На прощание старшая из женщин кланяется ему.

– Еду сейчас подадут.

– Как ты это сделал? – спрашиваю я, когда все удалились. – Пригрозил вечным проклятием?

– Что-то вроде того. Сказал им, что лучше это, чем вызвать твой гнев.

– Очень остроумно. – Я умываю лицо и руки, что действительно приятно после долгой поездки.

– Кстати, здесь есть отдельная душевая, – сообщает нам бог. – Скоро там приберутся, и вы сможете ей воспользоваться.

Качая головой, я достаю свежие вещи из рюкзака.

– Иметь в команде бога и правда очень удобно.

– После нашего отъезда о тебе сочинят новые легенды, – развалившись на новом матрасе, говорит Кимми.

– Надеюсь, что нет. – Сет тоже умывается и проводит мокрыми пальцами по волосам. – Кстати, я не буду спать наверху. Это ниже моего достоинства.

Женщины перестелили заново ровно три постели.

– Не можешь взлететь наверх? – улыбаюсь я.

– Ни за что. Одной из вас придется взять на себя это бремя.

– Да ладно. Мне все равно. – Я бросаю свой рюкзак на кровать. – Надо лечь пораньше, чтобы выехать на рассвете.

Включив телефон, я понимаю, как ошиблась, потому что на меня обрушивается настоящий шквал сообщений. Как и ожидалось, большинство из них от Азраэля. Их тон уже далеко не так дружелюбен, как сегодня днем. А последнее вообще однозначно злобное.

«Если ты просто взяла и сбежала без меня, то тебе не поздоровится».

«Отшлепаешь меня по попе или что?» – недолго думая отправляю в ответ, игнорируя вопросительный взгляд Сета, а заодно и мурашки на коже при мысли о том, что он и в самом деле так поступит. Этот ангел для меня явно неподходящая компания.

После того как мы приняли душ и переоделись, подают еду, которая оказывается по-настоящему вкусной. Я пишу Гарольду коротенькое сообщение, чтобы он знал, что все в порядке, и окончательно блокирую номер Азраэля. Жаль тратить нервы и время на эту ерунду.

– Гор снова написал, – шепчет Кимми, когда позже мы лежим в кроватях. Сет вышел на улицу, чтобы еще раз все проверить. – Он волнуется.

– Ты рассказала ему, где мы?

Меня бы не удивило, если бы Гор заставил ее это сделать. Я натягиваю одеяло до самого носа. Вентиляторы я выключила, поскольку стало довольно холодно. Покрывала слишком тонкие, чтобы согреть нас, но на одну ночь сойдет.

– Не рассказала. Я не обязана перед ним отчитываться. Но меня все равно мучает совесть.

– Почему? – Спустившись со своего яруса, я сажусь напротив кузины. Этот разговор давно назревал.

– Мы друзья, – просто отвечает она. – Не более того. Нельзя обижаться на него, если он встречается с другими девушками. У меня нет на это права.

– Он тебя не поцеловал, да?

– Нет. Даже не пытался. Для него я просто человек, с которым приятно проводить время. И это нормально. Мне тоже нравится с ним общаться. – Из уголка ее глаза скатывается слезинка. – И этого мне должно быть достаточно. Он веселый и далеко не такой поверхностный, как часто кажется. И никогда не давал повода для сомнений в том, что как женщина я его не интересую.

В отличие от Азраэля, Гора на самом деле нельзя обвинить в нечестности, только в отсутствии чуткости. С его-то жизненным опытом мог бы догадаться, как влияет на Кимми его поведение.

Кузина решительно смахивает слезы с лица.

– Когда мы вернемся, именно так я и стану себя с ним вести. Просто как подруга… и только попробуй сказать хоть слово.

– Не скажу, – обещаю я, хотя мне дико хочется окунуть бога головой в бочку с водой. – Ты босс. И действительно можешь собой гордиться. Ты пошла против матери, когда та хотела, чтобы ты уехала с ними в Хайклер. Ты приехала со мной сюда и с этой влюбленностью тоже справишься.

– Мама с папой не пришли в восторг от наших планов, но Константин сказал, что их не касается, когда и куда я лечу.

– И он прав. Все и так плохо, раз ему приходится им на это указывать.

Кимми смеется.

– Хотя сегодня он написал мне уже три сообщения, чтобы напомнить, как важно с успехом окончить университет. Даже странно, сколько времени он уделяет мне в последние недели. Это так приятно, – добавляет она. – Я всегда переживала, что у нас не такие близкие отношения, как у вас с Малакаем.

– У вас очень хорошие отношения. Просто никто из вас так не нуждался в поддержке, как Малакай. Ради тебя Константин бросился бы в огонь и воду, как и ты ради него, разве нет?

– Конечно.

После смерти Малакая кузен осознал, что в жизни по-настоящему важно. Не деньги и успех. Сколько бы ты ни накопил и за какие бы поступки тобой ни восхищались… в конце важно лишь то, кого ты любил, с кем был рядом и с кем готов был разделить жизнь.

