Работая старшим оперуполномоченным уголовного розыска Первомайского района города Ростова-на-Дону по одному из оперативных дел, мною была получена оперативная информация о том, что некто Н. перевозит наркотики в багаже самолета. Со слов информатора, маковая соломка была хорошего качества. Н. рассказывал, что этот план поставки самолетом один из самых надежных, и придумал его он сам. Сумку с маковой соломкой он упаковывает в аэропорту и сдает в багаж, где его никто не проверяет. Таким образом, он провез уже до тонны маковой соломки. Наркотики он возит из Украины, где у него есть постоянный поставщик в г. Бравары. В город Ростов-на-Дону Н. летает самолетом из г. Киева, а от г. Бравары до г. Киева 1,5–2 часы езды на а/машине. Поставщика зовут Коля, проживает в г. Браварах и работает там таксистом. Иногда Н. берет билет сразу на обратный рейс, т.к. Коля-таксист привозит наркотики прямо в аэропорт Борисполь. Там фигуранты встречаются, и Коля-таксист передает сумку (сумки) с маковой соломкой Н., который тут же их упаковывает и сдает в багаж, и в тот же день возвращается в город Ростов-на-Дону. В городе Ростове-на-Дону Н., через проверенных людей оптом и в розницу продает наркотики.

Лексеич, этот барыга совсем офигел, цену за один грамм поднял настолько, что не все наркоши купить могут. Но мак, конечно, у него «серьезный», такого в городе Ростове-на-Дону нет. Из этой соломки отличная настойка получается и «долбит» так, что душа в пятки уходит, – рассказывал на одной из встреч информатор, – где хранит макуху неизвестно, но точно не дома. Очень осторожный и продуманный тип.

Можешь узнать, когда в очередной раз Н. полетит в г. Киев и когда возвращаться будет?

Думаю, что смогу. Он мне доверяет, – затягиваясь сигаретой, ответил мой осведомитель.

Ну, что ж буду ждать от тебя сведения, – ответил я. Ждать пришлось недолго. На следующий день мой информатор позвонил мне и сообщил, что Н. собирается послезавтра улетать в г. Киев и вечером того же дня возвращается назад. Я тут же позвонил начальнику ОУР аэропорта Привезенцеву Коле и попросил его дать мне расписание рейсов самолетов «Ростов-на-Дону – Киев»;

«Киев – Ростов-на-Дону».

Саня, а зачем тебе? Лететь в Киев что ли надумал?, – спросил Привезенцев.

Да нет, Коля, есть одна интересная информация. При встрече расскажу, так как необходима будет твоя помощь.

Ну, что ж хорошо. Поможем, чем сможем. А теперь записывай расписание, – и он продиктовал мне расписание вылетов и прилетов самолетов «Ростов-на-Дону – Киев», «Киев – Ростов-на-Дону».

Спасибо, Коля. Послезавтра буду у тебя. Пока, – и положив трубку, я стал составлять план оперативных мероприятий, чтобы затем представить их руководству для утверждения.

Фигуранта решили брать в аэропорту после его прилета из Киева, используя для этого помощь сотрудников ОУР аэропорта.

В назначенный день в аэропорт я выехал вместе с тремя парнями из комсомольско-оперативного отряда, которые помогали мне в работе. Они были не хуже некоторых оперов и, если что, могли быть и понятыми. Комсомольско-оперативные отряды создавались на предприятиях из комсомольцев, желающих оказывать помощь сотрудникам органов внутренних дел. Регистрация этих отрядов проходила через райком комсомола и им выдавались специальные удостоверения. Это была существенная помощь для сотрудников уголовного розыска, так как эти отряды старались работать только с уголовным розыском. В Первомайском районе таких активных комсомольско- оперативных отрядов было два. Один при заводе РСМ (10–15 человек), другой при заводе «АЛМАЗ» («Телефонный завод») тоже 10–15 человек. Это были хорошие спортивные и отчаянные ребята, многие прошедшие армию, войну в Афганистане. Некоторые из них потом, как Чуленбаев Игорь – командир комсомольско-оперативного отряда завода РСМ, тоже пришли служить в органы внутренних дел. Это была хорошая школа, так как участие в комсомольско–оперативных отрядах учитывалось потом при приеме в органы.

Самолет из Киева, на котором должен был прилететь Н., прибывал в г. Ростов-на-Дону в 20-30. За три часа до прилета я приехал в аэропорт, где меня ждал начальник ОУР Привезенцев. Через службы аэропорта мы узнали, что Н. вылетел в Киев и взял билет на этот же день на обратный рейс, который прибывал в Ростов-на-Дону в 20-30.

