Раздался щелчок, когда она повесила трубку. Инспектор выругался и принялся яростно нажимать на рычаг.

– Проследите, откуда звонили! – командным тоном сказал он телефонистке, объяснив, кто он такой.

– Все в порядке, сэр, – отозвался сержант. – Она говорила из отеля «Карлтон» в Лондоне. Это она сама сказала, к тому же я слышал то же самое от телефонистки отеля, когда прошел звонок.

– Что она передала? Не могла дождаться, чтобы поговорить со мной?

– Сказала, что понимает, как вы хотите связаться с ней и с мистером Холландом. Вам будет интересно узнать, что они оба остановились в «Карлтоне» и пробудут там еще день-два, после чего вернутся. Сегодня она отправляется в дансинг, но всегда будет рада вас видеть, если вы заранее условитесь о встрече. Однако помните, что спрашивать нужно миссис Холланд, поскольку сегодня она вышла замуж по особому разрешению.

Инспектор молча переваривал – или пытался переварить – поступившие известия. Если Эльма и Холланд поженились, то это затрудняло… К тому же завещание. Если адмирал был мертв, то условие о его письменном согласии рассыпалось в пыль…

– Итак, сержант, – решительно произнес он, – нам надо продолжать, и побыстрее. Дозвонитесь до Адмиралтейства, а после этого я хочу, чтобы вы связались с мистером Эдвином Дейкерсом. – Затем он быстро отдал еще несколько указаний, включая то, чтобы его известили, как только вернется Дженни Мертон. – Я отправляюсь в лодочный сарай, – добавил он и ушел.

Он обнаружил Хемпстеда все на том же месте.

– Новости есть? – спросил инспектор.

– Нет, сэр. Никто не появлялся.

– Никаких находок?

– Нет, сэр. Вам сержант про ключ рассказал?

– Да. Отличная работа. На том берегу что-нибудь произошло?

– Нет, сэр. Двое молодых людей повсюду искали нож, но, по-моему, ничего не нашли. Они сказали, что теперь идут купаться.

Солнце припекало, и в голосе констебля звучала скрытая зависть.

– Викария видели?

– Да, сэр. Он поливал сад.

– Как, сегодня утром? Под солнцем?

– Да, сэр, из шланга. На это следовало поглядеть. Он поливал все, что видел, даже цветы. Но я бы не сказал, что он так уж им навредил. По-моему, викарий мало знает о садоводстве, а именно то, что говорит Боб Хоукинс, который заходит два раза в неделю.

Инспектор осмотрел лодочный сарай и его содержимое.

– Надо снять слепки с отпечатков ног, если получится, – сказал он, – хотя они не очень четкие. И, по-моему, следует вытащить весла и уключины.

Инспектор залез в лодку и начал осторожно подавать упомянутые предметы Хемпстеду. Во время этого занятия голоса на противоположном берегу реки заставили его повернуться, довольно опасно качнув лодку. Двое мальчиков в купальных костюмах с полотенцами в руках шли от беседки по дорожке, выложенной грубым красным кирпичом. И тут инспектора осенило.

– Эй! – крикнул он, когда ребята добрались до ступенек пристани. – А вы позволите на некоторое время позаимствовать ваш старый ялик? Мне тогда не придется каждый раз объезжать по дороге.

– Конечно! – ответил старший.

– Вы можете переправиться на нем, а вернуться вплавь, – предложил Ридж.

– Это идея, – улыбнулся мальчик.

Когда из лодки извлекли все необходимое, прибыл ялик. Инспектор привязал его к кольцу на пристани Рэндел-Крофта.

– Сколько раз в день вы купаетесь? – поинтересовался он. – Или вы так от поисков разгорячились?

– Это лишь часть поисков, – ответил младший, возможно, уловив в вопросе укор.

– Мы собираемся попытаться нырнуть за орудием убийства, – добавил старший.

– Прекрасно, – отозвался Ридж. – Хотя боюсь, что это будет нелегко, учитывая ил и прилив, да к тому же толком не зная размеры орудия убийства. Я-то надеялся, что вы найдете его на берегу, но ваши поиски не увенчались успехом.

– Мы нашли только любимую трубку адмирала, – сообщил Питер.

– Правда? И где же?

– В кабинете отца. Наверное, он забыл ее там вчера вечером. Он курил после ужина.

