Как-то естественно получилось притянуть её за талию и, ошеломлённую, мимолётно, но жадно поцеловать в чуть приоткрытые губы.

— Теперь утро и впрямь доброе, — с улыбкой резюмировал он.

Людмила, в растерянности хлопнув пару раз ресницами, бросила быстрый взгляд на выход, а потом в окно. Упёрлась ладонями ему в грудь и с мягким возмущением тихо потребовала:

— Отпусти. Вдруг мальчишки прибегут. Или Леонид Захарович. Как мы будем оправдываться?

— А зачем оправдываться? Скажем как есть. Я хочу стать частью вашей семьи, — как само собою подразумевающее сказал Игнат, внимательно следя за её реакцией.

— Что? — в неверии выдохнула Людмила, ещё сильнее надавливая ему на грудь в попытке получить свободу.

Вздохнув, он всё же позволил ей это сделать. Но, поймав за руку, не позволил далеко отойти. Сжал крепко её кисть. Улыбкой постарался успокоить её.

— Слишком неожиданное и откровенное признание? — с усмешкой поинтересовался он. — Но я же вчера не скрывал, что хочу большего, чем просто сидеть вдвоём на лавке, — верно подметил.

— Но… — в растерянности протянула она, не зная, что сказать. Ни единой правильной мысли. Только, почему-то, одна эйфория от его признаний и эмоций, что так непривычно ярко отражались в глазах. — Дай мне время подумать, — всё же сказала не то, что хотелось на самом деле.

Он согласно кивнул. На короткий миг крепче сжал её ладонь и отвернулся.

— Зови всех завтракать, — велел, наигранно отвлекаясь на приготовление кофе.

Людмила кивнула, хотя и понимала, что он не видит её жеста, но с места не сдвинулась. Стояла и смотрела на напряжённые плечи, на позвонки, что отчётливо проступали на шее, на стриженный затылок и улыбалась.

Желание подойти и прижаться к его спине было таким огромным, что только из-за природной стойкости и вредности она этого не сделала. Только улыбнулась ещё шире и поспешила сбежать. Нет. Такие решения всё же не принимаются спонтанно. Тем более не в её возрасте и не в её положении. Нужно всё здраво обдумать и взвесить. Ну, и только потом согласиться. Другого ответа мироздание, похоже, просто не даёт.

Нет, кто бы мог подумать, что знакомство с новым угрюмым клиентом обернётся так. Точно не она. И… ну, зачем лукавить, такое развитие событий её безмерно радовало. Приятно быть для кого-то не просто безликой соседкой, а той, на кого смотрят с такой нежностью. Хотя, всё как-то неожиданно. Вроде бы они совсем мало знакомы. Почти не знают друг друга. Да и дети у неё. Не маленькие, а уже почти подростки. И их мнение тоже надо учитывать. И даже если ей кажется, что Игнат им нравится, то всё равно нужно с ними поговорить. Они у неё хорошие и умные ребята, обязательно поддержат, если чувствуют искренность со стороны её потенциального жениха. А ещё надо бы узнать мнение Леонида Захаровича. Да и с Ингой бы поговорить по душам. Ей нужно кому-то высказаться, чтобы проанализировать всё и услышать мнение со стороны.

Да. Пора настоятельно звать подругу в гости. Сегодня же. На вечер.

Отправив голосовое сообщение Инге, она позвала детей и Леонида Захаровича завтракать. Сама же по большей части лениво хлебала кофе и задумчиво наблюдала за всеми, подмечая такие необходимые для себя детали. Например, они все смотрятся, как одна большая и дружная семья. Пашки ведёт воодушевлённый разговор с дедом. Лёшка что-то серьёзно обсуждает с Игнатом. При этом ни одним из мужчин не забывает о ней. Особенно Игнат. Поглядывает хмуро и всё время указывает на тарелку. Мол, ешь, иначе из-за стола не выйдешь. Заботится. Почти с самого начала их знакомства он буквально окутал её ненавязчивой заботой.

Да и к её сыновьям относится хорошо. К Пашке — снисходительно. А вот к старшему — более чутко и внимательно. Удивительно, но для себя Людмила успела подметить, что эти двое даже хмурятся почти одинаково.

Или это самообман? Просто её потайное желание?

