— А планёрка? — спросила я, с трудом поспевая за широким шагом дракона.

— Да они там сейчас спорят, кто виноват в последнем проигрыше, — махнул рукой Дэн. — С этим они прекрасно справятся и без меня.

Звёзд, значит, с неба не хватает и за главного себя не считает. Хорошо.

— Но ведь вы победили в игре против Айсхолла, — заметила я.

— Не так идеально, как хотелось бы.

— А… куда мы идём? — осторожно спросила я.

— Дам тебе почитать кое-что. Надолго-то мне отлучаться нельзя, но у нас есть анкеты, вырезки из газет, так что сможешь узнать о команде некоторые вещи. Ты как, кстати, драгонболом увлекаешься? Про игру с Айсхоллом знаешь, значит, не случайный человек.

— Мы с папой ходили на пару игр в прошлом году, — ответила я. — Ему нравится.

— Тогда основные вещи ты должен понимать, но лишним всё равно не будет. Сюда.

Он открыл дверь под номером девять, и я почувствовала, как к щекам начала приливать кровь.

— Это ведь раздевалка, — заметила я.

Дэн остановился, обернулся и посмотрел на меня вопросительно, почти идеально повторив недавнюю сцену, когда он точно так же стоял здесь, но вместо светлых штанов и рубашки, поверх которой были натянуты ремни, на нём было… ничего. Я буквально увидела его достоинство, так ярко и живо, будто всё это произошло мгновение назад.

— Нам дальше, — пояснил он и прошёл в конец комнаты, открыв дверь в душевую. Я даже начала молить Праматерь, чтобы там никого не оказалось, ведь очевидно же, что раздевалка мужская!

Но везде оказалось тихо. Ни души.

Дэн провёл меня через душевую, мимо парной и вывел в следующее помещение.

— Бассейн? — удивилась я, и голос мой эхом пронёсся по огромному светлому залу. Одна из стен здесь была стеклянной, открывая вид на внутренний двор академии и на ту беседку, где расположилась сейчас команда.

— Да, дважды в неделю у нас тренировки в бассейне, и обязательное расслабляющее плавание после особенно тяжёлых. Кстати, можешь присоединяться. Ты ведь теперь тоже член команды.

— Спасибо за предложение, обязательно воспользуюсь, — пробормотала я, мысленно дав себе зарок никогда здесь не появляться. Ведь тогда точно все узнают, что я девушка, а нам ещё на игры вместе ездить… Общежития… Совместные ночёвки… Ох!

Я прикусила губу, потому что воображение уже начало рисовать, что мне может светить, если выдам свою принадлежность к женскому полу. Всё-таки думать, что я настолько непривлекательная, что драконы не заинтересуются, не хотелось, поэтому фантазия разыгралась не на шутку.

Мы прошли вдоль бассейна и, наконец, вошли в небольшую комнатку, которая больше всего была похожа на тренерскую. Здесь стояли какие-то непонятные шкафы, забитые бумагами, стеллажи со спортивными снарядами и даже пара вешалок со спортивной одеждой. Покопавшись в одном из шкафов, Дэн достал стопку газетных вырезок и положил их в корзину, поверх грязного белья. Потом нашёл ещё какую-то папку и торжественно положил её сверху.

— Если это всё изучишь, то более-менее начнёшь понимать, что происходит, — Дэн вывел меня из комнаты и закрыл за собой дверь. Я заметила, как он использовал для этого небольшой импульс силы: видимо, к кабинету доступ был только у некоторых драконов, и для замка использовалось сеточное кодирование. Только на днях мне папа уши прожужжал про эти новомодные замки и о том, как нам нужен один такой. Но потом увидел цену и… энтузиазм его сразу потух.

— Спасибо, — в очередной раз выдавила я. Руки уже отваливались от тяжести.

Он проводил меня обратно через раздевалку, а когда мы оказались в коридоре, поднял руку, жестом прощаясь со мной.

— Ну… рад был встрече. И, это. Ты их не бойся. Они нормальные, на самом деле, просто не привыкли видеть рядом с собой человека.

— Могу их понять, — мрачно заметила я. Мне видеть рядом с собой драконов видеть тоже было не очень привычно, и после нескольких недель учёбы всё ещё чувствовала себя не в своей тарелке.

