— Да ну хорош вам…это свои… — в адрес всех окружающих прохрипел и услышав мой голос, Чёрный сразу подорвался.

Побежал по полу, вспорхнул, прыгнул ко мне на грудь и клювом в рот ткнулся.

— А ну уйди от него! — потянулась к ворону Елизавета, но тот так метко её в палец клюнул, что та аж ойкнула.

А после я уже и сам руку подруги придержал, ибо понимал, что именно вороны сделали и почему они столь молчаливы. Позволив Чёрному мне в рот клюв засунуть, я принялся пить воду Живого Источника и силы постепенно ко мне возвращались. По крайней мере я начал чувствовать свои живот и ноги.

Допив из Чёрного, я закашлялся и боль по телу разнеслась такая, что впору помирать. Но это хорошо, ведь если больно, значить я живой. Хуже гораздо, когда вовсе ничего не чувствуешь.

Всё ещё крепко удерживаемый со спины Лизкой, я ноги затёкшие из под себя достал и наконец их вытянул. И в них разом будто сотня пчёл ужалила, аж поморщился до зубовного скрежета. Голова кругом шла, но сил сказать ковыляющему в мою сторону Белому мне всё же хватило.

— Не мне. Ей дай, — и указал в сторону спящей девушки. Тот сперва слушать меня не захотел и пришлось пальцами прищёлкнуть, сказав настойчивее. — Дай ей. Я в порядке.

И сквозь скептический прищур меня осматривая, Белый всё же вздохнул и поковылял в сторону девушки. При этом на правую лапу он старался не опираться да и крыло с той же стороны не складывалось и земли касалось.

— Какого чёрта⁈ Семён, что он…? — возмутилась Лиза, но я руку успокаивающе поднял.

— Тише. Ей станет лучше. Герда, помоги Белому и приоткрой Лауре рот. — попросил я, пытаясь хоть как-то приподняться, но тщетно. Сил не было от слова совсем.

— Да с какого чёрта лучше? Что вообще происходит, Семён⁈ — сильной рукой меня встряхнула, аж голова загудела.

— Так, подруга. Ты либо лечи меня, либо добей, но в первом случае я рассказать смогу больше. — прохрипел ей, руку на пол устало роняя.

— Оооо, ты мне расскажешь. Ты мне теперь всё расскажешь. — пообещала Елизавета, приобнимая крепко так, что аж весь воздух из меня выдавила.

— Матушка, так капельница нужна или нет? — спросила Мари, всё ещё держа трубки и ёмкости с чем-то слабо светящимся.

Прежде чем ей ответить, она меня пальцами крепкими за шею потрогала, голову к себе повернула и посмотрела в глаза.

— Пока нет, но держи наготове. Так. Ада, Рая, в подвал и кусок фанеры принесите, дыру в окне прикройте. Яра, сходи за совком, прибери здесь стёкла. Белла, помоги Лауру переложить. — раздала команды Елизавета и в сторону лежащей повернулась. — Герда, как она там?

— Всё выпила. Дышит вроде нормально. Спит и…эмм…улыбается. — ответила Герда, тонкие прядки с лица Лауры убирая и на белого ворона поглядывая.

— Отлично. Следите за ней. Если что, то зовите.

— А вы куда, маменька? — уточнила спортсменка, осторожно беря Лауру под плечи.

— Да куда-куда, вниз его потащу, — буркнула Елизавета, меня приподнимая и пробуя на ноги поставить, но с тем же успехом можно было мне на руки и на ноги коньки надеть и на лёд выпустить. Всё равно бы упал. — Ухх, наел ты себе ж*пу, конечно.

— Маменька, а ну ка не геройствуйте. Белла, помоги мне, — уверенно сказала Герда и вместе с блондинкой они осторожно Лауру на кровать переложили и за меня взялись. — Белла, давай у плеча другого вставай, а я Семёна за ноги возьму. Вооот так.

Словно вазу фарфоровую меня девушки с лестницы спустили и в неспешном темпе до гостиной донесли. Вороны при этом следом шли и комментировали, но судя по всему, только я их слова мог видеть. Белый просил нести осторожнее, а Чёрный предлагал меня с лестницы спустить, чтобы хотя бы так я мудрости набрался.

И его настроение я прекрасно понимал. Всё таки по такой непогоде им пришлось до самого источника лететь и обратно возвращаться. То-то Белый так подранился. По всему видать, чтобы через искривлённое пространство до родника добраться, требовались высокие навыки пилотажа.