– Пора спать, – шепчу я. – Я тебя люблю и рада, что ты со мной.

Кимми зевает.

– Я тоже, но из-за присутствия Сета моя радость стала чуть больше. Ради тебя они бы не поменяли матрасы с клопами. Давай его оставим.

– Оставим еще на какое-то время. Ему все равно некуда идти.

– Ты его не боишься, да? – Повернувшись на бок, Кимми кладет голову на предплечье. – В смысле, говорят, он творил всякие злодейства, и Гор его ненавидит. Разве не было такого, что Сет вырвал ему глаза?

– Да, было. Глаза у Гора снова выросли только после того, как богиня Хатхор смочила глазницы козьим молоком. Но я привыкла иметь собственное мнение. Гор тоже не невинный агнец. Он сражался с Сетом так же, как тот – с ним.

У Кимберли под подушкой вспыхивает экран смартфона, но она лишь запихивает его поглубже.

– Разберусь с этим завтра, когда будем в Сиве, – произносит кузина. – Другу ведь не обязательно отвечать сразу, как ты считаешь?

– Совсем нет. Настоящие друзья могут и подождать, – ухмыляюсь я, а потом возвращаюсь на свою кровать.

Сет до сих пор не вернулся. Не удивлюсь, если он дежурит снаружи.

Я просыпаюсь посреди ночи от того, что замерзла. Уши улавливают какой-то жужжащий звук, и я слезаю с кровати. Кимми спит, но Сета нет. Сквозь грязное окно в комнату проникает бледный лунный свет. Торопливо натягиваю джинсы и сую ноги в кроссовки, а звук между тем усиливается. Покинув номер, на ощупь спускаюсь по лестнице на первый этаж. Оказавшись внизу, слышу надрывное дыхание. Трое мужчин, четыре женщины и еще несколько детей столпились за прилавком.

– Что случилось? – настороженно интересуюсь я, но вместо ответа получаю только мотание головами и выпученные от страха глаза.

Женщины прижимают к себе детей. Подойдя к двери, распахиваю ее. Жужжание сразу становится громче. Кто-то толкает меня сзади на улицу, и дверь захлопывается. Жужжание настолько сильное, что мне едва слышно, как поворачивается ключ в замке. Повернувшись, дергаю дверь и колочу по ней раскрытой ладонью.

– Нет, ну вы серьезно, – бормочу я и безуспешно в последний раз бью по дереву кулаком, прежде чем оглянуться.

До сих пор не удается понять, кто или что издает подобные звуки. Снаружи холодно, и по коже бегут мурашки. На горизонте небо уже слегка светлеет, но в воздухе какая-то дымка, как во время песчаной бури. У меня перехватывает дыхание. Это опять Калима, сестра Сета? Откуда ей известно, что мы здесь? Прижавшись к стене дома, я стараюсь сохранять спокойствие. Если на меня надвигается ураган, надо где-нибудь спрятаться. Правда, звук не похож на ураган.

Возможно, меня приютят жители другого дома. И только в момент, когда я собираюсь отправиться туда, до меня доходит, что предвещает этот звук. Однако уже слишком поздно, поскольку они невероятно быстры. На меня налетает саранча. Насекомые запутываются в волосах, лезут под футболку и ползут по штанинам. Я пытаюсь прикрыть лицо, однако они уже повсюду. Хочу закричать, но если открою рот, заползут и туда. Везде, где попадают на голую кожу, они впиваются в нее своими острыми челюстями. Обыкновенная саранча питается только растениями или падалью, но эти насекомые совсем другие. Более жадные, и вряд ли они меня отпустят.

Развернувшись к двери, я с закрытыми глазами трясу ручку. Бесполезно. Те люди меня не впустят. Если откроют дверь, для них это будет означать смерть. Не знаю, откуда взялись эти твари. Вокруг ничего, кроме пустыни и песчаного моря. Меня охватывает отвращение. Еще сильнее зажмурившись и сжав губы, я пробую стряхнуть с себя насекомых. Только вот сколько ни сбрасывай их с тела, возвращается еще больше. Меня мутит, я ощущаю рвотный позыв, но рот открывать нельзя. Пара пытается забраться мне в ноздри. Сбив их, я закрываю нос, но мне нужно дышать. Все тело горит и чешется. Мысленно я издаю крик и оседаю вниз. Катаюсь по земле, пока не понимаю, что это ошибка. Теперь меня покрывает все больше и больше насекомых, и в конце концов под их весом становится невозможно пошевелиться. Вжавшись лицом в песок, я все равно пытаюсь подняться. Однако сдаюсь после третьей попытки. Если не случится чудо, утром от меня не останется даже обглоданных костей. Саранча сжирает все, что попадается ей на пути. По крайней мере, такая – точно, и это ужасно. Они разрывают мою одежду, а раны от укусов горят огнем. Это хуже, чем песчаная буря Калимы. На этот раз у меня нет шансов.