Его волевое лицо, с небольшой аккуратной щетиной. Так хочется прикоснуться к ней. Провести ладошкой, ощущая легкие покалывания.

Его голубые глаза, что внимательно меня изучают, улавливая, кажется, каждый мой вздох. Легкая улыбка в уголках его губ, которые так близко…

Закрываю глаза. Чувствую его горячее дыхание вперемешку с ароматом парфюма. Запах кожи и легкие нотки цитрусовых и сандала будоражат сознание.

— Вот, держи.

Что? Открываю глаза.

Максим протягивает мне коробочку с чайными пакетиками.

— Спасибо, — выдыхаю я.

Он отдает мне упаковку с чаем, продолжая держать за талию.

Щелк! Вздрагиваю, услышав звук закипевшего чайника.

— Вот и чайник вскипел, — бормочу я, выскальзывая из объятий Максима.

Беру с посудной стойки две чашки и, забросив в каждую по чайному пакетику, наливаю в них кипятка.

По кухне разносится приятный запах клубники и бергамота.

Дождавшись, когда кипяток достаточно напитается восхитительным напитком, несу чашки на стол.

А теперь, настал черед и кексиков.

Под восхищенным взглядом Максима, ставлю на стол блюдо со своим "кулинарным шедевром".

Максим, сглотнув голодную слюну, аккуратно, двумя пальцами, берет один из капкейков и медленно, будто опасаясь, что он рассыпется у него в руке, подносит его ко рту. Откусывает кусочек.

— Ну, как? Вкусно?

Жаль, что я сама не успела их попробовать до прихода Максима. Все же первый раз испекла диетические кексики по рецепту из интернета. А вдруг гадость получилась?

Затаив дыхание, жду его вердикта.

Максим медленно пережевывает и поднимает глаза на меня:

— Ну…

— Ну… — Максим замолкает на полуслове, смотрит задумчиво в сторону, стараясь не встречаться со мной взглядом.

От этого я начинаю нервничать еще больше.

— Что, настолько плохо? — спрашиваю его, но ответ я, кажется, и так уже знаю.

Беру с тарелки капкейк, верчу в руке, недоверчиво осматривая. А пахнет вроде вкусно. Вот и доверяй после этого рецептам из интернета.

— Да нет, — грустно дожевывает свой капкейк Максим.

Я прямо вижу по его глазам, что ему это доставляет страдания.

Мысленно ругаю себя, что заставила его есть эти невкусные капкейки, а он боится меня обидеть и из вежливости вынужден жрать эту гадость.

Блин, какая же я дура. Возомнила себя великим кулинаром.

Насмотрелась передач по телевизору, да сходила на пару мастер классов. Дальше, окрыленная собственной затеей, бросилась стряпать различные тортики и десерты.

Которые сама же и лопала.

Блин, их ведь даже Виталик не ел, все ссылался на то, что у него спорт и режим питания.

В итоге, получается, никаких особых навыков в кулинарии я не приобрела. Только пару лишних килограммов прилипло.

От этих мыслей мне стало так грустно и обидно за зря потраченное время, что глаза сами собой стали мокрыми от выступивших слез.

Блин, ну почему я такая наивная оптимистка?

Хочу схватить тарелку с дурацкими капкейками и выбросить их в мусорное ведро. И тут вдруг замечаю хитро сощуренные глаза Максима.

Застываю с тарелкой капкейков в руках. Непонимающе смотрю на Максима. Его рот расползается в довольной улыбке.

Он что, смеется надо мной? Такая я вот, мол, неумелая стряпуха? От злости хочется треснуть его тарелкой по голове.

— Это самые удивительные капкейки, что я пробовал, — улыбается Максим.

— Ага, — шмыгаю я носом, не в силах сдерживать слезы, которые уже ручьем текут, — удивительно противные?

— Да нет же, — спешит он успокоить меня, — Удивительно вкусные. Я и правда никогда не пробовал таких замечательных капкейков.

У меня даже слезы перестают течь, от его неожиданного заявления. Он что, похвалил мои капкейки?

— Издеваешься, да? — смотрю на него насупившись.

Конечно, я от обиды за свои кулинарные таланты разревелась, как истеричка, вот он и пытается теперь сгладить ситуацию.