— Фуух, отлично. Герда, Белла, грузим его в кресло. Мари, капельницы давай и сходи показатели Лауры проверь. Браслет в моём шкафу, в нижнем ящике. И разогрейте бульон сегодняшний, он нам потребуется.

— Да матушка.

— Конечно.

— Всенепременно.

Отозвались девушки, а я от укола в сгиб локтя скривился, но ёрничать не стал. К тому же, не пойми откуда, на мне и плед тёплый оказался и подушка под головой и даже тапочки мягкие на ноги надели. До чего же шустрые у Лизки дочки оказались, я даже и не заметил.

— Ну что, живой? — пощёлкала она перед моим лицом пальцами и от резких звуков голова вновь колоколом загудела.

— Да живой, живой… — покивал ей устало. — В ближайшее время помирать не собираюсь.

— Ну, после инъекции «NewLife+» конечно ты жить будешь, — показала она мне тонкую золотистую трубочку, больше похожую на шариковую ручку, нежели на инъектор. — Между прочим последняя оставалась.

— Щедрая ты… — проскрипел тихим смехом и снова закашлялся.

— Молчал бы уж. Думала ты у меня на чердаке и помрёшь, — раздражённо высказалась Елизавета, регулируя скорость подачи раствора. Рука от него онемела, но зато сознание постепенно прояснялась. — Впервые вижу такой топорный пси-хиллинг. Ты первый раз что ли?

— Ну да, первый. Но как видишь, всё в порядке. От десяти минуточек лечения не помер. — ответил ей и по глазам понял, что сейчас здесь начнётся точно такая же буря, которая гуляла снаружи.

— Десять минут? — промолвила она чересчур уж спокойным голосом. — Десять минут, да…? Да ты два часа там сидел!!! Мы тебя уже чем только оттащить не пытались! Укутался полями, что не пробиться. И Лауру прикрыл! Я за неё и тебя и себя уже раз сто прокляла. Чурбан ты тупой! Вороны ещё твои эти! Мы их не пускали, так они окно разбили. Тебя отбивать пытались! Да и вообще…

Дотянувшись, я мягко взял её ладонь и спокойно погладил большим пальцем. И посмотрел так по доброму, по благодарному. Без слов, без оправданий ненужных, без всяких утешений и просьб помолчать. И спустя некоторое время она выдохнула, утёрла слёзы и мою руку в ответ легонько пожала.

Дождавшись эмоционального затишья, стоящие по углам гостиной девушки начали тихонько подходить, а со второго этажа Мари обрадовала новостью, что жизненные показатели Лауры в норме. Это оказалось последним камушком на чаше весов Елизаветы, которая по пути к своему креслу качнулась и чуть было не рухнула. Герда вовремя поддержала её и помогла усесться.

— Всё нормально. Я просто устала, — отмахнулась она от разного рода медицинских предложений и с тяжёлым вздохом посмотрела на меня. — Спасибо Семён.

— Всегда пожалуйста. — подмигнул ей весело.

И словно подражая раскатам грома за окном от всех сторон посыпалось.

— Спасибо вам, Семён!

— Спасибо огромное!

— Вы нашу Лауру спасли, спасибо большое!

— А как у вас это вышло?

— У вас есть пси-силы?

— Да он просто Ультра, как мамин бывший.

— А вороны эти у вас откуда?

— Ой, а у белого лапка ранена. И крыло. Мари, неси аптечку, сейчас врачевать будем.

И как бы Белый удивлённо не шарахался, его женские руки осторожно взяли и с убеждениями, и с заверениями, и с восхвалениями и клюва его и перьев, девушки болезного поймали и вниманием одарили. Белла его на колени себе положила, по щёчкам гладила, а Мари в это время ранки смазывала и повязочку оформляла.

Совсем Белый от их действий разомлел, что аж Чёрный начал ревниво подпрыгивать, того же внимания выпрашивания. Даже лапку, артист недоделанный, начал комично подволакивать, на что получил смех звонкий и сырные кубики от вернувшейся с кухни Яры.

Рядом сев, рыжеволосая дева пиалу к моим губам поднесла и я отпил бульона наваристого, после которого на душе полегчало невероятно.

— Ну что, раз в себя пришёл, то рассказывай. — сказала со своего конца гостиной Елизавета, забирая у близняшек свою порцию и точно также с края пиалы отхлёбывая.

— А вы уверены? — спросил я на всякий случай и получил категорическое да от всех присутствующих.