– Кто-нибудь! Отрубите голову этой грубиянке. Мне дурно от этих крайне неприятных звуков, что издает отверстие в ее голове, – с достоинством произнес принц Вильмонтейльн в белом махровом халате и в тюрбане из полотенца, лицо которого было покрыто густым слоем увлажняющего крема.

– Мои вещи! Отдай немедленно! Это не твое! – истерично заверещала Шильда и сжала кулаки, готовая вот-вот наброситься на волшебного принца.

– Здесь все принадлежит мне, наглая смертная, – степенно произнес Вильмонтейльн и подбоченился, – теперь это мой дом, в котором я на магических правах гостя являюсь божеством, которому надо угождать и прислуживать, а иначе я наложу порчу на порог. Верно хозяйка? – со снисходительной улыбкой обратился принц к Джилиане, замотанной в полиэтиленовый кокон.

– Верно, – подтвердила Батис, которая временно стала глазами и ушами своей Главы, – раньше порчу на порог накладывал только мой пес Бобби, но он сдох в прошлом году. Как хорошо, что Его Наипрекраснейшее Высочество владеет этой редкой магической техникой, поэтому Шильда, будь добра, принеси принцу Вильмонтейльну бокал с родниковой водой, который стоит на кухне, и захвати бутылочку красного полусухого вина из подвала, чтобы выпить за прекрасный внешний вид нашего дорого гостя.

Эльф раздулся от гордости, словно индюк, ведь любил комплименты и откровенную лесть ничуть не меньше, чем красивые и изысканные наряды.

Шильда, проклиная всех волшебных существ и заодно ведьм, поплелась на кухню и ахнула от беспорядка, который теперь царил и в без того грязном, старом, пыльном и ветхом доме прабабушки.

Пол кухни был заставлен пустыми бутылками из-под белого и красного вина, почему-то расположенными в шахматном порядке.

Гора грязной посуды в мойке упиралась в потолок.

Повсюду были развешены платья, рубашки, костюмы, брюки и прочий тряпичный хлам Вильмонтейльна, который он не только запрещал трогать «своими грязными и неизящными руками, созданными исключительно для грубой работы», как он имел наглость выражаться, а даже подолгу на него смотреть, чтобы не сглазить.

В отчаянии девушка открыла холодильник и замерла, уставившись в зияющую пустоту, ведь была опорожнена даже морозильная камера.

Запасы круп и хлопьев также загадочно исчезли из кухонных шкафчиков.

Заглянув в подвал, Шильда убедилась, что и он превратился в черную дыру, в которой вместо ящиков вина стояли только старые ведьмовские метлы, которыми уже давно никто не дырявил ночные небеса, не говоря уже о том, чтобы подметать двор или пол на кухне.

«С меня хватит, – зло подумала девушка, – пойду и добровольно сдамся в социальную службу».

Со второго этажа грохнул женский смех, видимо, волшебный принц снова рассмешил ведьм своей дурацкой манерностью, а потом Батис позвала Шильду, чтобы она принесла завтрак, и нервы девушки окончательно сдали.

Закатив рукава, она отправилась на разборку с ковеном, морально готовясь к тому, что может провести остаток своих дней в образе жабы, но, услышав ее снабженные крепкими ругательствами крики, гостьи отреагировали иначе.

Они задумчиво почесали затылки и предложили призвать из волшебного мира слуг, которые будут убирать, стирать и готовить за регулярные жертвоприношения – благо соседей было полным-полно, и их количество было бы весьма разумно слегка проредить для пущего спокойствия и порядка.

– Никаких жертвоприношений в моем доме! – обрела голос Джилиана, высвободившись из плена косметической пленки.

– Джи-Джи, конечно же, мы не будем убивать людей в твоем доме – это неприлично, – поддержала ее Батис, – для этой цели у тебя есть прекрасно оборудованный задний двор, который мы снабдим соответствующим инвентарем.

– Зачем убивать? Давайте заколдуем людей, чтобы они работали у нас прислугой, – предложил Вильмонтейльн, который тоже страдал от неэстетичного бытия в доме Джилианы.

