–Извините, мистер… А как мне к вам обращаться?

Уборщик уже семенил обратно, держа в руках какой–то прямоугольный сверток, облачённый в замшевую тряпку зеленого цвета.

– Да-да, я же сам не представился, извини. Меня зовут Гулберт Сейв, но можешь обращаться как тебе угодно. Это все совсем неважно, пойми. Важно другое! Открывай скорее! – с каким-то поистине детским восторгом, нетерпеливостью и примесью возбуждения Гулберт Сейв протянул мне сверток ожидая моей реакции.

Руку вновь начало припекать чуть выше кисти. Разворачивая врученное я решила нарушить гнетущую тишину, и принялась выдавать какие-то глупости от волнения, сама не понимая, зачем это говорю:

– Позволите поинтересоваться, хотели бы вернуться вновь на должность помощника библиотекаря? Судя по всему, вы тут как рыба в воде. – но мужчина будто не слышал меня, а с упоением и огнем в глазах ожидал, когда я завершу разматывать ткань.

– Книга? Эм… Еще и обложка какая–то.. неординарная.. Вы хотели мне показать… книгу?

Оболочка рукописи оказалась чёрно-фиолетовых тонов, рассеянных градиентом. В самом центре, привлекая особое внимание громоздко размещался узор. Названия не оказалось, если быть точнее, место, где зачастую указано название книги выглядело размытым, словно на неисчислимое количество раз перечёркнуто.

Буквально сорок минут тому назад, я впервые заметила часть этого рисунка у себя на запястье, а именно – скрипичный ключ. И по иронии судьбы, я не видела его у себя раньше. Берущее начало скрипичного ключа обрамлено змеёй с высунутым тонким языком, хвост пресмыкающегося – заканчивался в завершении скрипичного ключа. Выглядело так, будто змея сама поедает или пытается ухватить свой же хвост.

Что за необычный символ? Выглядит интересно, бесспорно. Но нетипично. Думаю, с этим вопросом стоит обратиться к мисс Флауэрс, она, если не ошибаюсь, любит загадки, ребусы, анаграммы и подкована в этом.

– Да открывай же ты уже полностью!!! – дёргая руками тряпку хаотичными движениями Гулберт совсем переставал себя контролировать.

– Внимание, студенты и гости нашего колледжа! Учебное заведение закрывает свои двери. Будьте любезны покинуть колледж в течении десяти минут, после чего автоматически включится охранная система. Ждём завтра вас вновь. – приятный и размеренный голос диктора-робота оповещал через громкоговоритель во все помещения учереждения.

– Мистер Сейв, я могу забрать книгу с собой? Сейчас я явно не успею ничего рассмотреть, тут темно, да и мне уже стоит спешить домой.

– Нет! Я тебе её не отдам! Я её нашёл, и она моя! И лишь по доброте душевной, или во благо спасения мира я решился на этот шаг, чтобы показать моё сокровище тебе, а ты вот так просто заберёшь? – мужчина начал гнусавить и причитать раздосадованным голосом, будто я пыталась отобрать игрушку у ребёнка. Оценив ситуацию, я решилась на не самый правильный, но эффективный, в моём случае, поступок. Действовать требовалось осторожно.

Бамс–бамс–бамс. Сильные и настойчивые удары в дверь помогли отвлечь уборщика от внимания к моей персоне, он прошёл вперёд, чтобы отворить, как оказалось, запертую дверь. Видимо, охранник делая обход, запер дверь в библиотеку, не ожидая, что там ещё могут быть студенты, в такой поздний час. Пока Гулберт возился с засовом, это время мне сыграло на руку – закинув находку в сумку, я схватила первую попавшуюся книгу с полки и удача оказалась на моей стороне, так как что размер и форма книги примерно совпадали с желаемой, но ложной. Ловко обернула тряпкой, прижав фальшивую книгу к груди, и в это же мгновение состряпанным грустным лицом отправилась к Гулберту, который уже впустил сквозь проход ошарашенного… Чейза. М-да, мои наставления о нежелании тотальной заботы на него, по всей видимости, не подействовали.

Схватив за грудки уборщика и подняв над полом, голубоглазый парень потащил Гулберта к шкафу, куда и припечатал его. – Что ты, сволочь с ней делал!? – уборщик не мог даже вымолвить слово и просто дёргал ногами, хватая ртом воздух, как рыба на суше. Обратив внимание на моё недоумённое и уставшее к вечеру лицо, с засохшей кровью над губой, прижимающей лихорадочно что–то к груди – друг сделал вдвойне неправильные выводы.

