверяют нас. В любом случае сейчас нам больше не остаётся ничего, кроме как подчиниться. Ты обязана брать на каждое боевое задание троих кадетов. Я постараюсь потянуть время, чтобы дать тебе больше возможностей для их подготовки, но ничего не обещаю. Да, Влад?…

Облокотившийся о край стола наставника Влад выглядел странно-напряжённым. И от того, что он деликатно поднял руку, прося слово, а не стал, как обычно, перебивать всех и вся мне стало как-то не по себе.