Как тебя зовут?

Наталья Николаевна, то есть Наташа, – сбивчиво ответила она.

Меня Саша. Я из уголовного розыска, для того, чтобы выяснить обстановку. Доложи экипажу, что представитель правоохранительных органов на борту. Приподнимаясь на руках, я влез внутрь салона самолета. Из-за штор в это время появилась еще одна стюардесса. Она рассказала, что пассажиры ведут себя спокойно. По согласованию с командиром самолета она сообщила пассажирам, что самолет по техническим причинам вынужден был приземлиться в Ростове-на-Дону. Никакой паники на борту нет. Предполагаемые террористы тоже ведут себя спокойно.

Я могу их показать. Они как раз находятся в первом салоне, если смотреть с этого места, с правой стороны, 5-й ряд, – бойко говорила вторая стюардесса.

Покажите мне их. Из-за штор, я надеюсь, они меня не увидят. Не нужно, чтобы они начали нервничать и суетиться.

Я отклонил полу шторы и стал рассматривать людей, сидящих в пятом ряду справа, так называемых террористов. Это были двое лиц армянской национальности, которые о чем-то переговаривались. Я постарался запомнить их приметы, чтобы при задержании не перепутать с другими пассажирами.

Ну что, а теперь к экипажу, – повернулся я к стюардессам. Одна из них подошла к двери экипажа и условным сигналом постучала. Через некоторое время дверь открылась и в проеме двери показалась голова, скорей всего, второго пилота.

Я из уголовного розыска, мне нужно связаться с «землей» и доложить ситуацию. «Голова» что-то ответила и скрылась за дверью. Через несколько секунд дверь снова открылась и меня пропустили в кабину самолета. Поздоровавшись со всеми за руку, я представился, после чего обратился к командиру:

Как Вы считаете, может мы все решим без штурма. Мне показалось, что предполагаемые террористы ничего не заподозрили и потому может быть, подать трап и под видом предполагаемого осмотра самолета и его дозаправки отправить всех пассажиров в «отстойник» (место ожидания пассажиров), произвести там изоляцию предполагаемых террористов и их задержание.

Выслушав меня, командир экипажа согласился с моими доводами. По его глазам и глазам экипажа я понял, что они не хотели никакого штурма, который мог привести к непредсказуемым и неконтролируемым последствиям. Меня тут же связали с «землей», и я попросил руководителей правоохранительных органов связаться со мной. Через некоторое время на связь с самолетом вышел руководитель так называемого штаба (это был сотрудник КГБ), которому я доложил о ситуации на самолете и изложил свой план мероприятий по задержанию преступников.

Хорошо, мы обсудим Ваше предложение. Ждите. Ожидание длилось где-то 5–10 минут, но мне показалось, что вечность. Все это время в кабине экипажа было тихо. Через некоторое время молчание в эфире было нарушено:

Мы согласны с Вашим планом. Сейчас Вам подадут трап. Вы изнутри должны контролировать ситуацию. При выходе пассажиров из самолета будьте рядом с предполагаемыми террористами, чтобы указать их группе за- хвата, если что, окажите им помощь. «Брать» негодяев будем в отстойнике, попытайтесь их оттеснить под благовидным предлогом от остальных пассажиров. Чтобы избежать лишнего шума и непредсказуемости, группа захвата будет в форме сотрудников аэропорта, я думаю Вы их узнаете. Все, действуйте.

Тут же в кабине самолета я снял с себя «техничку» и остался в «гражданке». Как только подали трап, и пред- полагаемые террористы вышли из самолета, я тут же вы- шел из кабины самолета и присоединился к выходящим пассажирам. В это время к самолету уже приближался автобус для перевозки пассажиров к аэровокзалу. Приблизившись к предполагаемым террористам, я вместе с ними вошел в автобус. Став спиной к ним, я слышал, как они о чем-то между собой говорили на армянском языке. Вот мы и в отстойнике. Задержание произошло тихо, как говорят, без «шума, пыли и гама». «Сотрудники» аэропорта предложили некоторым пассажирам, в том числе и нашим «террористам» пройти в другое помещение, чтобы не создавать сутолоки, а там их уже ждали.

Осмотрев задержанных, мы ничего не обнаружили – ни взрывчатки, ни что-либо похожего. Как выяснилось позже, это были обычные пассажиры, которые летели из Еревана в Москву в командировку.

