Кивает.

У мелкой отвисает челюсть, а я настолько доволен собой, словно выиграл крупное дело в суде.

Девчонка стремительно уносится в сторону бременских музыкантов и что-то нашептывает высветленному пацану с гитарой.

«Олимпийский» затихает, толпа недовольно расходится, а я спешу поскорее убраться отсюда.

– Козел, – шипит мне в спину мелкая гадюка.

– Па-ап, почему нельзя было просто оставить меня в Питере? – канючит Марго, обиженно складывая губы трубочкой.

Я не видел дочь с зимних каникул, и за 5 месяцев она заметно повзрослела. Маргарите пятнадцать, но я уже практически не нахожу в ней той щекастой девчонки с неровной челкой и эльфийскими ушками. Рядом со мной на пассажирском сиденье сидит девушка, умело маскирующая свои милые ушки стрижкой-каре, а челку она не носит уже как лет десять. Пухлые щечки впали, заостряя скулы и подбородок, а в носу появилось миниатюрное колечко.

Я был против него, но Ольга, моя бывшая жена, считает, что не стоит мешать нашей дочери проявлять свою индивидуальность. Я не одобряю позицию Ольги, но она мать и я, надеюсь, что знает, как лучше и правильнее для Риты.

Хочется верить, что моя дочь позаимствовала от меня не только скверный характер, но и мозги, потому что всем остальным она пошла в свою мать.

– Ты знаешь, почему мы с твоей матерью приняли такое решение. Мы снова возвращаемся к этому вопросу, когда ты уже в Москве? – выгибаю вопросительно бровь.

Мы целый месяц с бывшей супругой потратили на то, чтобы прийти к компромиссу и найти решение, минимально болезненное для всех.

Легче судебный процесс выиграть, чем договориться с Ольгой Беккер, честное слово!

– Но вы не спросили меня, – дует губы Марго и отворачивается к окну.

– У тебя был выбор: либо поехать с Ольгой и Мартином в Штутгарт, либо провести это лето со мной, – подмигиваю дочери и плавно съезжаю на дублер, – ты выбрала второе.

Замечаю, как Маргарита мерзко кривится, и усмехаюсь.

С супругом Ольги, чистокровным немцем Мартином Беккером, у Марго напряженные отношения, и перспектива провести все лето с ним в Германии под одной крышей вызывает у дочери приступ бешенства.

Они не ладят.

Вернее, это моя дочь недолюбливает Мартина, а он относится к ней достойно, чтобы называться отчимом. Он старается для нее и делает гораздо больше, чем я – ее родной отец.

– Да, но можно было оставить меня с бабушкой.

Скептически смотрю на Риту.

Марго и грядки с колорадскими жуками в деревне?

Серьезно?

– Ну окей, согласна, с деревней я погорячилась. Но можно было слетать куда-нибудь вдвоем, а потом вернуть меня в Питер. Зачем нужно было тащить в Москву? —складывает руки на груди и хмурит брови.

Бросаю на дочь внимательный взгляд, изучаю. Мне кажется, Марго слишком худая. И если это тоже проявление индивидуальности и намеренный отказ от еды, а не физиологическая особенность, то мне придется вмешаться, а значит, вступить в конфликт с Ольгой.

Ольга – хорошая мать, но слишком демократичная.

Я – хреновый отец, но чрезмерно консервативный.

Мы с Ольгой два противоположных полюса и, это единственный момент в моей жизни, который я не могу понять.

До сих пор я ломаю голову, как мы смогли когда-то сойтись, а потом и пожениться. Хотя второе как постфактум, когда у твоей девушки две полоски на тесте.

С Ольгой мы учились в одной группе на Юриспруденции. Четыре года мы знали только фамилии друг друга, а в октябре пятого курса вдруг ни с того ни с сяго как-то закрутилось.

А раскрутилось летом, когда моя бывшая жена на защите диплома начала рожать.

Как стремительно у нас всё началось, так же стремительно и закончилось. Мы прожили в законном браке пять лет, а фактически наши отношения закончились сразу после рождения Риты.

Любил ли я Ольгу? Скорее был влюблен… До того, как она забеременела. А дальше появилась просто ответственность.

Я уважаю Ольгу. Она любящая мать, достойный профессионал своего дела, прекрасная женщина.