Чтобы добраться до дома, мне нужно было добрых полчаса ехать на паровом омнибусе по булыжным мостовым центральной части города. Кофейня, на втором этаже которой мы с отцом живём, расположилась почти на окраине столицы. Хотя контингент здесь был не самый зажиточный, из соображений экономии отец не стал выбирать место поприличнее, и с самого момента нашего переезда пытается копить на новое кафе. И, несмотря на то, что мы экономили на всём подряд, до сих пор не скопили даже половины необходимой суммы. То какие-то службы приходят с проверкой, то напротив ресторан откроется под руководством песчаных драконов, то просто… пожар.

— Па-ап? — колокольчик над моей головой звякнул, и я закрыла дверь кофейни. — Это ещё что такое?

— Тебе нравится? — он улыбался, как ребёнок, заполучивший игрушку, о которой давно мечтал.

— Мне-то нравится, — я выразительно изогнула бровь. — Но тебе не идёт.

На отце поверх синей клетчатой пижамы был надет розовый фартук. Безусловно, он прекрасно сочетался с его пижамой, потому что был выполнен в такую же клетку, но… серьёзно? Розовый?

— По-моему, этот фартук дополняет образ, — он вдохновлённо развёл руками, будто раскрывая полы ширмы. — Из этой же ткани мы пошьём скатерти и сделаем миленькие украшения, а из голубой сошьём чехлы для маленьких металлических горшочков, в которые посадим домашние цветы.

— Это всё прекрасно, па, но фартук этот ты носить не будешь.

— Но, Шелли!

— Никаких “но, Шелли”! Надевай свой старый фартук.

— Не могу, — он с серьёзным видом достал из духового шкафа противень со свежими мягкими кренделями и принялся раскладывать их на витрине. — Его собака погрызла.

— Какая ещё собака?!

— Соседская, — он кивнул в сторону окна, за которым виднелась небольшая усадьба местного торговца. — Я когда остатки зачерствевшие в благодельный дом нёс, на меня набросился его монстр.

Я медленно выдохнула.

— Ты не ранен?

— Отбился булками, — пожал плечами отец. — Правда, теперь, кажется, он меня подстерегает.

— Не выдумывай, — буркнула я. — Где фартук?

— Наверху. Да не нужно, я сам…

— Занимайся лучше скатертями, — перебила я. — А фартук завтра же наденешь нормальный!

Папа состроил кислую мину, но тут же его лицо озарила широкая улыбка:

— Миссис Пратчетт! — воскликнул он, когда со звоном колокольчика в кофейню зашла миловидная улыбчивая женщина, чей возраст ещё не позволял называть её “пожилой”, но уже придавал особой солидности. — Вы так вовремя! Сахарные крендельки с пылу с жару!

— Здравствуй, Натанчик, — она состроила ему глазки. — Какой у тебя миленький фартучек сегодня! Тебе очень идёт!

Я закатила глаза, подхватила корзину с грязной формой и, нырнув за прилавок, взбежала по лестнице на второй этаж.

Оказавшись наверху, я первым делом разобрала всё, что мне вручили участники команды. Бумаги разложила на столе по типу: газетные вырезки, анкеты, копии документов, спортивные журналы. Одежду — на софе по сложности загрязнения, пятнами наверх.

Задумалась.

Потом достала из кухонного шкафчика чистящее средство и некоторое время занималась обработкой формы, на которой обнаружились старые, не отстиранные ранее пятна. Поскидала это всё обратно в корзину и пошла в прачечную.

Вернулась, когда уже стемнело. Кофейня была заперта, а отца не оказалось дома. Дом был таким пустым и холодным, несмотря на тёплую ночь ранней осени, что я поёжилась, когда оказалась внутри.

Развесив постиранную форму на плечики вдоль стены, чтобы не мялась, я устало опустилась на стул и погрузилась в изучение бумаг, которые передал мне Дэн. На учёбу времени уже не осталось.

Спустя некоторое время колокольчик звякнул внизу, и я поспешила в кофейню, где на пороге уже стоял, посмеиваясь, отец. Он упёрся рукой в косяк и качал головой:

— Поджидала, тварь. Поджидала!

Он поднял перед собой свой кожаный саквояжик с явными следами укусов. Я включила свет. Отец поднёс к лицу свою ношу, прячась от ярких лучей ламп.