Мы никакие не террористы, – ответил один из них по имени Армен, – мы представители завода едем в Москву в командировку. Ничего и никого мы не хотим взрывать, Вы это о чем? Вы ведь видите, что у нас ничего нет. Багажа у нас нет, только ручная кладь.

А кто из Вас говорил, что хорошо бы захватить самолет и улететь за границу.

Да не было этого, не было!, – чуть не крича, отвечал Армен.

Обо всем, что Вы говорили со своим напарником, слышал пассажир, который сидел недалеко от Вас. Он слышал, как Вы сказали, что хотите захватить самолет, – допытывался у армян сотрудник КГБ, – Как Вы это можете объяснить?

Да никак, – ответил Армен и задумался вдруг, а потом после некоторой паузы продолжил, – вспомнил, когда сели в самолет, Гарик спросил у меня, а могут ли захватить самолет. Дело в том, что он впервые летел на самолете и всего боялся. Вот и все, что было. Никого и ничего мы захватывать не думали. В мыслях такого не было, – закончил Армен.

Присутствуя при этом разговоре, меня вдруг осенило, а что если этот русский пассажир плохо понимает по-армянски и мог неправильно понять и перевести разговор двух армян. Когда и второй армянин был опрошен и препровожден в камеру для задержанных, я тут же высказал свои предположения руководству штаба.

Ну что, Рудковский, возможно в твоих предположениях есть рациональное зерно, – ответил задумчиво один из руководителей штаба.

При опросе «паникера», как тут же мы обозвали нашего пассажира-осведомителя, выяснилось, что на самом деле он плохо знает армянский язык. Когда он подслушал разговор этих двух армян, ему показалось, что они хотят захватить самолет и что взрывчатка у них на себе. Услышав все это, он вынужден был проявить бдительность и сообщить все экипажу, что он и сделал.

А что, я что-то неправильно сделал? Мне что не нужно было ничего говорить? – с удивлением спросил он у нас.

Нет, Вы все правильно сделали, – ответил со вздохом сотрудник КГБ, – но в следующий раз постарайтесь лучше переводить услышанное и лучше изучите язык. Спасибо за помощь. Вы свободны…

Где-то через час самолет взлетел, а еще через час благополучно приземлился в Москве. Пассажиры так и не узнали, по каким таким техническим причинам в Ростове-на-Дону приземлился их самолет. И это правильно! Наши пассажиры должны быть уверены в безопасности Аэрофлота. Вот так закончилась эта «вынужденная посадка».

Оперативно-розыскные мероприятия по задержанию перевозчика наркотиков были проведены позже. Перевозчик был задержан и привлечен к уголовной ответственности. Но это уже совсем другая история.

15 апреля 1986 года я вместе с еще двумя другими сотрудниками уголовного розыска УВД РГИ (Ростгорисполкома) был направлен на месяц в Москву на ВКПК (Высшие курсы повышения квалификации) по линии наркомании. Утром самолетом Ростов-Москва мы вылетели в Москву, но до Москвы так и не долетели. В связи с плохой погодой в Москве – туман и дождь, все аэропорты были закрыты и нас посадили в Ленинграде, в аэропорту «Пулково». Когда мы вышли из самолета и прошли в зал аэропорта, то увидели, что он переполнен, так как все самолеты, летевшие в Москву, сажали в Ленинграде. Как говорят в таких случаях – в зале аэропорта «Пулково» было столько народу, что «яблоку негде было упасть». Все сидячие места были заняты, но мы успели в зале второго этажа занять два кресла, а так как нас было трое, то решили отдыхать по очереди. Я чувствовал себя отдохнувшим, подремал немного в самолете, поэтому пошел «гулять» и бодрствовать первым. Тем более, что это же был Ленинград, хоть аэропорт, но Ленинград, город в котором я жил, учился и который любил всей душой. Жаль, что проехать в город было нельзя, так как в любую минуту Москву могли «открыть» и нужно было идти на посадку, о чем нас предупредили еще в самолете. Можно было до Москвы добраться поездом или автобусом, что некоторые потом и сделали, но так как наш багаж был сдан и находился в самолете, то мы не могли «оторваться» от нашего самолета. Я гулял по аэровокзалу, затем возле аэропорта, дыша Питерским воздухом, а в «Пулково» все прибывали и прибывали самолеты. В зале аэропорта народ уже начал занимать и пол. Некоторые, расстелив газеты и журналы на полу аэровокзала, ложились тут же спать, подложив под голову свою ручную кладь.