— Ооо, здравствуйте Семён! — наклонилась она через перила и я ей сдержанно махнул рукой, взгляд отводя.

Всё дело в том, что из одежды на девушке имелось только полотенце, повязанное от бёдер до колен. Судя по мокрым волосам и капелькам влаги, блестящих на её мышцах, она вот только что вышла из душа.

— Герда, что я тебе говорила про нормы приличия? — спокойно спросила Елизавета свою послушницу.

— Так Семён же и так всё видел. В чём проблема то, маменька? — простодушно ответила девушка, плечами пожимая.

— Оденься и сходи проверь Лауру. Я её давно не слышала, — велела ей Лиза и дождавшись, когда та уйдёт, со вздохом выдала. — Ты уж прости бесовок. Не я их воспитывала, а там, откуда их забрала, мозги промывать умели, так что…

— Да ну не извиняйся, — кивнул ей понимающе, радуясь, что с темой скользкой сошли. — Чай девчонки у тебя отличные. Умные, добрые, сильные, а что с нравом таким, так то пускай. Заматереют и обучатся. Самое же главное, чтобы здоровье при них имелось.

— Это ты прав… — согласилась со мной Елизавета.

— Так они и этим у тебя одарены, — продолжил нахваливать, видя, что подруге моей морально лучшает. — Лаура, вон тоже, смотрю, поправилась. За мной сегодня следила, так я её и догнать не сумел.

— Кто следил? — переспросила Елизавета и я не сразу отследил изменившуюся в её голосе интонацию.

— Ну. Лаура, вроде как. — ответил просто, не понимая, что именно не так. — Я в лес пошёл гулять, её услышал и она почти до самой Магистрали меня за нос водила. Сразу видно, быстроногая. А прячется лучше нас с тобой, это я тебе авторитетно говорю…

— Семён! — воскликнула Елизавета и я увидел, как бледнеет её лицо.

Под вспышку молнии и загремевший гром, вернувшаяся с чердака Герда очень уж удивлённо и драматично произнесла.

— Маменька. Лаура дверь не открывает…

— Семён, — едва слышным шёпотом выдавила из себя Елизавета. — До куда ты за ней шёл?

— До магистрали, — повторил, буквально кожей чувствуя растущее в воздухе напряжение

— Япона-маттть… — воскликнула подруга и я ещё ни разу в жизни не видел её столь обеспокоенной и разозлённой.

Встав резко так, что отлетело кресло, она помчалась по лестнице наверх и я побежал за ней следом.

Глава 23 «Не без откровений»

«Если в бой вышел сам, не ссы. Смело рви на груди трусы.» На чьей, Белый, на чьей?

Как оказался вместе с Лизкой в чердачной комнате, я не помню. По лестнице взлетел двумя прыжками, да только подруга моя умудрилась меня обогнать. Подскочив к лежащей на полу девушке, она пощупала у неё пульс и рявкнула в сторону отставшей Герды не хуже выстрела.

— ГЕРДА! Дефибриллятор! Быстро!

И даже не будучи в этой жизни медиком, я явственно видел, что дела обстоят крайне плохо. На моих глазах тончайшая структура эфирного тела лежащей на полу девушки медленно но верно разрушалась. Искра в центре её груди горела еле-еле и я понял, что это затухает её сердце. И вместе с этим я понимал, что Герда может не успеть.

— Лиза. В сторону. — не своим голосом, а уж скорее сплитом голосов Сергея Кравец и Грея, я произнёс и склонился над худой беловолосой девой, больше похожую на эльфийку из сказок.

— Семён⁈ — хотела было вклиниться Елизавета, но опоздала.

Собрав всю свою эфирную ауру, я сосредоточился и… медленно положил ладонь на грудную клетку девушки, распределяя необходимые ей силы столь осторожно, насколько это в принципе было возможно. Поток энергии, идущий от меня, оттолкнул Елизавету и обширной волной лёг на девушку. Он обернул её в кокон зелёных красок и в их переплетение я погрузился всем собой.

В этот момент для меня больше ничего не существовало. Пропали звуки, пропала окружающая картинка, осталась лишь лежащая передо мной тонкая фигура, чью ауру я начал методично собирать, продолжая подпитывать, подпитывать и ещё раз подпитывать её.

