Литмир - Электронная Библиотека

Сегодня Гансу не здоровилось. Он нервничал и все время говорил о том, что боится не успеть рассказать свою историю…

– Елена родила мне сына спустя семь месяцев. Роды были несложными. А вот выживание заставляло понервничать… Я долго возился с поисками работы. Вынужден был браться за все, что у годно. Разгружал тележки с продуктами, пробовал охранять склады, любой подручный труд считал величайшим благом. К мысли о том, что мне не хватает образованности я шёл долго. Елена в отличие от меня имела профессию – была учительницей и по достижении нашим сыном определенного возраста, устроилась работать в школу. Однажды осваивать профессию решил и я. Это было время тотального строительства. Я ушел учиться экономике – колледж, затем университет. Приходилось все время подрабатывать. И как же мне не хватало моей семьи в то время! К ним я приезжал на выходные. Но это все было много позже. Пока же я мотался на заработки разнорабочим в пригород. Там располагалась ферма, где требовались сезонные трудяги. Когда салютовали Победу, я собирал из разных частей машины, чтобы те могли выйти в поля. От местного парка практически ничего не осталось. И никто не знал с чего начинать – во всех странах без исключения была одна и та же проблема – никакого представления о том, как поднимать машиностроение, сельское хозяйство, промышленность. Мы были в числе первопроходцев на крошечной ферме. И наш труд позволил появиться первым соткам овощей. Это потом Эрхард провозгласит принципы рыночной экономики, свободу частного предпринимательства, конкуренции, но в первые дни после окончания войны коллективный труд был залогом процветания.

Ганс замолчал. Видно было по его лицу, что он выбирает, какое воспоминание предложить мне следующим, я не решался задавать вопросы лишь делал пометки в своём блокноте. Собственно, сегодня его рассказ не содержал ничего достойного внимания. Я даже задумался о чем-то своем, как вдруг в дверь постучали. Старик встал со своего места и отправился открывать.

– Добрый вечер, – услышал я знакомый голос из прихожей. Это была Елена. Я вышел, чтобы поприветствовать ее…, – Ой, и вы здесь? Простите, я, наверное, мешаю вашей работе…

– Что вы, – засуетился Ганс – я заметил, как в её присутствии он вмиг растерял свою уверенность и резкость.

– У нас тут с мужем возникли неотложные дела и совершенно не с кем оставить Кирилла, я хотела вас просить…

– Приводите, конечно, приводите, я с удовольствием…

– Приводите, Елена, – вмешался я… Мы с Гансом все равно заканчиваем, а если хотите я мог бы погулять с вашим сыном во воре.

Эта моя решимость поставила её в тупик. Она бы никогда не доверила своего ребёнка незнакомцу, И некоторое время она, действительно, колебалась, но почему-то в итоге одобрительно кивнула.

– Я сейчас…

Через пару минут на пороге стоя Кирилл – упитанный мальчуган. Он недоверчиво посмотрел на меня и немного смутился. Видимо, от природы неразговорчивый и нелюдимый, сейчас он чувствовал себя вдвойне паршиво. Но выбор был сделан за него.

– Привет, дружок, я Макс, – оказавшись перед ребёнком на корточках, я вытянул руку для приветствия.

– Кирилл, – ответил мальчуган вялым рукопожатием.

– Мы вернемся часам к десяти, вы его не укладывайте спать, если вам захочется погулять – сходите с ним, но только если это не трудно для здоровья, – Елена давала последние наставления Гансу, а я наблюдал за её подчеркнутой деликатностью. Была в ней особая порода, и я не мог понять, что испытываю к этой женщине. К людям я был недоверчив, к женщинам тем более, в любовь категорически не верил, симпатию не воспринимал, как вид ощущения. Может, мне просто нравилась её безусловная красота. Не только та внешняя, но и что-то таящиеся за ширмой молчания. Бесспорно, Елена разительно отличалась от большинства. В эту секунду она практически не смотрела на меня. И после Ганса, сосредоточила внимание на сыне…

– Иди ко мне…, – теперь она присела перед ним…, – обязательно поужинай, слушайся дядю Ганса, и промывай почаще нос. Слышишь меня? Прямо сейчас иди и займись носом. В городе инфекция. Пойдешь гулять – одевайся тепло. Я люблю тебя, малыш…

– Я тебя тоже…, – сын поцеловал свою мать в губы, и уже через секунду о неё напоминал терпкий аромат духов.