Видя, что я настроена скептически воспринимать все его "шуточки", он молча встает, берет с тарелки, которую я все еще держу в руках, капкейк и целиком засовывает себе в рот.

— М-м-м, фкушнятина, — мычит он с набитым ртом. — Объедение.

Гладит себя ладошкой по животу.

Выходит это у него так забавно, что у меня вырывается непроизвольный смешок.

— И правда, очень вкусно, — он подходит ближе ко мне и берет с тарелки еще один капкейк, подносит его к моим губам. — Сама попробуй.

Мои руки заняты тарелкой с диетическими кексами, а этот широкоплечий красавец навис надо мной, в тесном пространстве кухни, и напирает, чтобы я попробовала капкейк.

Приоткрыв рот, откусываю кусочек.

— М-м-м! — а это и правда вкусно.

— Вот видишь, — улыбается он, пока я урча от удовольствия заглатываю остатки кекса, — Я же говорил.

Блин, а капкейки и правда вкусные получились. Все же, есть возможно у меня талант к кулинарии.

Замираю, когда он дотрагивается до моих губ, чтобы убрать крошки из уголка рта.

— Только вкус у них какой-то необычный, — задумчиво произносит он, продолжая водить большим пальцем по моим губам.

Я даже слегка начинаю возбуждаться от этого.

— Это потому, что они диетические, — говорю я и сую ему в руки чашку с остывшим уже чаем. — На, запей. Чего всухомятку.

— Диетические? Никогда бы не подумал, — он делает большой глоток из чашки.

— Ага, нашла в интернете рецепт.

— Все диетическое, как по мне, имеет весьма специфический вкус. Какое-то оно … — он замолкает на секунду, подбирая пример для сравнения. — Безвкусное что-ли. А тут я прям удивился.

— Просто я добавила туда еще один ингредиент.

— Вот оно что. И какой?

— Секретный, — хитро, по-заговорщицки, говорю я.

— Понял, — поднимает он руки. — Не хочешь раскрывать свое ноу-хау.

— Ага, — кокетливо улыбаюсь. — Пусть это останется моей маленькой тайной.

— А чего ты решила диетические кексы-то начать печь?

— Потому, что я на диете, — блин, ну это же логично.

— А зачем тебе диета?

Он что, реально не понимает? Или опять прикалывается?

— Потому… Потому, что … — замолкаю на миг, так трудно оказывается признаться в этом вслух, — я толстая.

— Ты? — он удивленно приподнимает бровь и даже отстраняется, делая шаг назад.

Ну вот, теперь он оценивающе изучает меня, ища изъяны. Боже, как стыдно-то.

— А сколько ты весишь? — вздрагиваю от неожиданного вопроса.

— Ты что?! Нельзя у девушки такое спрашивать, — изображаю возмущение, пытаюсь перевести все в шутку. — Ты бы еще про возраст спросил.

— Ну, твой возраст я и так знаю, — вот теперь уже моя очередь удивляться, но Максим тут же поясняет. — Видел твой паспорт.

Пытаюсь вспомнить, когда это я ему свой паспорт показывала.

— Впрочем, можешь не говорить свой вес, я и так его легко узнаю. Пошли, — он берет меня за руку и тянет за собой в комнату.

Он что, решил меня на весы загнать? Хочу возмутиться, но не успеваю. Влекомая властной рукой Максима, я уже стою посередине спальни.

С боязнью и легким трепетом, кошусь на торчащие из под кровати напольные весы.

И тут вдруг, пол уплывает у меня из-под ног. Одним неуловимым движением, Максим подхватывает меня на руки. От внезапного чувства невесомости слегка кружится голова.

Вижу над собой склоненную голову Максима. Его красивое волевое лицо, внимательный взгляд и улыбку.

— Я же говорил, что узнаю твой вес, — его бархатистый голос обволакивает мое сознание.

— И сколько же я вешу? — кладу руку ему на шею.

— Ты легкая, как пушинка, — тихо произносит он.

И, словно в подтверждение своих слов, начинает кружиться со мной на руках по комнате. Ощущаю себя невесомым перышком, в его сильных руках.

Шаг влево, поворот, шаг вправо. Это похоже на танец. Перед глазами мелькает потолок, люстра на нем, глаза Максима.

Вот мы оказываемся возле постели и он останавливается. Бережно опускает меня на мягкий матрас, укрытый шелковой простыней.