Но не рядом со мной. И не для меня.

Мартин – именно тот, кто ей нужен. Они счастливы в браке, как считает сама Ольга, и воспитывают общего ребенка – шестилетнюю сестру Маргариты.

– У меня два незаконченных дела, Марго, – моргаю впереди плетущемуся чуваку на сраном красном Матисе. Мы мчимся по шоссе, а эта бешенная табуретка, видимо, никуда не торопится, занимая левую полосу для обгона. – А куда-нибудь слетать —мы обязательно устроим, у нас все лето впереди, – ободряюще улыбаюсь, но дочь не впечатляется моим показным энтузиазмом.

– Прекрасно. У тебя работа, а мне что делать? В Питере у меня дноклы* и друзья, а здесь я буду одна.

– Познакомишься. Не вижу проблем, – Матис петляет вправо, и у меня открывается коридор для обгона. Ровняясь, поворачиваю голову и охреневаю, потому что в меня летит средний палец от рулящей девчонки с розовыми волосами.

Это что еще такое?

Сегодня, случаем, не День молодежи?

Дочь смеется, а я невольно вспоминаю девчонку с фиолетовыми кончиками волос.

Усмехаюсь.

Дерзкая бунтарка.

Интересно, как быстро они свернули свою богадельню?

– Да? – неверующе прищуривает глаза Рита. – То есть ты будешь отпускать меня гулять? – испытывающе всматривается, поворачиваясь ко мне всем корпусом.

– Конечно будешь гулять, – говорю в слух, а про себя добавляю «под присмотром».

– Подожди, подожди, – роется в рюкзаке и достает телефон, – так, камеру включила. Ага, давай! Повтори это еще раз, – наставляет на меня свой айфон.

Да, прошлый раз Марго уехала от меня, обижаясь. Я категорично считаю, что пока рано ей самостоятельно бродить по Москве. Поэтому сопровождал ее либо сам, либо перепоручал помощнице.

Молчу.

– Вот, – убирает обратно телефон и надувает губы, – об этом я и говорю. Мой максимум – детская песочница во дворе до ужина под надзирательством твоей помощницы и отбой.

– Не утрируй. И кстати, у меня теперь другой помощник.

– Правда? – оживляется моя приунывшая дочь. – А куда делась… как ее там, – наигранно задумывается, – Га-аля?

Эта маленькая засранка начинает заливисто хохотать, а я не могу не поддержать ее в этом.

Улыбаюсь.

– Габриэла, – подсказываю Марго и снова растягиваюсь в широкой лыбе.

– Ах точно, Габриеела, – кривляется дочь, пытаясь спародировать мою бывшую ассистентку. – «Но ты можешь называть меня Габи», – Рита начинает изображать рвотные позывы и морщится.

Наконец-то узнаю свою малышку.

Маргарита изначально не подружилась с Габриэлой. Я видел, что у них взаимная антипатия, но каким бы неприятным обществом была для помощницы моя дочь, она выполняла все мои указания и просьбы профессионально и ответственно.

Я доверял Габриэле.

Марго частенько выбешивала Габриэлу, называя ее Галей, отчего у последней нередко случался нервный тик.

Да, что греха таить, пару раз я тоже назвал ее так. Габриэла смолчала, но я слышал, как хрустнули ее зубы, а в меня прилетели все ее мысленные проклятия.

–Габриэла ушла в декрет, – сообщаю, нажимая на брелок открытия шлагбаума.

– Серьезно? А я думала она робот, – усмехается моя повзрослевшая дочь.

Еще раз бросаю на Риту взгляд и не могу поверить, что это моя щекастая кроха.

Вот так каким-то невероятным образом я незаметно подгребаю до «дядь».

*дноклы – на молодежном сленге -одноклассники

– Какого хрена ты с ним закусилась? – впивается в меня своим поехавшим взглядом Сева-клавишник. – На что, блть, мне теперь целую неделю жить?

– На дурь не хватает? – огрызаюсь я.

– Че? Ты совсем берега попутала, идиотка? – вскакивает с диванчика этот абориген, возвышаясь надо мной.

– А вы не додумались получить этот долбанный qr-код, да? – тоже вскакиваю и ору в лицо придурку, надеясь, что вместе со словами до него долетят мои слюни.