Сет выгибает бровь.

– И кто же, по твоему мнению, достаточно для этого умен? Тот?

Конечно, первым делом ему в голову приходит бог магии. Меня самого уже посещала такая мысль. Вот только у него нет причин красть ковчег. Во всяком случае, правдоподобных, а он никогда не действует необдуманно.

Саида качает головой.

– Не он, хотя, думаю, Тот знает истинных виновников, но решил молчать. Он навещал тебя у Ра, не так ли?

Помедлив, Сет кивает.

– Тогда кто? – Его голос подобен раскату грома. На кого бы ни пало подозрение Саиды, не хотел бы я оказаться в его шкуре. Только что Сет еще притворялся, будто ему все равно, однако бог слишком сильно страдал, чтобы я в это поверил. – Назови мне его имя.

Она опять качает головой.

– Это не одиночка. Ты стал жертвой заговора. Впрочем, почву для него ты подготовил собственными руками. Если бы не все прегрешения, возможно, я бы гораздо раньше задумалась о твоей виновности. Прошу прощения.

Не понимаю, почему она не называет Сету имя. Я бы помог ему призвать виновных к ответственности.

– Именно на это и рассчитывали настоящие преступники, – вновь подает голос Намик. – Ты был идеальным козлом отпущения.

– Если это не комплимент, то я даже не знаю что! – шипит Гор, а из груди Сета рвется рык.

Намик даже глазом не моргает.

Как долго королева вынашивала эту идею? Сама до такого додумалась или ей кто-то подсказал?

– Повторяю в последний раз: успокойтесь. – Обычно Саида – воплощение терпения. То, что она делает сейчас, опасно, причем не только для нее, но и для всего ее народа.

– Только у Сета был мотив, – упрямо твердит Гор, запуская руки в волосы.

– Это какой же? – интересуется Сет.

– Месть. Ты хотел наказать всех нас.

– Месть для ограниченных умов, – повторяет он то, в чем уже упрекала меня Нефертари.

К сожалению, теперь я вынужден согласиться с ними обоими. Мои мысли о мести никогда по-настоящему не имели отношения к любви к Нейт. Они просто давали мне ощущение того, что я не предал эту любовь. Так, как предал Сета. Я всегда считал, что выбрал правильную сторону. А вдруг она оказалась неправильной? Какая тогда лежит на мне вина?

– Почему в таком случае регалии пропали? – Мы всегда считали причиной то, что Сета изгнали к Ра, но он проинструктировал людей, как нужно их спрятать. – Если это не он, то их исчезновение не имеет смысла.

Саиду не смущает мое замечание.

– Нет, имеет, и довольно простой. Мы сами стали больше их не достойны.

Ответом ей становится гробовое молчание, которое нарушает не кто иной, как Сет.

– Скипетр показался лишь после того, как высшие ангелы вновь пустили тебя в свой круг, – медленно говорит он. – Это сняло с тебя все подозрения. Он доверился тебе. Меня еще тогда это удивило.

– С чего бы? Ты что, подозревал меня в краже регалий? – не веря собственным ушам, спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– Ты стоял в самом верху моего списка. В походе Моисея сопровождал ангел, Нефертари мне об этом напомнила. Подходящих не так уж много. – Его глаза становятся чернее темной ночи. – Кто бы это ни был, он за это заплатит.

– Вот тебе и «месть для ограниченных умов», – с презрением смеется Гор. – Поверить не могу.

В его словах кроется с трудом сдерживаемый страх, в котором Гор никогда не признается. Хотя и был зачат только после войны с Аль-Джанном, он, как и все мы, сыт по горло битвами и сражениями. Гор так старается демонстрировать окружающим свою легкомысленную сторону, что я часто забываю, с какими демонами ему приходится бороться. Вот почему он никогда не связывал себя длительными отношениями и общается исключительно с женщинами, которые не представляют для него опасности, потому что заинтересованы только в таких же мимолетных интрижках, как и Гор.

– Почему ты делишься с нами своими соображениями именно сейчас? – спрашиваю у королевы, слегка наклоняясь вперед.

– Потому что время пришло. Потому что Нефертари найдет регалии, а мы должны не допустить, чтобы их сила была использована во вред. Я – единственный голос, говорящий за джиннов. Вспомни войны, в которых нам пришлось биться, чтобы получить хоть одно место в совете.

