— Норт мне не разрешает. Я сначала разозлился, но Грей сказал, что я ей полезнее здесь, за компьютером, а она со своими Связными. Однако я заставил его спуститься туда, и он сказал, что она в полном беспорядке. Абсолютно опустошена, что могла убить кого-то, хотя знает, что на самом деле не делала этого… как бы мысленно. Физически она точно это сделала. Я знаю, что она это сделала, потому что отслеживал каждое ее движение, и на видео нет никаких манипуляций. Я был так чертовски скрупулезен во всем этом.

Я киваю и наконец-то смотрю на него.

Он выглядит дерьмово.

Так же, как я чувствую себя, на самом деле.

У него темные круги под глазами, а груда пустых энергетических напитков на столе довольно ясно говорит о том, как усердно он работает, чтобы избавить свою сестру от этого дерьма. На щеках у него тонкая щетина, что кажется слишком «взрослым» для язвительного, нахального засранца, которого я знаю. Когда он ловит мой взгляд, то огрызается: — Я знаю, что мне нужен душ, Фоллоуз. Спасибо, что указала на это.

Я усмехаюсь и пренебрежительно машу рукой в его сторону. — Я представляла тебя с бородой, если так будет продолжаться и дальше, и просто не смогу с этим справиться. Мне нужно найти что-нибудь и вытащить тебя отсюда.

Мои узы теплеют в груди как раз в тот момент, когда раздается стук в дверь. Сойер нажимает кнопку под столом, чтобы впустить Гейба. Мой Связной выглядит так, словно пришел прямо со стройки: его рабочая одежда все еще покрыта тонким слоем пыли, а на коже блестит чистый пот.

Это заставляет мои узы чертовски возбуждаться.

— Мерзость, прекрати смотреть на него такими глазами при мне. У меня нет времени на всю эту сдерживаемую сексуальную неудовлетворенность, которую вы двое излучаете.

Я закатываю глаза от нахальства Сойера. — Обычно ты подписываешься на билеты в первый ряд.

Он указывает на дверь и огрызается в ответ: — Не тогда, когда я пытаюсь работать. Иди, будь молодой, возбужденной и влюбленной в другом месте.

Гейб насмехается над ним, даже когда протягивает мне руку, помогая встать с места и надежно прижимая к себе. — Я тоже рад тебя видеть, Бенсон. Нашел что-нибудь?

Я качаю головой за нас обоих, мои губы сжимаются, а дыхание перехватывает. Гейб хмуро смотрит на меня сверху вниз, наклоняясь, чтобы быстро чмокнуть в губы. Его кожа теплая и манящая, пустое место в моей груди, которое принадлежит ему, болит, и я еще больше прижимаюсь к нему.

Он улыбается мне, его глаза мягко скользят по моему лицу. Надеюсь, я не покрылась грязью или чем-то еще во время поездки. — Давай оставим Сойера с его жуткими замашками, Связная. Я хочу тебе кое-что показать.

Мы уходим вместе под звуки крика Сойера: — Спойлер! Это его член!

Я закатываю глаза, а Гейб отмахивается от него за нашими спинами, когда мы выходим оттуда, свежий воздух приносит облегчение, даже несмотря на то, что полуденное солнце греет мои щеки. Я пользуюсь секундой, чтобы немного осмотреться, и обнаруживаю, что центр города был сильно очищен за последний день или около того, пока мы были на миссии по восстановлению.

Повреждений все еще много, десятки разрушенных дорог и зданий нельзя починить за одну ночь, но обломки и мусор были убраны, а на то, что можно было укрепить, наложили заплатки. У нас недостаточно готовых домов, чтобы просто выселить людей из зданий, если в них разбито несколько окон, но ремонт идет полным ходом.

Повсюду группы мужчин и женщин со строительными принадлежностями и хорошим настроением, когда они приступают к работе над всем этим, и чувство общности заставляет мою грудь сжиматься.

Вот за что мы действительно боремся.

Мы боремся за этих людей, даже если они с опаской относятся к моим узам. Это говорит о том, что они достаточно умны, чтобы понять, когда среди них живет хищник. Я бы никогда никого за это не осудила.

