Я прижимаюсь к колонне и закрываю рот рукой.

– Отступаем, – командует Энола. – Спрячемся где-нибудь подальше.

Этого я точно делать не собираюсь. Не сбегу, в то время как остальные сражаются в попытке защитить меня. Я выхватываю из-за пояса сломанный нож.

Внезапно группа демонов прорывает линию обороны, которую образовывали жрицы и стража джиннов. Одно из чудищ на ходу сворачивает жрице шею. Двое джиннов падают на землю, после чего демоны бросаются прямо к входу в храм.

– Кимми, беги! – кричу я.

Энола выпрыгивает передо мной на лестницу. Ее рука врезается демону под подбородок. Заскулив, тот валится на пол, и его чешуйчатая кожа с потрескивающим звуком съеживается. Когда под действием ее яда демон начинает разлагаться, от него начинает отвратительно смердеть. Мне почти жалко этого монстра. Его агония должна быть просто адской. Повсюду трещат кости, брызжет кровь, горят перья или шерсть. Я словно попала в преисподнюю, и отсюда нет выхода. Энола движется так быстро, что я практически не замечаю ее движений. Любой, кто до нее дотрагивается, умирает мучительной смертью.

Отвлекшись, я слишком поздно замечаю тянущиеся ко мне когтистые лапы. Из храма выбегает Кимми и кидается на демона. У меня замирает сердце, когда они оба скатываются по ступеням. Бросаюсь следом, отрываю кузину от него и всаживаю нож в кожистое тело, туда, где у человека находится сердце. Кимми пинает его по ногам. Она чертовски зла, волосы топорщатся во все стороны.

– Только попробуй сделать так еще раз! – орет она на мертвого демона. Я оттаскиваю кузину от него и волоку обратно вверх по лестнице.

Раздается оглушительный рев, и вниз устремляется какое-то крылатое существо. Прямо перед нами на ступени приземляется гарпия. Ее человеческое лицо искажено от ярости. Для побега уже поздно. Гор молнией несется вперед, бросаясь между мной и чудовищем. Оно тянется к богу, а когда он спотыкается, хватает его своими когтями и пытается взлететь. Мой нож со звоном отскакивает от крыльев.

– Отпусти его, – приказывает вернувшаяся Кимми и, к моему безграничному ужасу, швыряет камень в голову твари.

Попадает точно в глаз. Она издает визг, бросает Гора и нацеливает острый клюв на Кимми. Сотворенный из сверкающего серебра, он разрежет кузину на кусочки. В последний момент между ними прыгает Гор и отпихивает Кимми в сторону. У него снова в руках меч, но прежде чем он успевает поднять руку, гарпия кусает бога прямо в нее. Льется кровь, и Гор со стоном роняет оружие. Энола занята где-то с другой стороны и не может ему помочь. Гарпия вновь бьет его своим клювом. На этот раз попадает в центр груди, и он оседает на колени.

– Уведи Кимми, – выпаливает Гор, а между тем чудище, торжествующе каркнув, ставит ему на грудь правую когтистую лапу. С клюва капает кровь. Четыре пальца гарпии впиваются в плоть. Гор обхватывает ее лапу и пытается оттолкнуть. От усилия у него вздуваются вены. – Уведи ее! – снова ревет бог.

Он прав. Кимми должна убраться отсюда. Едва гарпия разберется с Гором, набросится на нас. Остальные бессмертные и так сражаются на пределе возможностей, только я могу отвести ее в безопасное место. Только вот когда оглядываюсь на нее, кузина подбирает меч бога и, подобно фурии, начинает яростно бить им крылатого монстра. У меня останавливается сердце, и у Гора наверняка тоже. Он орет на Кимми и удваивает усилия, стремясь избавиться от монстра. Не получается. Я бросаюсь к своему ножу, который валяется прямо за гарпией. Та выбрасывает вторую ногу, и я едва уклоняюсь от острой шпоры на задней части чешуйчатой конечности. Краем глаза вижу, как оступается Кимми, не в силах больше держать меч. Гарпия издает такой громкий вопль, что у меня звенит в ушах. А потом тянется к кузине. Схватив нож, я полосую ее по пятке. Греческого героя Ахиллеса такой маневр погубил, гарпия даже не пошатнулась. Она лишь опять бьет ногой, и шпора разрезает рукав моей рубашки. Я отпрыгиваю назад и от чистого отчаяния размахиваюсь и бросаю нож. По-настоящему не прицелившись, на этот раз попадаю гораздо удачнее. Он застревает в глазу у чудища, но боль делает его еще агрессивней. Оно хлопает крыльями, спрыгивает с груди Гора и в который раз тянется к моей кузине. Та умудряется вовремя откатиться в сторону. Гор не шевелится, повсюду кровь. У меня больше нет оружия, но я, не раздумывая, бросаюсь к Кимми. Скорее всего, гарпия растерзает нас обеих.