Лёшке всегда не хватало внимания отца. Он хоть и выглядит у неё более серьёзным и самостоятельным, но она-то знает, какой он ласковый и ранимый. Если Пашка действует, как ему вздумается, не задумываясь о последствиях, то Лёшка всегда нуждается в одобрении…

Нет, пока не поговорит с Ингой, никаких решений принимать не будет.

Далее день пошёл размеренно и как-то уже привычно. Младший возился с щенком, отвлекаясь на Леонида Захаровича. Лёшка с Игнатом и одним из рабочих делали вольер.

Все при деле. И она тоже успела повозиться в огороде, а ещё приготовить обед, а потом и ужин, на который Захаровы отказались оставаться. Вернее, дед с превеликим удовольствием бы остался, да Игнат в ультимативной форме приказал топать домой. И так второй день у них провели. Нужно и честь знать. Жаль, ведь Людмила ещё утром поймала себя на мысли, что ей нравится эта иллюзия семьи. Иллюзия вот такой правильной и дружной семьи.

Попрощался Игнат лишь едва заметной улыбкой и кивком головы. И можно было бы подумать, что он обиделся на неё, потому что на протяжении всего дня будто сторонился. Мало обращался непосредственно к ней. В кухню, когда она готовила, не пришёл. Хотя она и привыкла, что он часто нарушал её уединение именно в такие моменты. Ей раньше казалось, что он просто так проявляет заботу — хочет помочь. Теперь же его приходы она объясняла себе так: ему просто хотелось побыть с нею наедине. Быть может, ошибочное предположение. Но оно настолько ей понравилось, что переубеждать себя не стала. В общем, увлечённые женщины те ещё мечтательницы.

А то, что он так мало сегодня с нею общался — даёт время всё обдумать, взвесить и принять решение. И за это она была ему благодарна. Хорошо, когда не давят и не напирают…

Инга явно почувствовала, что им предстоят не просто дружеские посиделки. Явилась в обнимку не только со своей маленькой дочкой, но и бутылкой вишнёвой наливки. Вишнёвку подруга делала сама. Вкусную и крепкую, что половина деревни бегала к ней, выпрашивала продать за любые деньги. Инга всем отказывала. Во-первых, потому что делала её мало. Во-вторых, не любила она местных лицемеров, а переехать возможности не было. Да и любила она деревню, но не жителей. Кажется, подруга была ещё более нелюдимой, нежели сама Людмила. Хотя Инга тот ещё живчик и излучатель позитива.

Сыновья с удовольствием принялись нянчиться с четырёхлетней Настей. И пока дети играли во дворе две подруги с комфортом устроились в самом излюбленном месте в доме — кухне.

Фрукты и шоколад — вот и вся закуска. Хотя, время ужина уже давно прошло, так что голодных не было.

— Ну, рассказывай, — милостиво махнула рукой Инга, после первого глотка наливки. Прохладная и в меру сладкая вишнёвка в этот вечер пошла на ура.

Людмила сделала ещё один глоток, глубоко вдохнула и только после этого решилась. Рассказывала подробно, вспоминая каждую незначительную деталь и свои мысли. Подруга внимательно слушая, где-то что-то уточняя, а где-то незлобно смеясь. В конце сказала:

— Не пойму, чего ты сомневаешься? Даже если у вас ничего не получится, то хотя бы немного морально, да и физически отдохнёшь.

— Мальчишки к нему уже привыкли. А если мы разбежимся? Им же несладко придётся, — высказала свои самые большие опасения Людмила.

— Несладко им было с папашей-алкашом. Да и никто не застрахован от расставаний. Мой сбежал полгода назад и ничего. Настёна, конечно, спрашивает, куда подевался папка, но без слёз. Думаю, позже вообще успокоится.

— А ты к тому времени найдёшь ей другого отца, — полушутя поддела подругу Людмила.

— Ну-у-у, — задумчиво протянула Инга, — я не зарекаюсь, но пока мне этого не хочется. Хотя, если попадётся, как твой Игнат, то я не против, — добавила с усмешкой.

Посиделки так воодушевили, что захотелось тут же пойти и сказать о своём решении. Вот только не ночью же это делать. Как она объяснит своё появление Леониду Захаровичу? Всё же жаль, что у Игната нет отдельного жилья. От мысли, что им стоит сперва попробовать построить отношения без ведома другим, она не отказалась. То ли боялась, что сглазят, то ли была настолько не уверена в себе.