К началу XVII века каравеллы уже не могли соперничать с флейтами, и постепенно их перестали строить. А Голландия наращивала свое морское могущество. С 1600 по 1660 год на всех морях и океанах плавало пятнадцать тысяч голландских судов! Голландские мореплаватели освоили Ост-Индию, голландские пираты нападали на испанские владения и фактории в Южной Америке, в Северную Америку приплыл на флейте «Полумесяц» Генри Гудзон и основал на месте теперешнего Нью-Йорка поселение Нью-Амстердам.

Опыт голландских морских инженеров начали перенимать во всем мире. В 1618 году в Любеке сошел со стапеля первый немецкий флейт. На берегах Свири и Финского залива начал строить первые русские флейты Петр I, прошедший хорошую выучку на голландских верфях Хоорна. В 1629 году появилась первая в мире книга по судостроению. Ее написал Йозеф Футтенбах в городе Ульме. Она называется «Судовая архитектура».

К концу первой четверти XIX столетия постройка и оснастка парусных кораблей достигли такой степени совершенства, что казалось — дальше идти уже некуда. Скорость кораблей того времени достигала двенадцати узлов — примерно 22 километра в час! Прочность корпусов была так велика, что хорошо построенным кораблям, казалось, не было износу. В регистровых книгах страховой компании Ллойда в 1890-х годах числились «на ходу» суда, спущенные со стапелей еще в 1810 году.

Резкого разделения кораблей на военные и торговые тогда еще не было. Моря кишели пиратами, каперами, приватирами. «Купцам» приходилось тоже брать с собою на борт пушки и хороший запас ружей и кортиков. На военных кораблях пушек было больше, и они, особенно на нижних палубах, имели больший калибр, чем орудия на торговых судах. Вот и вся разница. По внешнему виду почти невозможно отличить «купца» от военного. С начала XIX столетия борта кораблей красили снаружи в черный цвет. Вдоль портов — окон, за которыми скрывались пушки, — оставляли белый пояс. Крышки портов тоже красили черным. Достаточно было сосчитать количество черных квадратов на белых поясах корабля, чтобы судить о числе пушек, а следовательно, и о боевой мощи корабля.

«Купцы» красили борта своих кораблей такими же черными и белыми поясами. Но так как пушек у них было меньше, то они для устрашения накрашивали на поясах фальшивые порты.

Только к 1710-1720-м годам стали строить корабли специально для ведения вооруженной борьбы на море. Тогда же произошло разделение кораблей на ранги. Рангов было четыре.

Корабли I и II рангов назывались «стопушечными» и вооружались ста двадцатью — ста тридцати пятью орудиями, расположенными в трех закрытых и одной открытой батареях на верхней палубе.

Стопушечники имели длину до шестидесяти метров, ширину пятнадцать — шестнадцать метров и осадку в воде до восьми метров.

Тактика морского боя того времени была несложной — корабли выстраивались в одну линию (в корму флагмана смотрел нос следующего корабля и так далее) — и вся эта линия кораблей встречала противника мощным бортовым залпом. Поэтому все военные суда, кроме посыльных, связных, транспортных и разведывательных, назывались линейными.

Корабли III и IV рангов несли по восемьдесят — девяносто орудий в двух закрытых и одной открытой батареях. Длина судов — от пятидесяти до пятидесяти пяти метров, ширина до пятнадцати метров, осадка до семи метров.

За кораблями IV ранга шли хорошо всем известные по романам и повестям фрегаты. Они тоже делились на три ранга и вооружались шестьюдесятью, пятьюдесятью и сорока пушками. Длина фрегатов колебалась от сорока пяти до сорока восьми метров, ширина — одиннадцать — тринадцать метров, осадка до шести с половиной метров.

Фрегаты были самыми быстроходными военными судами. Их использовали для крейсерской и колониальной службы и для сообщений между эскадрами больших флотов. В торговом флоте фрегаты были излюбленными судами для плаваний в Ост-Индию и Китай и для срочных пассажирских сообщений между Европой и Америкой, а также между Европой и Австралией.