Когда Кирилл привычно расположился перед телевизором, я подсел к Гансу и тихо спросил…

– За что вы убили сына?

Ганс замер, пораженный бестактностью, оказавшись застигнутым врасплох. Он хотел, вероятно, сказать правду, но в последний момент лишь невнятно указал мне на мальчугана перед телевизором.

– Его мать хотела, чтобы вы прогулялись, кажется, оденьтесь потеплее. Передавали заморозки…

ГЛАВА 5

Елену мы встретили около подъезда. Её муж парковал свой автомобиль, а она, заметив нас, подошла, обняла сына и поблагодарила меня за проведенное с ним время.

– Пустяки, – ответил я…, – Вы приснились мне сегодня…

– Вы тоже…, знаете, я не помню сюжета, но что-то невесомое, словно, вы пели мне колыбельную. Мне было спокойно…

– Нет, у меня по-другому. Лодка. Представляете, мы сидим в ней, а вокруг серый-серый пейзаж и много тумана. Внезапно лодка отвязывается от пристани, и мы уплывает на середину озера.

– Лодка – хороший символ…

Но договорить Елена не успела, рядом, словно из неоткуда, вырос её муж. Я впервые увидел Вадима – эту махину, преисполненную грубой силой и отсутствием такта. Этакий воротила из девяностых, который даже внешность имел соответствующую. Уж не знаю, в каких сражениях Вадим сломал себе нос, но зрелище было то ещё. Одним словом, я растерялся. Зато он за словом в карман не полез:

– Почему же ты в прошлый раз не помог моей супруге удержаться на ногах?

Не зная, что ответить, я вопросительно посмотрел на Елену, краснея на ходу…

– Не обращай внимания, – улыбнулась она, – Вадим немного грубый, но это не со зла.

В следующую секунду Елена прильнула к своему мужу, а он по-свойски и властно обнял её в ответ.

– Ну, что, по домам? – уверенно расставлял акценты воротила.

– Да, пора, спасибо, Макс, вам ещё раз за помощь.

– Пустяки, – ответил я…

Всю дорогу до дома меня не отпускал вопрос – за что она его полюбила? За какую такую диковинную черту. Ведь они совершенно не приспособлены друг к другу. Красавица и монстр. Другого определения и не подобрать. А ещё я думал о Кирилле, которого мне так и не удалось расшевелить. Совершеннейший интроверт, он отвечал односложно, на контакт совсем не шёл. И вся его замкнутость заставляла меня видеть в нём паренька, который взрослее, чем кажется. Зато смышлен. Это видно. И в шахматы обыгрывает уверенно. Что ж, быть может, в другой раз у меня получится его раззадорить…

Я уже хотел было повернуть на проспект, где находился мой дом, но следом за трамвайным лязганьем послышался пронзительный крик ворона. Проклятая птица преследовала меня который день. Сейчас она сидела на рельсах и смотрела на меня в упор, отчего моя голова наполнилась оглушительным рёвом. Не в силах выдержать этого напряжения, я присел на колени словно в эпилептическом припадке. В позвоночнике горячей пульсацией нарастала боль и я шептал:

– Не надо, Джошуа…, пожалуйста, остановись… не надо…

Стало ясно, что хищник внутри реагирует вовсе не на опасность. Он понял, что есть возможность утолить свой голод и теперь своего не упустит. Три тени синхронно пересекали оживленную проезжую часть, затем небольшой парк, приближаясь к городскому кладбищу. Струна в моей голове перестала надрывно стонать лишь когда мы втроем – я, Джошуа и птица оказались в старом склепе.

Словно два стражника – они смотрели на меня. А я смотрел на гроб. Кому принадлежит он и почему пуст? Что происходит со мной? Паническая атака потихоньку отступала. Я дышал ровнее…

– Мне нужен врач… конечно же врач…, – я успел сказать лишь это…

***

Теперь уже не было никакого сомнения. Моя прежняя встреча с женой Ганса в немецком городке была не сном и не игрой воображения. Я не знаю, как объяснить то, что происходит – должно быть россказни про путешествия во времени – правда?

6
{"b":"845342","o":1}