Ближе всех к нему оказалась именно Людмила. Они ещё его не заметили, поэтому Игнат хотел окликнуть их. Не успел. Пашка, бежавший за мамой, выплеснул на неё содержимое своей тары. Людмила успела увернуться, а вот Игнат — нет, не успел среагировать. Вода попала прямо на футболку. В этот же момент Людмила оступилась на мокрой траве и, взмахнув руками, грозилась упасть всего в полуметре от него. Игнат, видя это, сделал шаг и поймал её за руку. Дёрнул на себя. Поймал, прижав к себе, понимая, что становится ещё мокрее. Нахмурился сильнее. Людмила же неуверенно и медленно подняла голову. Моргнула, глядя на него ошеломленно.

— Здрасте, — выдавила она из себя тихо.

Игнат кивнул в ответ. Перевёл внимание на замершего в паре шагов от них Пашке, к которому уже спешил старший брат. Младший стоял перепуганный. Игнату даже показалось, что руки у него начали дрожать.

Вздохнул. Выпустил Людмилу из своего захвата. Улыбнулся Пашке. Постарался успокоить взглядом взволнованного Лёшку, который тут же затараторил:

— Вы извините нас. Мы заигрались, поэтому не заметили вас.

— Ничего. Сам виноват, — мягко отозвался Игнат.

Краем глаза он заметил, как Людмила, поняв, в каком виде стоит перед ним, едва слышно обронила «ой» и убежала. Наверное, переодеваться. Всё же светлый и мокрый сарафан довольно хорошо просвечивался. Он не стал провожать её взглядом, хотя и хотелось. Силой воли заставил себя смотреть на братьев, что тоже были полностью мокрыми.

— Я пришёл спросить, где вы копаете червей. Не хотел испортить вашу забаву. Извините, — пояснил он цель своего визита.

— Ничего, — уже спокойно отмахнулся старший. — Всё равно пора заканчивать. Работы ещё много. Мама расстроится, если не успеем хотя бы половину сделать за сегодня. А червей мы копаем под старым дубом. Там лежит навоз. Тоже старый. Но черви там хорошие — жирные!

— И где этот дуб? — уточнил Игнат.

— Как выходите за пределы нашей улицы, поворачиваете направо, и метров через триста он будет. Не пройдёте мимо. Он хоть и прячется в вишняке, но дорога вся всегда усыпала желудями.

— Спасибо, — кивнул он. — Я тогда пойду, не буду больше вам мешать.

— А вы на рыбалку? — осторожно подал голос Пашка.

— Да. — Игнату пришлось опять выдавить из себя улыбку, чтобы окончательно успокоить младшего. Не понравилась ему реакция Пашки на произошедшее. Категорически не понравилась. Заставила задуматься над не радужными предположениями.

— А мы завтра пойдём, — поделился Пашка уже более смело.

— Здорово. А чем заняты-то сегодня? — спросил Игнат, понимая, что ищет любой повод задержаться здесь на дольше.

— Мама решила ковры постирать, — ответил Лёшка. — О! А может, вы поможете нам вынести тот, что в зале? Мы сами не справимся. Обычно мама просит соседа помочь, да сегодня дядька Ванька пьяный, — вздохнул он. — Хотя вам, наверное, тоже тяжело будет. Нога же болит, — продолжил он рассуждать понуро.

— Помогу, — твёрдо сказал Игнат.

— Здорово! — в два голоса обрадовались братья.

— Пашка, убирай здесь всё, а я покажу дяде Игнату, что выносить, — распорядился старший.

Младший с энтузиазмом принялся выполнять приказ, а они пошли в сторону дома. Людмила так и не вышла. Игнат пришёл к выводу, что из-за стеснения она предпочла отсидеться у себя в комнате.

Пройдя уже по знакомому коридору, они вошли в зал — небольшой и обставленный в стиле 90-х годов прошлого века. Вообще, несмотря на чистоту и уют, Игнат уже успел заметить, что дом нуждался в капитальном ремонте. И матери-одиночке будет трудно его сделать.

Появилась злость на покойного мужа Людмилы. На неё саму за то, что в мужья себе выбрала такого непутёвого мужика. На бабульку, что желала Людмиле ещё одного такого же алкаша в мужья. В общем, поводов для злости было предостаточно.

Ковёр, нет, палас, уже был свёрнут.