История с Аль-Джанном случилась вскоре после этого и поставила под угрозу все, чего королева добилась для своего народа. Ей стоило неимоверных усилий попросить богов о помощи, когда Саида не сумела победить его собственными силами.

– Осирис всегда дожидался момента нашей слабости, чтобы заполучить кольцо, а ангелы стояли на его стороне. – Она с вызовом смотрит на меня. – По крайней мере Исрафил, Джибриль и Микаил. А как насчет тебя?

Я перевожу взгляд на Данте. Впервые у меня мелькает идея, что его роман с Исрафилом не настоящий, а просто предлог, чтобы не упускать ангелов из поля зрения. Мысль о том, что он продал себя ради народа, ужасна, но это вполне соответствовало бы его натуре. Данте по-прежнему прикрывает своим телом Намика, хотя тому уже ничего не грозит.

– Чего ты ждешь от меня?

Она склоняет голову на бок.

– Пора пустить в совет новые голоса. Все мы правим слишком долго. Ваша троица… – она делает паузу, переводя взгляд со своего сына на Гора, а потом на меня, – вы – будущее. Поэтому я хотела, чтобы вы сохранили дружбу и поддерживали друг друга. Поэтому я приняла тебя, после того как твои братья тебя отвергли. – Сет смахивает песок с пиджака. Его она не упомянула. – Тор и Аполлон тоже должны занять места своих отцов.

– Это призыв к революции? – Я стараюсь говорить веселым тоном, хотя тут нет ничего смешного.

– Ты знаешь, что я права.

– Высших ангелов нельзя заменить, – отвечаю я.

То, что Саида предлагает, опасно. Прямо сейчас, когда мы так близки к своей цели, к возвращению в Атлантиду, ее предложение похоже на объявление войны. Это не значит, что я не разделяю ее мнение. Нам нужно действовать осмотрительно. Я так долго верил, что Сет выкрал регалии. Если это не так, то истинный виновник до сих пор среди нас.

– Когда небеса вернутся, вы сможете выбрать более подходящих преемников, – парирует Саида.

– Но тогда вернется и Люцифер. – Я недовольно скрещиваю руки на груди. – Тогда опять начнется война. Из-за наших разногласий погибло слишком много невинных, больше я подобного не допущу. И кроме того, пройдет еще некоторое время, прежде чем истекут десять тысяч лет его изгнания.

К тому моменту Нефертари давно будет мертва. Одна мысль об этом ужасает меня.

– Погибнет еще больше невинных, если вы будете уклоняться от ответственности.

Взгляд Саиды становится острее стального клинка. Она легко может ввести мужчину в заблуждение. В своем женственном человеческом облике и пестрых одеяниях королева выглядит очень мягкой и скромной. Когда-то черные как смоль волосы она завязывает в пучок и никогда не прячет седые пряди. От нее пахнет жасмином и лавандой, как будто Саида только что примчалась из сада заниматься государственными делами, а между тем она вернулась с поля боя. Но это именно то впечатление, которое королева джиннов хочет производить. Она не менее хорошая актриса, чем ее сын. И Намик.

Глядя на нее, я вижу, что больше Саида сегодня ничего не скажет. Она просто посадила семя и теперь ждет, пока оно прорастет. Я достаточно давно ее знаю, чтобы понимать: Саида не сеет раздор опрометчиво. Ведь дружба народов у бессмертных всегда была так же хрупка, как и у людей. Но сейчас она сделала свой выбор.

– Теперь я хотел бы увидеть Нефертари и убедиться, что с ней все хорошо.

Мы все потеряли друзей в той войне. Друзей, которые стали демонами. Когда Сет предложил с помощью регалий обратить превращение вспять, никто не поверил, что такое возможно. Все аристои, включая меня, заподозрили в его идее коварный план унести регалии на континент и похитить. Мы, ангелы, пожертвовали своими друзьями, а джинны – членами своих семей, чтобы спасти регалии, а вместе с ними и Атлантиду, от Сета. А теперь должны задать себе вопрос, верное ли решение тогда приняли. Если бы я занял сторону Сета, то потерял бы все. Как и он. Но как аристой я поклялся защищать остров и его жителей и сдержал свое обещание. Ради этого я предал Сета и отказался от него. В тот момент я думал, что у меня нет другого выбора. Думал, что единственное, чего он на самом деле желал, – это свергнуть своего брата. И я ни на секунду не поверил, что он правда хотел помочь проклятым.