В меня врезается поток черного воздуха. Вокруг пляшет огонь. Это на помощь пришел Сет, одной рукой расплавив серебристое оперение гарпии. Энола резко разворачивается. Ее волосы и кожа светятся темно-синим светом, отличаются только глаза. Ярко-желтые, как два солнца. Она протягивает одну руку, но не к гарпии, а к Сету. А тот так сосредоточен, что даже не замечает этого. Между ними проносится луч света, затем перед Энолой приземляется Азраэль. Еще минута, и она бы коснулась Сета ядовитыми пальцами. Пери с вызовом смотрит на ангела. Тот разочарованно качает головой, однако ничего не говорит.

Взгляд Сета мечется между ними двумя, а потом он отворачивается к гарпии, которая в предсмертной агонии корчится на ступеньках. Кимми помогает совершенно дезориентированному Гору подняться на ноги. У бога такой яростный вид, что ради ее же безопасности я оттаскиваю кузину от него, и тот с поразительной скоростью приходит в себя.

Сет, Азраэль и Гор встают рядом друг с другом. Три создания не от мира сего. Высокие, сильные, вместе они непобедимы. Как я только могла в них усомниться? Рядом с ними материализуются Данте, Саида и Геката. Они одновременно вскидывают руки. Ветер, огонь, вода и земля бушуют над небольшим участком перед храмом. Демоны с воем исчезают в пропасти, из которой вылезли. С высоко поднятой головой, как будто только что не пыталась убить бога, Энола шагает к подножию лестницы. Там кладет руку на землю и с помощью своего яда запечатывает проход.

Словно пыльным мешком прибитые, мы с Кимми стоим позади бессмертных. Поверить не могу, что мы выжили. Кузина всхлипывает, и я обнимаю ее еще крепче.

– Все закончилось.

– Если ты еще раз вмешаешься…

К нам по лестнице тяжелым грозным шагом приближается Гор, вызывая при этом больший ужас, чем гарпия. Рваные раны закрылись, но он весь в грязи, копоти и крови. Как ни странно, Кимми явно не особо впечатлена его гневом и воинственно вздергивает маленький подбородок.

– И что тогда?

– Тогда… – Видимо, ему не удается подобрать слова для угрозы. Вместо этого Гор хватает ее за руку и притягивает так близко к себе, что они почти соприкасаются носами. – Тогда…

– Во дворец, живо. – Данте кладет ладони этой парочке на плечи. – Намик ждет вас. – Не успевает он договорить, как эти двое исчезают.

– Очень надеюсь, что Гор не оторвет ей голову, – замечаю, пораженная небольшим фокусом Данте.

– Я бы не был так уверен, – прищуривает он темные глаза. Так и оставшись в форме джинна, Данте направляется к матери.

– Ну супер, – бормочу я, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.

То, что я сегодня пережила, – это реальный мир Азраэля. Смерть и уничтожение. Сражения и война. Настоящий кошмар, и я постепенно начинаю понимать, почему он так стремился положить этому конец.

Ангел подходит ко мне, а я не свожу взгляд с множества мертвых демонов. Две жрицы и трое стражей тоже мертвы. Саида кладет ладонь на грудь одному из них, и его тело рассыпается сияющим голубым песком, который взмывает к звездам. Сет, даже не пошевелив пальцем, сжигает трупы демонов. Данте с оставшимися стражами начинает сплетать из песка и света завесу, которая вновь скроет храм. Он выглядит так величественно, раздавая приказы, и куда более уверенным в себе, чем сдержанный мужчина, которым становится в человеческом обличье. Джинны перемещаются абсолютно синхронно, как в танце, и пелена становится крепче и толще.

Геката медленной походкой направляется нам с Азраэлем.

– Медея спасла мне жизнь, – тихо произношу я. – Она погибла из-за меня. Мне очень жаль.