С Привезенцевым мы договорились, что его сотрудники помогут нам в задержании. Досмотр вещей под благовидным предлогом проведем у них в аэропорту. Задерживать решили после того, как фигурант получит багаж. В багажном отделении под видом рабочих будут находиться сотрудники ОУР аэропорта и два моих комсомольца, а на выходе я с комсомольцем и Привезенцев с двумя сотрудниками ОУР Аэропорта. Проведение совместных мероприятий сотрудников ОУР с «земли» (так звали районных сотрудников) и сотрудников ОУР аэропорта шло также в зачет сотрудникам ОВД аэропорта.

Все детали оперативных мероприятий мы обсуждали с Привезенцевым в его кабинете. Своих «пионеров», как я называл комсомольцев из комсомольско-оперативного отряда, мы приютили в кабинете сотрудников ОУР. За чаем и разговорами мы не заметили, как уже пошел 8-ой час вечера. В кабинете начальника ОУР, как и во всех кабинетах руководства аэропорта, стояла громкая связь с радиоузлом аэропорта, где объявлялись вылеты, прилеты, задержки и другая информация.

Неожиданно из репродуктора послышалось, что аэропорт г. Ростова-на-Дону закрыт для приема и вылетов самолетов, и всем самолетам объявлена задержка. И тут же у Привезенцева на столе зазвонил телефон начальника ОВД аэропорта.

Да, да. Все понял. Хорошо. Да! Сейчас буду, – лаконично по-военному ответил Коля. Я понял, что что-то случилось и что-то неординарное. Когда он положил трубку, я спросил его:

– Что случилось, Коля?

Коля как-то рассеянно-задумчиво сказал:

– Кажется, у нас захват самолета! И немного помолчав, продолжил:

– Самолет «Ереван-Москва». Летчики попросили вынужденную посадку на нашем аэродроме. В моей практике это первый случай, начальник вызывает к себе, КГБ-шник уже у него. Ты посиди в моем кабинете, а я пошел.

Да, такого еще не было и в моей жизни, и в практике работы в ОУР. Как-то неспокойно забилось сердце. Я понимал, что мне тоже надо принять участие в мероприятиях по обезвреживанию «захватчиков». И потому с нетерпением стал ждать Привезенцева с совещания.

Минут через 30–40 появился Коля и рассказал, что самолет «Ереван-Москва» вылетел из Еревана и направлялся в Москву. В полете кто-то из пассажиров сообщил стюардессе, что двое армян хотят взорвать самолет. Как сообщил этот пассажир, он услышал разговор двух лиц армянской национальности, которые говорили между собой на армянском языке. Пассажир русский, но знает армянский язык, т.к. родился и вырос в Армении.

Из их разговора пассажир понял, что они хотят предъявить ультиматум командиру самолета, и если тот их не послушает, то готовы взорвать самолет. На одном из этих пассажиров-армян пояс со взрывчаткой. Стюардесса тут же доложила командиру самолета. Командир сообщил в Москву и было принято решение сажать самолет в г. Ростове-на-Дону. Пассажирам объявили, что «по техническим причинам» самолет совершит посадку в городе Ростове-на-Дону, чтобы ни у «захватчиков», ни у пассажиров не возникло паники и каких-либо подозрений.

Выслушав рассказ Привезенцева, я тут же предложил:

– Доложи своему руководству, что я готов тоже принять участие в оперативных мероприятиях, тем более, что я как бывший инженер-механик по ЛА (летательным аппаратам) и двигателям, хорошо знаю самолет ТУ-154 и моя дипломная работа также была связана с ТУ-154.

Хорошо, Саша, пойдем со мной на поле. Все руководство уже там.

Пока мы шли, я спросил у Коли, а что будет в этом случае предприниматься? Будет ли объявлена команда «Набат»? Из его ответов я понял, что он тоже мало, что знает, что делать в таких случаях.

Выйдя на летное поле, мы увидели небольшую группу людей – это было руководство ОВД Аэропорта, представители руководства УВД на транспорте, представитель КГБ в Аэропорту. Шло обсуждение мероприятий по обезвреживанию преступников. Коля подошел к ним, а я остался чуть в стороне и стал наблюдать за происходящим на летном поле. Из всего, что происходило на летном поле я понял, что для самолета «Ереван-Москва» готовят «отстойник», где можно, если что, провести безопасно мероприятия по обезвреживанию преступников. Над летным полем как будто наступила «зловещая тишина». Хотя все вокруг гремело и грохотало. Из обрывков фраз, которые доносились со стороны, где стояло руководство, я понял, что самолет «Ереван-Москва» заходил на посадку. Кто-то из руководителей отдавал какие-то команды по рации. Мне показалось, что руководители силовых ведомств в какой-то растерянности. Еще бы! Это был первый случай вынужденной посадки самолета с предполагаемыми преступниками – террористами («захватчиками») в Ростовском аэропорту.