– Нет, это слишком хлопотно. И подозрительно. Давайте лучше позовем демонов, которые питаются мусором и грязью…

Вильмонтейльн, облаченный в очередной костюм от Versache, прекратил наносить на лицо тональный крем, сидя за туалетным столиком Джилианы, и повернулся лицом к Батис.

– Какое дикое и варварское воспитание у вас, ужасные и местами просто отвратительные дамы! – без обиняков начал принц Волшебной страны, с трудом сдерживая отвращение от созерцания расплывшихся в хмельной улыбке стареющих ведьм. – Надо просто наколдовать порядок и красоту, который будет поддерживаться сам собой. В Волшебной стране благородные господа и дамы не утруждают себя такой мерзкой работой, как уборка. Это просто недопустимо! Я даже не хочу об этом думать или говорить!

– Пусть в Волшебной стране и наколдовывают порядок, – возразила Джилиана Ван Де Блейк, – в мире смертных эти фокусы не работают. Иллюзию порядка создать можно, но все как валялось, так и продолжит валяться. И гнить. Оглянуться не успеешь, и снова чума. Дамы! Пора размять старые кости и заняться трудовой гимнастикой. Батис моет полы, Шильда вытирает пыль, я раскладываю по местам вещи…

– Я никому не позволю трогать своими грязными и неизящными руками, созданными исключительно для грубой работы, мою собственность! – тоненько вскрикнул Вильмонтейльн и вскочил на ноги.

– Тогда волшебный принц раскладывает по местам вещи…

– Никогда! Я благородный дворянин!

– А я иду в магазин, – как ни в чем не бывало продолжила прабабушка, проигнорировав патетическое выступление Вильмонтейльна, – пора снова открыть нашу лавку эзотерических товаров, а то счет Ван Де Блейков изрядно опустошен… кхе-кхе… нашими гостями. Да и в наш благотворительный фонд перестали капать денежки, а это очень и очень плохой знак.

Шильда раздраженно убрала с лица непослушную прядь черных волос и нахмурилась, наблюдая за тем, как принц снова переодевается – уже в пятый раз за утро.

– Я пойду с вами, – гордо задрал голову Вильмонтейльн, – Мое Наипрекраснейшее Высочество хочет прогуляться по окрестностям и восхититься чудесными видами.

– Бабуль! – не выдержала девушка, увидев, что принц облачился в ярко-розовый брючный костюм, нацепив на голову расшитый паетками желтый берет, который он самолично украсил павлиньим пером, – что мы скажем людям, когда они увидят… это?

Джилиана с блаженной улыбкой пожала плечами.

– Скажем, что это наш троюродный кузен Виль, который прилетел к тебе в гости из Шотландии.

– А если он выкинет какой-нибудь магический фортель? – нахмурилась Шильда, которая была уже по горло сыта насмешками окружающих о сумасшествии Ван Де Блейков.

– Тогда скажем, что это наш троюродный кузен Виль-иллюзионист, который сбежал из странствующего цирка в Шотландии.

Вильмонтейльн закончил свое магическое преображение и теперь выглядел, как василиск, при взгляде на которого можно было превратиться в камень от смеха.

– Клоун, а не иллюзионист, – проворчала Шильда и направилась к входной двери.

Как и ожидала Шильда, в центре города собрались почти все жители Локса – купить ненужное и посудачить о небывалом, и появление очередного чудаковатого родственника Ван Де Блейк в лице троюродного кузена Виля никого не взволновало, зато всех взбудоражила огненно-рыжая кузина Шильды, Джульетта, с которой не сводили восхищенного взгляда мужчины и убийственного – женщины.

– Богиня, – промеж собой шептали мужчины, измерив на глаз все достоинства фигуры Джилианы Ван Де Блейк, которая впервые за многие сотни лет наконец-таки приняла свое истинное обличие.

– Шлюха, – мнение женщин тоже было единодушным, хотя они никогда не дружили и не общались между собой до появления «этой рыжей продажной девки».

Сама же ведьма лишь ехидно ухмылялась принцу Вильмонтейльну, на которого никто не обращал внимания, не оборачивался и не обсуждал достоинства и недостатки его фигуры или костюма.

Окружающим вообще до него не было дела, ведь они сто тридцать девять лет наблюдали диковинные хламиды Старой Джил, после которых даже человек в разорванной кровавой одежде покажется скучным и нормальным обывателем.