Ещё он бродил близ хребта Шина. Некромант видел, как громоздкие кондоры перелетают с вершины на вершину, как кружат над Игской рощей, как иногда садятся где-нибудь близ Могильного леса, но ни одна из птиц никогда не приближалась к некроманту.

Корлы пролетали один за другим, а сдвигов в познании магии смерти он не видел. Всякий раз одинокий некромант возвращался к душе Овэйлы и старался сделать прорыв в мастерстве управления зелёным духом. Он помнил, как в попытке вернуть ей жизнь стал сильнее, раскрыл в себе таинство смешения лунного света и зелёного потока эфира в магию смерти. Это воспоминание поддерживало в нём стремление продолжать попытки покорить зелёное пламя своей воле и научиться с его помощью поднимать мёртвых. Увы, сделать это самостоятельно было невозможно. Тут нужна была рука учителя. И с каждым корлом Константин понимал это всё отчётливее и отчётливее. Изредка он наберётся терпения и вернётся в тёмный оплот, чтобы узнать, не изменилась там обстановка к лучшему. И с каждым новым посещением он видел, как дебаты занимали всё меньше места в разговорах некромантов, пока вовсе не сошли на нет, пока от разговоров о правах и законах больше не осталось никакого упоминания. Однако общение с Вадимом показывало, что мышление адептов смерти так и не пришло в порядок. Его слова продолжали быть быстрыми, а мимика лица показывала, что он возвращается к жизни. Это всё мешало, очень мешало ученику принимать его как учителя. Он отдалился от идеала некроманта. Более того, теперь даже Константин на его фоне казался учителем магии смерти. И ученик уходил, чтобы снова побыть наедине со своими мыслями и продолжать взращивать в себе тёмную сущность, которая роднит его с обитателями рощи и пустоши. Да, чудовища, порождённые этой неведомой силой, этим непонятным Моратом, стали для него эталоном. Он равнялся на них, а не на тех, кто продолжают называть себя адептами смерти, хотя давно перестали быть таковыми. Так он истратил очень много корлов. Но больше никаких сдвигов не было: величие не возвращалось в чёрную башню, мастерство осталось на месте. Кажется, Вадиму вообще не было никакого дела до того, приходит к нему его ученик или нет, растёт он над собой или остаётся на том же уровне. Когда Константин просит его о наставлении, тот начинает расспрашивать, где он остановился. А, узнав это из-за того, что это сказал сам ученик, а не из-за того, что он сумел разглядеть это всепрозревающим взором, как ни в чём не бывало, продолжал рассказывать. Будущий некромант пытался слушать его, но не мог. Сущность жизни, что была ощутима в каждом его слове и в каждом его взгляде, перечёркивало всё это. Константин каждый раз задавался вопросом: «Как он, став воплощением жизни, может так легко говорить о смерти?» Всякий раз у него возникало ощущение, что Вадим его обманывает. Так что со временем он совсем позабыл дорогу в чёрную башню, окончательно став одиноким скитальцем. И маска алхимика стала неотъемлемой частью его образа. Кинжал всегда висел на поясе. Ведь если друг случится какое-нибудь нападение, всё же лучше встретить врага хоть с чем-то в руке, нежели с пустыми руками. Зелёное пламя, как и говорили некроманты, было опасным оружием, однако по той причине, что он не умел управлять им, сражаться или защищаться при помощи него было невозможно. Однако у мрачного чародея была ещё одна особенность, которую нельзя было сбрасывать со счетов – его бессмертная сущность. Благодаря ей он мог не страшиться чудовищ и животных. Первые считали его своим. Вторые бежали от его сущности. Так что бояться ученику нужно было сильных теней Мората и, собственно, людей, которые не могли ощущать его пугающую сущность.

И вот все деревни и города наполнились слухами о неразговорчивом одиночке в маске. Первые корлы люди начали сочинять всякие легенды про него, якобы это безликий мститель, который ищет тех, кто обращается несправедливо с другими людьми. Было также мнение, что это – знаменитый архимаг, который по легендам должен был явиться и очистить мир от зла и скверны. Третьи считали его просто шарлатаном, который выдаёт себя за первого или второго, лишь бы за ним пошли люди. Но на самом деле Константин скрывал за своей маской бледность и мрачность своего лица, ведь некромантов и всех, кто связан со смертью, теперь презирают. Он хотел вернуться в Эт’сидиан, чтобы повидаться с личепоклонниками и бледным наставником, однако этот город был в очередной раз изолирован от окружающего мира из-за разыгравшейся там пандемии. Константин предполагал, будто бы это дело рук Загриса, якобы он стал за это время ещё сильнее, и удушающий смог наполнял теперь не только восточный квартал, но и проникал вглубь города. Он даже хотел наведаться в Эн’сутелин, чтобы повстречаться с этим зоралистом лицом к лицу, но не позволил этой безумной мысли раскрыться, потому что понимал: если даже сильные некроманты не ходят на руины, где обитает их ментор, то тем более он, недоучка, там быть не должен. Он обошёл некоторые города и деревни: Талита, Хат’румбер, Уха́н, Нижняя Тха, Ан’тураа́т, Фу́га, Килф, У́лик и, конечно же, Ура, где познакомился со мной.