И будто помощью извне, хотя и являлась она моей собственной, я слышал внутри слова Грея. Вот кто-кто, а он знал об анатомии человека не по наслышке, так как проходил базовый медицинский курс. Пусть и немного, но этих знаний хватало, чтобы вмешательством не сделать хуже. Ведь по мере действий, я видел что каждый орган имел свою энергетическую структуру, существуя и на материальном и на эфирном уровне. И если воздействовать с любой из сторон, то неизменно оно передавалось и на другую.

Вот и сейчас я, восстанавливая эфирное тело девушки, приводил в порядок и физическое.

Укрепил энергетическую структуру сердца, выровнял его ритм и уплотнил плетение артерий.

Наполнил лёгкие энергией и слегка повысил давление.

Запустил работу почек и стабилизировал общий фон.

Сияние ауры её начало разгораться, а дыхание стало равномерным и глубоким. Сознание постепенно возвращалось к ней и стоило её менталу пробудиться, как вся работа чуть было не пошла насмарку. Волною страх от узнавания меня прошёлся по её структуре и мне больших трудов стоило удержать скрепленное эфирное тело в целости.

— Тише. Не бойся меня. Я друг. - ответил мысленно, как это делал в регрессии и девушка отреагировала.

Вот только ответ её звучал не оформленными мыслями, а более глубинной сутью.

— ДОГНАЛ! ОХОТНИК! СТРАШНО! — дрожала её душа, сжимаясь в комочек, но я придержал её, стараясь быть мягким.

— Спокойно. Безопасность. Друг. — попробовал изменить подачу, так как понял, что общаюсь сейчас не с сознанием девушки, а с её подсознанием.

— ТРЁХГЛАЗЫЙ НЕ ВРАГ? ДРУГ? — с сомнением она вопросила и я подтвердил.

— Друг Лизы. Твой друг. Спасаю. Излечиваю. — ответил ей и облегчённо выдохнул, увидев на фоне молочно белого тела её энергий травянисто зелёные линии, ложащиеся на удерживаемые моей воле заплатки.

Чутьё подсказало, что это наконец заработала система самовосстановления девушки и можно было потихоньку убирать своё влияние. Но даже так, я сперва дождался пока эти нити окончательно стянут все швы и начнут растворяться, по цвету становясь таким же молочно белыми, как и всё её эфирное тело.

— ДРУГ…НЕ СТРАШНО…ХОРОШО, — уже куда-как более спокойнее звучал её внутренний голос. Глаза её медленно раскрылись и взгляд осознанный скользнул по мне. — Спасибо…

Я и сам взглянул в её лазурно-синие очи и улыбнулся.

— Ты умница. Поспи. Спать можно. — и стоило ей закрыть глаза, я медленно начал дорогу назад.

С каждым вдохом я возвращал свою ауру, оставляя под ней здоровую юную деву, уже не спешащую отправиться на тот свет.

И с каждым втянутой в себя эфирной нитью, ко мне постепенно начали возвращаться чувства. Сперва лёгкий ветер лизнул мою кожу. Потом начали перед глазами появились краски помимо тех, которые я видел тонким зрением. Издалека, как будто сквозь слой ваты до слуха моего стал доноситься голос. И чем дольше я прислушивался, тем разборчивее он становился.

— Семён… Услышь меня, Семён… Ну же, дорогой, пусти меня…Не блокируй. — кто-то осторожно держал меня сзади под голову, а в шею упиралось что-то острое, но не могло меня коснуться.

—…Лизка, ты? — узнал я голос говорившей, позволяя себе расслабиться и тут же шею обжёг укол инъектора.

— Отлично! Тише-тише-тише, ты молодец — молодеец, — шептала мне на ухо подруга, пока жгучий раствор проходил по телу. — Потерпи немножко. Чуть-чуть осталось… Мари, чёрт тебя дери! Капельницу, быстрее!

— Да как⁈ Они меня не пропускают! — воскликнула девушка и я услышал знакомое мне хлопанье крыльев.

Сквозь боль и выступившие слёзы глаза разлепил и увидел полнейший аншлаг. На полу осколки, окно разбито, испуганная Герда шторой дыру прикрывает, а остальные девушки у входа толпятся, пробуя мимо воронов пройти. Те же просто в лютейшем виде перед ними стояли — перья встопорщены, крылья зловеще подняты, глаза блестят и оба мокрые, грязные, будто тряпки половые, которыми только что весь дом отдраили.