Некоторые рьяные невежды упрямо твердят по своей тупости, что писать о наших пороках и предавать гласности все безобразные факты — значит выставлять нас на позор перед иностранцами и грешить против патриотизма и национального достоинства. Эти бедняги, видимо, полагают, что иностранцы и без того ничего не знают о состоянии нашего государственного аппарата, о жестокостях правителей и о порче нравов. Клянусь творцом, такие соображения глубоко ошибочны! Ныне ничто не скрыто за завесой, и иностранцы осведомлены о наших недостатках еще больше, нежели мы сами. По общему мнению всех разумных людей, именно тот, кто хочет набросить покров на эти пороки, и является предателем веры, государства и народа

Наш святой пророк, предводитель правоверных Али — да будет над ним мир! — так изволил сказать: «Правдивого называют правдивым потому, что он говорит правду тебе и порицает тебя, желая добра. И тот, кто поступает так, истинно правдив»[231].

Эти неподражаемые слова наисовершеннейшего из пророков — да будет над ним мир и благословение божие! — значат вот что: того правдивого считают наиболее славным в его прямоте, который открыто говорит с тобой, перечисляет твои недостатки прямо в глаза и старается избавить тебя от этих пороков; если найдешь человека с такими свойствами, держись за него, ибо он истинно правдив!

Несомненно, что всякий, любящий свою родину и желающий блага ее сыновьям, должен следовать этим заветам святого повелителя повелителей, высочайшего из высочайших — да будет над ним мир! — того, кто сам себе господин и руководитель. Он должен все время в мягких выражениях напоминать своим согражданам об их пороках в надежде, что хоть одно слово из его речей принесет свои плоды и люди примутся со временем за исправление этих недостатков, и тогда с божьей помощью сгинут тирания и несправедливость — эти порождения темноты и невежества и на их месте будут воздвигнуты прекрасные здания справедливости и истины. Пришло время национальным поэтам и писателям, тратившим до сих пор всю свою жизнь на восхваление и прославление тиранов, складывать стихи и петь гимны о любви к родине и преданности ей.

Долгие годы слагали мы траурные элегии своей родине и горько оплакивали ее. Долгие годы мы порицали истинных патриотов — давайте же ныне заклеймим и в стихах, и в прозе поступки низких людей! Так же усердно, со слезами и мольбой, как в течение долгих лет мы просили творца избавить нас от адского пламени, давайте ныне помолимся об избавлении нас от тирании и притеснения и о замене их равенством и правосудием! Многие годы в угоду нашему мелкому самолюбию мы ссорились, вздорили друг с другом, давайте же хоть немного поживем в любви и согласии, ибо в них заключен капитал подлинного счастья!

Здесь уместно привести рассказ, который связывают с именем шаха Аббаса Сефевидского — да осветит аллах его разум!

Рассказывают, что однажды Аббас Сефеви — да будет рай вечным местом его успокоения! — направлялся куда-то верхом на коне, а благородный сеид Мир Мухаммад Багир Дамад и знаменитый шейх Баха ад-Дин Амили, прославленные ученые того времени, ехали рядом с ним. Шаху пришла в голову мысль испытать этих двух великих людей, чтобы узнать, нет ли между ними соперничества и зависти. Когда конь сеида начал вскидываться и шарахаться, падишах шепнул шейху: «Конь сеида на ходу слишком легок и игрив. Не подобает человеку с саном улема ездить на таком коне». Шейх почтительно отвечал: «Конь знает, что его всадник — ученый и великий человек, и от счастья, которое выпало на его долю, он танцует и резвится». Спустя некоторое время мудрый падишах обратился к славному сеиду, сказав ему тихо: «Как лошадь шейха ленива, едва плетется, а шейх и ездить-то верхом как следует не умеет». Сеид отозвался с поклоном: «Это не так. Лошадь не ленива и обладает достойными качествами, но нельзя не подивиться, как она еще идет вперед, неся на себе столь тяжелую ношу совершенств».

Проницательный правитель, услышав от обоих великих ученых такие прекрасные речи, отверз уста, возблагодарив творца: «Хвала господу, что в дни моего правления наши ученые живут в таком согласии и дружбе! Одно это доказывает, какое единодушие и какая любовь царят среди нашей нации!».

Денно и нощно в смиренной мольбе мы должны просить творца уничтожить царящие между нашими согражданами раскол и вражду, которые привели к разрухе в государстве и растерянности среди народа, и даровать им любовь и согласие, чтобы, помогая друг другу, они могли изыскать средства для процветания и блаженства ее” детей и единодушно защищать прерогативы нашей страны. С помощью согласия они спасли бы древнее государство от упадка и избавили бы своих потомков от гнетущего их сегодня чувства обиды и унижения, и тогда имена их останутся вечно живыми и будут поминаться добром и похвалой.

Не следует, однако, терять надежду на милосердие господа, ибо творец всесущего несет с собой много скрытых от наших глаз благ и милостей.

Я счел приличествующим закончить свое изложение этими несколькими бейтами из молитвенного стихотворения.

«Дневник путешествия Ибрахим-бека» Зайн ал-Абидина Марагаи относится к тем произведениям персидской литературы конца XIX в., которые послужили важным фактором в развитии прогрессивной мысли в Иране, в подготовке демократически настроенных слоев населения к участию в конституционном движении 1905 — 1911 гг. «Значение “Дневника путешествия Ибрахим-бека”, — писал крупнейший иранский историк Ахмад Касрави, — лучше всего знает тот, кто прочел эту книгу в свое время и помнит, какое впечатление она произвела на всех... Многие иранцы, которые свыклись с грязной и отвратительной жизнью и кроме нее не мыслили себе другой, прочтя эту книгу, пробудились от сна, как бы ощутили встряску. Можно назвать многих, кто, прочитав “Дневник путешествия Ибрахим-бека”, стал бороться за лучшую жизнь в Иране».[232]

Роман Зайн ал-Абидина получил широкую известность не только в Иране. Его с интересом читали в Турции, Индии, Азербайджане и Бухаре — всюду, где читатель видел какое-либо подобие шахского деспотического режима, диких нравов и фанатизма, описанных в романе. О воздействии этой книги на умонастроение интеллигенции Бухары писал один из основоположников современной таджикской литературы Садраддин Айни. По его свидетельству, «Дневник путешествия Ибрахим-бека» появился в Бухаре вскоре после 1905 г. и в немалой степени способствовал формированию прогрессивных общественных взглядов у многих читателей, видевших в этой книге критику феодальных порядков в Бухаре.[233]