Следующие по силе оружия — корветы. У них не было ярусных палуб — деков. Двадцать четыре — тридцать орудий устанавливались прямо на верхней палубе. Корветы имели в длину тридцать девять — сорок три метра, ширину девять — десять метров и осадку около пяти метров. Несли ту же службу, что и фрегаты.

Корветы несколько меньших размеров и с более легкой артиллерией назывались шлюпами. Шлюпы использовались для научных целей как исследовательские суда и для дальних экспедиций.

За шлюпами шли бриги. В военном флоте они играли роль легких крейсеров и посыльных судов, в торговом — считались самыми удобными судами для перевозки грузов между европейскими портами и для сообщений с Вест-Индией. Военные бриги несли на верхней палубе восемнадцать — двадцать легких орудий, имели в среднем тридцать пять метров длины, девять метров ширины и четыре с половиной метра осадки, то есть могли свободно заходить как в речные, так и в морские порты.

Более мелкие корабли — люгера, тендеры и шхуны — в морской войне участвовали очень редко.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Корабли, фрегаты и корветы имели по три мачты: передняя — фок, средняя, самая большая, — грот и задняя, самая маленькая, — бизань. На носу, над сложной надстройкой на водорезе, называвшейся княвдигедом и украшенной резной деревянной фигурой какой-нибудь нимфы или святого, устанавливалась дополнительная наклонная мачта — бугшприт.

Корабельные паруса, как я уже упоминал, разделялись на прямые и косые.

Прямые паруса крепились к круглым, утончавшимся к концам брусьям — реям, а косые — к упертым одним концом в мачту и укрепленным в наклонном положении гафелям и гикам. Малые косые паруса поднимались и опускались на кольцах- (раксах) по натянутым между мачтами снастям — штагам и леерам.

Я уже говорил, что голландцы первыми стали делать мачты, составленные из отдельных стволов — стенег. Нижняя, самая толстая часть такой составной мачты так и называлась: мачта. Второе колено уже называлось стеньгой. Третье — брам-стеньгой. Четвертое — бом-брам-стеньгой.

На больших кораблях поднимались еще пятые колена — трюмсель-реи, а были корабли, у которых над трюмселями поднимались еще шестые колена — бом-трюмсели.

К основным мачтам привязывались главные или нижние паруса. Они прикреплялись к самому большому рею, который подвешивался к мачте на толстой короткой цепи — борге. Эти паруса носили имена фок и грот.

По стеньгам поднимались и опускались марса-реи, к которым пришнуровывались паруса марсели. Фок, грот и марсели были самыми большими парусами на корабле. При сильном ветре площадь парусов уменьшали. Для этого на парус нашивали параллельные ряды веревочных завязок — рифов. «Взять паруса на рифы!» — эта команда значила, что надо сложить часть паруса и привязать ее рифами к рею. Из всех корабельных работ эта была самая трудная. Сшитый из толстой парусины, надутый ветром мокрый парус напоминал железный лист. Взобравшись на мачту, матросы ставили ноги на специальные веревочные подпорки — перты — и расходились по реям. Мало того, что надо было убрать часть паруса, ее нужно было «выкатить» на рей и закрепить особыми привязками — шлейками, чтобы не расхлестало ветром.

Грубая парусина начисто срывала ногти с пальцев, руки мерзли от водяных брызг, мачты раскачивались, как маятник, ускользали из-под ног перты. Работать приходилось иногда на большой высоте — в тридцати — сорока метрах над палубой. Иногда рулевой не справлялся со штурвалом, корабль неожиданно рыскал в сторону, паруса щелкали под ветром, сбрасывая с рей зазевавшихся моряков… И все-таки паруса «выкатывались» и закреплялись.

Красивая выкатка паруса с постепенным утолщением от концов реев — ноков — к середине и аккуратная перевязка его шлейками была гордостью команды. На больших стоянках на рейдах моряки разных стран вызывали друг друга на соревнования по скорости работы с парусами. Высшим достижением считалось убрать и закрепить все отданные для просушки паруса на двухсотпушечном корабле за две-три минуты!