– Это точно его трубка?

– Да. Вы поймете, почему это так, когда увидите ее. Старая пенковая трубка в форме головы чернокожего.

– Значит, она у вас не с собой?

– Она в доме. – Алек благородно воздержался от язвительного комментария и ступил на край ялика, приготовившись нырнуть.

– Послушай, Алек, а может, мы ему расскажем? – произнес его брат.

– Ты дурак, Питер. Нет, это совсем не по делу.

– Что не по делу? – поинтересовался инспектор.

– Так, ничего, – последовал легкомысленный ответ. – Мы ведь что-то потеряли, а не нашли.

– Лучше расскажите, – предложил Ридж. – Долг полиции – находить, вы же знаете.

– Тогда вы можете нырять вместо нас, – весело отозвался Алек. – Ну, ладно, раз уж Питер проболтался, я вам расскажу. Но к вашему делу это отношения не имеет. По крайней мере, я тут никакой связи не вижу. Проблема в том, что мы – или Питер – вчера днем забыли в беседке нож, или он говорит, что забыл, а сейчас его там нет.

– Неужели? – Хемпстед тоже навострил уши. – А какой нож? Карманный?

– Нет. Это был большой норвежский нож. Мы им колышки затачивали, а для этого требуется острый нож. В любом случае, он пропал. И похоже на то, что Питер вообще не оставлял его в беседке. Он, как папа, вечно не помнит, где что кладет.

Когда он плюхнулся в воду, а Питер сразу за ним, инспектора обдало веером брызг. Но он был доволен тем, что узнал важные новости ценой нескольких капель воды, и с улыбкой глядел, как ребята плыли через речку, затем выбрались на берег и начали нырять в поисках орудия убийства.

Улыбка медленно сползла с его лица. Свидетельства или информация – как угодно назовите – кажется, накапливались. Он вспомнил поговорку о том, как порой трудно за деревьями лес разглядеть.

– Любопытно, сэр, да? – прервал его раздумья Хемпстед. – Дело приобретает определенные очертания.

Последняя фраза прозвучала почти как вопрос.

– Вероятно, – кивнул инспектор, – однако все еще остается множество загадок. Прежде всего, этот плащ. Предположим, адмирал выехал в своей лодке: ну, я бы решил, что он мог взять с собой плащ, но вечер должен быть очень холодным, чтобы вы или я надели теплый плащ и принялись грести. К тому же руки должны быть свободны, так ведь?

Констебль издал горловой звук, означавший согласие.

– И еще одно, – продолжил Ридж. – Вечерняя газета. С ней связано много загадок, почти как в кроссворде. Но главная из них: где он ее взял? Она явно прибыла вчера в половине девятого вечера, и от этого факта никуда не деться.

Последовала пауза, после которой он добавил медленно и почти затаив дыхание:

– Если только ее не привезли по шоссе.

Тут он повернулся к Хемпстеду, достаточно резко, и заметил, как тот сдерживает зевок. Инспектор вспомнил, что несчастный констебль находился на ночном дежурстве. Это навело его на две мысли. Во-первых, нужно доставить в участок весла и уключины, и Хемпстед может за этим проследить, а заодно и «смениться», и во-вторых…

– Хемпстед, вы не заметили в нашем районе никакой машины вчера вечером в половине одиннадцатого?

Констебль помолчал.

– Ну, когда вы об этом заговорили, – наконец ответил он, – в Лингхеме остановился автомобиль без четверти одиннадцать. Я обратил внимание, как он стоял под фонарем на площади. Закрытая машина, сэр, а в салоне сидела женщина.

– Одна?

– Этого я вам не могу сказать. Я только знаю, что это была женщина, поскольку видел, как она высунулась из окна и что-то сказала шоферу или кто там сидел за рулем.

– Вы бы узнали ее снова?

– Не уверен, сэр. И я также не разглядел номера автомобиля – не представилось случая. В общем, он постоял пару минут и уехал. По дороге к Уинмуту.

– Которая, конечно, – закончил инспектор Ридж, – тянется мимо дома викария.

Инспектор размышлял над прекрасными возможностями, открывавшимися после получения данной информации, а потом, отпустив Хемпстеда с напутствием хорошенько поесть и отдохнуть, медленно направился обратно к дому.