То был 17 толнор 2 месяца 312 корла. На улице было пасмурно, и стоял холод. Два боевых чародея купили у нас с Морэ свой обычный набор микстур, а также ещё дополнительно по две бутылочки Же́геля и по две бутылочки обычный воды. Эта микстура ускоряет циркуляцию крови. Она была выведена для того, чтобы исцелять людей от некоторых заболеваний на подобии сивве́т или проклятий на подобии бурктуа́та. Но если её использует здоровый, то вызывает эффект согревания, что очень кстати в такую погоду. Да вот только замедляется, а то и вовсе прекращается слюновыделение. Не очень приятное ощущение. Во рту образуется такая сухость, что, того и гляди, язык прилипнет к нёбу. Именно поэтому чародеи взяли ещё и обычную воду – будут всю свою охоту смачивать глотки. В общем, я возился со своим шкафом, чтобы красиво расставить все склянки. А Морэ пересчитывала, сколько у нас осталось запасов. Не нужно ли пойти восполнять их. Дверь тихо приоткрылась, и, словно призрак, в наш магазин скользнул здоровенный человек в маске. Я обернулся и немного обомлел от увиденного, потому что подумал, что к нам зашёл скелет. Морэ тоже напугалась. Чтобы нас не смущать, он показал нам своё лицо. И мы сразу успокоились, ведь узнали некроманта. Я тут же сказал ему: «Не часто ваши тут бывают в последнее время. Только Лукреция с Лукасом не забывают старого друга. Но тебя я вижу впервые. Что скажешь, если мы познакомимся?» Он без задней мысли сказал мне своё имя, а я продолжил: «Ты меня совсем огорчаешь, мой друг. Неужели ты ничему не научился в своей чёрной башне? Нельзя называть своё имя кому попало. А если я – злобный кельтер? Всё, ты у меня на крючке. Теперь всю свою вечность будешь страдать от моих проклятий, - чуть помолчав, я ему отвечал, - Конечно я не проклинатель. Разреши представиться: Флавий, местный алхимик, а это – моя прелестная жена Морэ. И, пожалуйста, прости, что не удержался от этой шутки. Просто знакомство с Лукрецией и Лукасом началось подобным образом. А тут ты прям сразу мне своё имя выпалил. Вот я и не сдержался. Надеюсь, это не отразится на репутации моего магазина?» Я делал паузу, а он, чуть помолчав, ответил: «Нет» - «Вот и чудно. Ладно, дай угадаю, ты пришёл не столько за микстурами, сколько за самими ингредиентами, потому что ты хочешь через познание алхимии покорить ядовитую магию?» - «Нет. Я уже научился алхимии. Я пришёл спросить, есть ли где-нибудь поблизости места, в которых я мог бы раздобыть пёстрый Ва́ук, Ти́диус Тарт и Жгучую Колистру» - «Ого, мой тёмный друг, ты там что за ритуал собрался вершить? Уж не врата ли в Атрак вознамерился открывать?» - «Всё это необходимо для покорения моей силы» - «Твоей силы, говоришь? Ну что ж, пусть будет так. Я не чародей, поэтому не понимаю, как там связаны ваш эфир и моя алхимия. Но, пожалуйста, не сочти за грубость, однако я не могу сказать тебе, в каких местах можно собрать эти драгоценные алхимические ингредиенты. И не потому, что я тебе не доверяю или пока что плохо знаю. Нет. Мы доверяем некромантам. Пойми: какой уважающий себя алхимик возьмёт и просто так откроет секретные места, в которых он набирает свои сокровища? Я могу с удовольствием их продать тебе. Мы даже с Морэ договорились, что представителям твоей башни будем делать скидку. Так что и пёстрый Ваук, и Тидиус Тарт, и Жгучая Колистрая специально для тебя по заниженной цене» - «Я отрёкся от жизни. Я не зависим от ваших денег» Сказав это он, развернулся и направился прочь. Я сначала крикнул ему: «Как видишь, пока ещё зависим, раз уж тебе нужны мои товары!» Но, поняв, что он может просто так уйти, вдогонку я всё же сказал ему: «Да подожди ты! Вернись!» Я не надеялся, что он послушает меня, однако Константин вернулся. Представ передо мной, он вперил свой мрачный взгляд в меня, ожидая, что я ему скажу. Чуть помолчав, я начал: «Готов дать тебе по одному экземпляру бесплатно прямо сейчас. Можешь забирать их и проводить ритуал покорения своей силы. Но только после того, как мы с тобой договоримся» Я сделал паузу, а он продолжал внимательно смотреть на меня. Я продолжил: «20 Элеутерококков, 20 Джудусов, 10 Лунных Харимпа́з, 10 Голубых… Ещё раз подчеркну, голубых, а не лиловых Жада́лий и 50 лепестков Цида́лия. Всё это ты приносишь мне в ближайшее новолунье. Если ты согласен, то можешь брать это сейчас, а то, что я потребовал, принести к новолунью. Что скажешь?» - «Где мне отыскать Харимпазы?» - «Если ты пришёл с востока, то наверняка входил в горное поселение Ан’тураат. Так вот, в низине, что располагается севернее этих гор, ты можешь отыскать Харимпазы. Видишь? Совсем недалеко» - «Я согласен» - «Замечательно! Тогда бери это, а я буду ждать тебя к новолунью» - «Нет» - «Нет? Тогда говори, что тебе ещё нужно, и я подумаю, что могу тебе предложить» - «Сначала я принесу всё, что ты попросил, а потом ты мне дашь то, что мне нужно» Я не был поражён его честностью, ведь я был уверен, что все некроманты такие, но всё же меня удивил такой непредвиденный оборот событий. Я попытался уговорить его, чтобы он не стеснялся и взял свои редкие ритуальные концентраты, ведь они ему явно нужнее, однако он наотрез отказался от этого, развернулся и ушёл, обещав вернуться, когда соберёт всё, что я его попросил. Ну что ж, мы с Морэ в тот день убедились, что этим адептам чёрной башни по-прежнему можно доверять.