– Остановись, Чейз! Прекрати! Он ни в чём не виноват, а тебе я объясню всё позже. – командным голосом произнесла другу, и наконец, он опустил Гулберта вниз, но продолжал держать за униформу.

Оттянув защитника в сторону, всунула в руки уборщику свёрток, отчеканив и ему:

–Сейчас же идите и перепрячьте. Всё остальное – в следующий раз, сейчас нам нужно уходить. Колледж скоро закроют! – Гулберт в это же мгновение ринулся вглубь библиотеки. Заметив, что он находился в прострации, в связи с этим, я надеялась, что он не полезет проверять подлинность экземпляра.

Не дожидаясь никого, пулей выскочила в коридор и побежала что есть сил, крепко удерживая сумку в руках. Чейз с трудом поспевал за мной, так как задержался убедиться в отсутствии опасности. Оставалось сорок секунд, и мы в последнее мгновение проскользнули и выбежали из дверей, когда за нашими спинами приняло активную фазу силовое поле ярко фиолетового цвета, а над дверями вылезла голограмма: Закрыто. Не входить. Находится под усиленной охраной города Слифорд. Проникновение – опасно для жизни.

Успев оценить злую иронию такой настойчивой охраны и разновековых музыкальных инструментов хранящихся именно у нас, которые могли послужить ценой жизни медлительных студентов, колени подогнулись и я упала на газон, продолжая сжимать правой рукой сумку. Спустя несколько минут отдышавшись, Чейз направился в мою сторону. Опустился на мой уровень, и с влажной салфеткой принялся исправлять неопрятный вид моего лица, щёки залились краской.

– Ответь на самый главный сейчас вопрос: он точно не навредил тебе? У тебя пульс зашкаливал, потом резко стал спокойным, время поздно, по геолокации – в библиотеке, захожу – этот стоит с глазами бешенными, ты сжимаешься вся, под носом кровь. Скажи мне, что я должен был подумать, как здравомыслящий мужчина, беспокоившийся за свою… – парень сделал небольшую паузу и продолжил:

– За тебя. Скажи? Я помню всё то, что ты говорила мне утром. Так будем честны, бабушка твоя, пожилой человек и сейчас живёт для себя, это я понимаю и это правильно. Но у тебя ещё есть близкие люди, Эйп! Которые волнуются и могут помочь! Я, Джесс, мои родители, Лаура Флауэрс хотя бы на крайний случай. Ты вбила себе в голову, что ты одна, но это не так. Эйприл, не тащи всё на себе, жизнь тяжела, но иногда необходимо делить бремя с другими. – высказавшись, художник пересел в позу лотоса, держа обе мои руки в одной своей, второй же опирался на землю, куда и был устремлён его взгляд. Продолжил после незначительной паузы:

–Мы знаем, что ты сильная и способна решать ситуации одна, но иногда, пойми, милая, просто необходимо, чтобы кто-то был рядом. Или оставался в курсе твоих планов, действий – всегда на подхвате, если сложные времена. Нельзя справляться в одиночку! Ты же с самого детства это делаешь. Так нельзя! Я чувствую тебя. Чувствую, когда боишься, когда тревожишься или когда счастлива и бодра. – друг прервался на мгновение.

Прохладный ветер разносил вокруг аромат тела парня, донося до меня всё тот же приятный запах просторных берегов лазурного моря. Где-то на фоне неспеша отъезжали машины, фонарь сзади него подсвечивал белые растрёпанные волосы. Он смотрел на меня серьёзным, но удручённым выражением лица, а я, задрав голову смотрела в ответ … и любовалась. «Какой же он всё-таки красивый, заботливый и сильный. Аристократичная, но мужественна внешность, утонченное, но крепкое телосложение, красивые сильные руки, длинные изящные пальцы. Ох… куда это меня понесло…»

– Чейз, признайся, ты не только рисуешь, но и занимаешься каким-то спортом? Ловко ты этого… поднял – я намеренно перебила парня, дабы отрезвить себя, да и сейчас неподходящее время для серьёзных разговоров. Но и собеседник, уловил моё настроение, тем самым не став давить: