Девушка легла в постель, поворочалась немного, находя удобную позу, а потом опять провалилась в сон, на сей раз – без всяких видений.

Дни бежали, и вот, наконец, наступил день мюзикла – «день Х», как именовала его про себя Ан Мэ Ри.

День был рабочим, но девушка заранее договорилась с директором Ли Чан Поком, что она поработает до обеда, а затем уйдет. Оставшееся же время наверстает потом, оставаясь подольше после работы.

Начальник, хоть и со скрипом, но все же согласился дать ей эти полдня. И Мэ Ри понеслась домой, даже взяв в этот раз такси, чтобы не терять время на длинную поездку на городском автобусе. А по пути заехала в цветочный магазин, где ей выбрали и составили небольшой, но очень красивый букет из белых роз, спросив предварительно, для кого он предназначается.

Приехав домой, первым делом поставила чайник и пошла в душ. Смыла с себя всю усталость и принялась сушить волосы, укладывая их сразу так, как пойдет в театр. Выпила чаю, пообедала и начала краситься. Мэ Ри редко делала это – просто не было особой необходимости. Но сегодняшний вечер был для нее особенным, да и новое платье требовало тщательно подойти к собственной внешности.

Ресницы у нее и так были смоляными, хотя и не особенно длинными, но густыми. Девушка только провела тонкую линию подводки по верхнему веку, нанесла прозрачный тональный крем и затем, перед выходом из дома, планировала подкрасить губы не очень яркой помадой.

Когда она уже заканчивала с макияжем, позвонила Су Джин. Сказала, во сколько нужно быть в театре, чтобы спокойно занять свои места, и добавила, что с нетерпением ждет вечера и уже предвкушает удовольствие от спектакля.

Мэ Ри еще успела поужинать рисом и остатками запеченной с вечера рыбы. А уже потом вызвала такси и начала облачаться в свое новое платье.

Вскоре раздался звонок: приехало такси. Девушка обула босоножки и, подхватив клатч, в котором уже лежал телефон, и цветы, вышла из квартиры. Спустилась на улицу и, сев в авто, назвала адрес театра, а через полчаса была уже на месте.

Расплатившись, вышла и начала вынимать телефон, намереваясь позвонить подруге, но та ее опередила: телефон зазвонил прямо в руке девушки.

– Мэ Ри, стой на месте! Я тебя вижу, сейчас мы с Ки Ёном подойдем.

И правда, Мэ Ри, немного поблуждав взглядом в толпе собирающихся зрителей, увидела Су Джин, махавшую ей рукой. Девушка заулыбалась и помахала в ответ.

Супруги подошли, и Су Джин восхищенно воскликнула:

– Ого! Мэ Ри, да ты сегодня просто красотка! Королева, не меньше!

При этих словах проходившие мимо под руку мужчина и женщина посмотрели на девушку и заулыбались синхронно.

А Мэ Ри шикнула:

– Не шуми так, Су Джин! Что люди подумают?!

– Хм, можно подумать, у людей глаз нет! Привет, дорогая!

– Привет! Здравствуйте, господин Чхве! – слегка поклонилась она, на что Ки Ён ответил:

– Добрый вечер, Мэ Ри-ши! Чудесно выглядите! И зовите меня просто Ки Ён!

А Су Джин заторопила:

– Идемте, идемте! А то там и так уже толпа, придется ждать, чтобы войти внутрь.

– Ничего, дорогая! – хладнокровно ответил ее муж. – У нас еще есть время!

Он тоже держал в руке большой букет длинных темно-бордовых гладиолусов.

– Ты тоже с цветами? – спросила Су Джин. – Молодец! Чудные розы!

– Ну, я подумала, что в конце спектакля надо будет вручить цветы кому-нибудь из артистов, – ответила девушка, и Ки Ён одобрительно кивнул, пропуская женщин вперед.

Они прошли в просторный вестибюль, немного прогулялись вдоль стен, на которых висели портреты исполнителей мюзиклов и большие фото сцен из спектаклей, и Мэ Ри с интересом вглядывалась в снимки и лица на портретах, пытаясь угадать, кто из артистов будет играть сегодня на сцене.

Вскоре начали пропускать в зал, и Ки Ён достал билеты. Они прошли внутрь и отыскали свои места. Мэ Ри села рядом с подругой, аккуратно расправив складки на платье, стараясь не смять тонкую ткань. Люди негромко переговаривались в ожидании начала, и вот раздался первый звонок – мелодичный и громкий. В душе девушки возникло странное волнующее чувство. Она вдруг вспомнила свой недавний сон и встречу с незнакомцем на сцене. Усмехнулась про себя, поняв, что и цветы-то купила такие же, как были в ее сновидении, – белые розы. Приподняла букет в голубой креповой бумаге, перевязанный серебристой атласной лентой, поднесла его к лицу и легко вдохнула нежный, тонкий, чуть сладковатый аромат. И опять тихонько хмыкнула. Подруга повернула голову на этот звук и одними глазами спросила: что? Мэ Ри ничего не ответила, только покачала головой, все так же улыбаясь своим мыслям.

Раздался второй звонок, вслед за ним третий, и зал начал погружаться в темноту. А потом осветилась сцена, и занавес двумя частями медленно поплыл к боковым кулисам, открывая декорации на сцене.

Мэ Ри застыла, не отрывая взгляда от происходящего. Спектакль начался. Артисты говорили, пели, танцевали. Действие развивалось своим чередом. А девушка вся погрузилась в это волшебство. Она впервые в жизни была на живом спектакле, в настоящем театре. Впервые слушала песни не в записи, не по телевизору или из радиоприемника или ноутбука. И это завораживающее действо не позволяло отвлечься ни на миг, отвести глаза от сцены и людей, двигавшихся по ней.

Пьеса рассказывала о молодом парне, боровшемся с несправедливостью в эпоху Чосон, этаком Робин Гуде, защитнике бедных и обездоленных. Он носил черную маску на пол-лица с прорезями для глаз. Голос у певца был высокий и яркий, с легкостью брал самые сложные ноты. И в какой-то момент Мэ Ри поймала себя на мысли, что испытывает какой-то диссонанс, некое несоответствие. Ей почему-то казалось, что раньше она уже слышала подобный голос, но как ни старалась – не могла вспомнить, кого ей напоминал исполнитель главной роли.

Первое действие закончилось, начался антракт. Ки Ён предложил девушкам выйти из зала и пройтись по фойе, чтобы отдохнуть и освежиться. Они оставили букеты на своих сиденьях и отправились к выходу из зрительного зала. Су Джин тут же потащила приятельницу в дамскую комнату, оставив мужа у одной из толстых круглых колонн, подпирающих потолок и заканчивающихся в самом верху капителями, украшенными лепниной в виде цветов и листьев.

Освежившись водой и вытерев руки бумажными полотенцами из держателя на стене, девушки вышли в фойе и подошли к Ки Ёну.

– Хотите лимонаду? – спросил мужчина, но обе они отказались. Мэ Ри осторожно оглядывалась по сторонам, рассматривая красиво оформленные стены с большими зеркалами в простенках и потолок, когда вдруг сзади раздался бархатистый мужской голос:

– Ки Ён! Ты ли это?!

К ним подошел высокий молодой мужчина с приятными чертами лица и в черном смокинге с атласными отворотами на груди. У мужчины были темные, аккуратно уложенные волосы и большие карие глаза, мужественные скулы и ровный нос.

– Привет, дружище! Сколько мы с тобой не виделись?! – мужчины обменялись крепким рукопожатием. Казалось, незнакомый мужчина был очень рад встрече. – О! Ты не один?! Представишь меня?

– Познакомьтесь, дамы! Мой школьный приятель – Нам Юн Шик, член совета директоров и наследник корпорации «Нам Бин Электроникс»! А это моя супруга Пэ Су Джин и ее подруга, госпожа Ан Мэ Ри.

Все раскланялись, и Мэ Ри заметила, как расширились на короткий миг глаза Юн Шика, когда он посмотрел на нее, но, естественно, ничего не сказал. Девушка поняла, что он тоже обратил внимание на цвет ее глаз. Потому что все всегда замечали это.

Школьные друзья поговорили о том, о сем, обменялись информацией о том, где в зале сидят, и тут раздался звонок, возвестивший о конце антракта. Все пошли в зал, и мужчины договорились встретиться после спектакля.

Мэ Ри с друзьями сидели практически в центре зрительного зала, а у Юн Шика было место на одном из боковых балконов, и когда они сели на свои места, Ки Ён, подняв глаза к балкону, увидел, как приятель машет ему сверху, и сказал об этом своим спутницам.