— Вот, мы берем квадроцикл, — говорит Гейб, подтаскивая меня к машине, которую он пригнал сюда для нас. В последний раз я ездила на нем с Атласом, когда мы вдвоем отправились на идеальную ночь в пещеру в одиночку, а затем на следующее утро возвращаясь обратно, когда все превратилось в дерьмо, но это все равно вызывает румянец на моих щеках.

— Куда мы направляемся? Может, мне сначала переодеться? — говорю я, когда он помогает мне забраться, мои ноги все еще немного болят после похода, не то чтобы я когда-либо призналась в этом.

— Скоро увидишь, Связная. Просто позволь мне хоть раз удивить тебя.

Я хмыкаю от его самодовольного тона и скрещиваю руки на груди, изображая шутливую истерику, которую Гейб сразу же замечает. Он берет одну из моих рук и тянет ее, чтобы переплести наши пальцы вместе и положить их на свое бедро.

Я откидываюсь на сиденье и смотрю на дома и здания, мимо которых мы проезжаем, осознавая, насколько велико Убежище на самом деле. Норт и его семья вложили сюда столько денег и времени, совершенно альтруистично. Они могли бы просто построить себе бомбонепроницаемый бункер, но вместо этого создали нечто, что действительно заслуживает того названия, которое ему дали.

Убежище.

На окраине города, под небольшим уклоном и в окружении сваленных строительных материалов, стоит особняк. Гейб подъезжает и паркует квадроцикл перед ним, глушит двигатель и жестом показывает на дворец перед нами.

Ладно, его можно назвать просто большим домом, но он по крайней мере в четыре раза больше, чем дом, в котором мы сейчас ютимся вместе.

— Добро пожаловать домой, Связная, — пробормотал Гейб, целуя тыльную сторону моей руки.

Мой рот открывается, и я бросаю на него шокированный взгляд, вероятно, выглядя как полная идиотка. Он ухмыляется в ответ, отстраняется и обходит вокруг, чтобы помочь мне выйти, обнимает меня за плечи, пока мы пробираемся через груды припасов и вместе поднимаемся по ступенькам.

— Это наш? Ну, Норта, наверное.

Гейб качает головой, глядя на меня. — Нет, ты была права в первый раз. Это наше. Норт и Грифон вместе выбрали место, чтобы мы были где-то подальше от всех остальных и чтобы было легче обеспечить безопасность. Я построил его, а Атлас помогает с тех пор, как научился использовать свою силу с пользой. Нокс… в основном выдвигал требования по поводу того, как он хочет сделать свой кабинет и библиотеку, но я думаю, это все равно вклад. Норт выбрал большинство деталей. Я сказал ему, что он должен узнать и твое мнение по этому поводу, но… опять же, он Дрейвен. Я могу выудить из него не так много.

Я усмехаюсь, потому что это правда и то, что я теперь ценю в нем. Есть что-то чертовски сексуальное в мужчине, который берет все в свои руки, не оставляя на мне никакой ответственности за принятие решений. Теперь, когда ко мне вернулась некоторая самостоятельность, мне приходится принимать более чем достаточно решений за день. Я действительно не хотела бы сейчас спорить с кем-то по поводу сколов краски или выбора плитки.

Гейб проводит меня прямо до входной двери, останавливаясь, когда я заглядываю в окно. — Мы можем войти? Здесь достаточно сделано, чтобы войти?

Он усмехается и берет меня за руку, чтобы провести по дому, уворачиваясь от инструментов и кучи напольных покрытий, которые еще ждут своего часа. Все в красивых земляных тонах; цвета подходят к пыльной, отдаленной пустыне, в которой мы сейчас живем. Хотя дом составляет лишь пятую часть от особняка Дрейвена, он все равно кажется огромным по сравнению с маленьким временным домиком, в котором мы сейчас обитаем.

Здесь уже чувствуешь себя как дома.

— Я разбил здесь лагерь и говорил с Нортом о том, чтобы сделать это место приоритетным для нас. Я сосредоточился на жилье для других семей, потому что здесь так много людей, которые живут вместе, но… после всего, что произошло, это вопрос безопасности — доставить тебя в это место. Наш другой дом не так безопасен, и… ты всегда будешь в приоритете.

Я открываю рот, чтобы ответить ему, хотя на самом деле не уверена, что скажу, когда он останавливается и толкает одну из дверей, втаскивая меня в огромную спальню и плотно закрывая дверь за нами.