Игнат аккуратно прислонил свою трость к стене. Осторожно наклонился и попробовал самостоятельно поднять эту громадину. Ногу прострелило болью. Чертыхнувшись, он скривился от боли и медленно выпрямился во весь рост.

— Помоги мне его поставить вертикально, — попросил приглушённо встревоженного Лёшку. Тот кивнул.

Вдвоём они справились, пусть не быстро, но продуктивно. Палас пристроили к стене. И, удостоверившись, что он стоит прочно, Лёшка отбежал назад. Игнат перевёл дыхание. Протяжно выдохнул и, присев, игнорируя боль в ноге, смог-таки взвалить тяжёлую ношу себе на плечо.

Выносил палас предельно медленно. Донёс до заднего двора и с видимым облегчением прислонил его к стене дома.

— Куда дальше? — отдышавшись, спросил у братьев.

— Туда, — указал на перекладину старший.

Игнат зрительно примерился к ней. С досадой понял, что один не справится с поставленной задачей, а мальчишки ему не помощники — не выросли ещё.

— Стерегите этого гиганта, а я сейчас приду, — наказал он пацанам, сам же похромал обратно, радуясь, что Лёшка первым делом на улице вручил ему трость. Молодец мальчишка. Вообще, он был согласен с утверждением деда, что у Людмилы замечательные сыновья.

Шёл, сильно хромая и морщась от боли, но шёл каким-то довольным. Конечно, он мог попросить детей позвать мать, но любопытство в нём взыгралось не на шутку.

Пройдя опять в зал, он остановился на пороге и сперва посмотрел на дверь слева, а потом на вторую — справа. Чутьё молчало, поэтому он шагнул к ближней. Постучал, повернул ручку и толкнул деревянное полотно вглубь.

Он правильно угадал. Людмила стояла у окна и широко раскрытыми глазами глядела на него. В руках у неё было банное полотенце. Похоже, до его наглого вторжения она сушила волосы. Успела переодеться в очередную широкую юбку и тёмно-серую майку.

Игнат выдавил из себя извиняющуюся улыбку.

— Мне нужна ваша помощь, — пояснил он своё появление в её личном пространстве.

Краем сознания отметил, что комната больше похожа на коморку. Мебель есть, но всё стоит впритык. С одной стороны односпальная кровать. С другой — столик со стулом и старинный шифоньер. На столике — зеркало и косметика. Немного, но всё же есть.

— Да, конечно, — засуетилась Людмила: повесила полотенце на спинку стула, завязала ещё влажные волосы в небрежный хвост. — Идёмте. А в чем вам нужная моя помощь? — Она уже взяла себя в руки, поэтому заговорила по-деловому.

— Повесить ваш палас, — беспечно отозвался Игнат.

— Что?!

Она резко затормозила и оглянулась на него, успев уже уйти вперёд.

— Мы палас из зала вынесли, но сам я не перекину его через перекладину, к сожалению, — ответил он более развёрнуто. Ещё успел подумать, что покойный супруг Людмилы был, наверное, великаном, раз перекладина такая высокая.

— Ох, зачем же вы тащили эту громадину? — сокрушённо выпалила она.

— А что? Вам надо было оставить? — иронично хмыкнул Игнат.

Она не знала, что ответить на это. В растерянности смотрела на него и не находила правильных слов. Напомнить, что у него больная нога? Нет. Это значит обидеть его, а она не могла так поступить. Особенно после его помощи. Она представить себе не могла скольких усилий ему стоило вынести на улицу тот старинный палас, который по её скромному мнению весил целую тонну.

Наконец, она смогла выдавить из себя улыбку и решительно сказать:

— Нет. Нет, конечно. Но я сомневаюсь, что смогу вам помочь. Знаете ли, ростом я не вышла.

Он словно взглядом соизмерил свой рост и её. Вздохнул. Кивнул своим мыслям. Он так хотел утолить своё желание, что когда шёл к ней, да и когда говорил о помощи, напрочь позабыл о её росте. Её макушка мелькала на уровне его ключицы. Маленькая. Нет, миниатюрная.

— Вы правы, — согласился Игнат. — Тогда отошлём кого-то из мальчишек ко мне домой, чтобы позвал первого встречного рабочего, — нашёлся он с решением всеобщей проблемы.

— Уместно ли? — засомневалась Людмила.

— Они за это хорошие деньги получают. Не переживайте, — успокоил её Игнат.

— Спасибо! — искренне поблагодарила она, подарив ему персональную улыбку.