– Умно, – кивнул Олег. – Значит тут собрались… как ты там выразился, Миша? Отчаявшиеся люди?

– Именно так, – парень жевал что-то с, совершенно каменным лицом. – Жвачку будешь?

– Я там булочки нормальные нашёл, так что нет, спасибо, – Олег вышагивал перед невольной публикой. – Был такой философ датский – Кьеркегор. Так вот он однажды написал сочинение о диалектике отчаяния «Болезнь к смерти». Если коротко, то он говорит об отчаянии, как о главном грехе, и как о главном спасении.

– Это как? – Миша поднял на него удивлённые глаза.

– Ну, в пример он приводит историю о воскрешении Лазаря, из Библии. Когда Иисус говорит, дословно не скажу, что Лазарь хоть и болел, а также умер, всё равно воскрес, потому что он не болел к смерти. И смерть, христианская, для него была лишь вратами в другую, более светлую жизнь. А болезнь к смерти – это отчаяние. Ты не умираешь, но стремишься к этому, а потому, стремишься в никуда.

– То есть, молодой человек, вы хотите сказать, что Лазарь воскрес не потому, что такова воля божья, а потому, что не боялся смерти во христе? – старика определённо заинтересовали измышления Олега.

– Ну, так Кьеркегор сказал, но да, я вынужден с ним согласиться.

– Мысль конечно интересная, вот только вы упускаете один факт, но, это не ваша вина, – старик развёл руками, открывая гениталии. – Я очень верующий человек, однако, меня никуда не забрали, следовательно, случившееся не божественный план.

– Но вы же собирались совершить самоубийство? – подловил его Олег.

– Да, потому что, если Бог меня не забрал, значит ему без разницы уже, понимаете?! – сухие руки яростно затряслись. – Уж простите меня за выражение, но нахуй Бога. Лично я считаю, что виновата внеземная цивилизация, пришельцы, грубо говоря. Уж не знаю, почему забрали не всех, но какое это сейчас имеет значение, нам всё осталось не долго. Вы разве не слышали, что через десять лет солнце взорвётся? Бум. И нет никого.

– Херь какая-то, – покачал Миша головой. – Реально херь.

– Да уж, – Олег растерянно почесал затылок.

Они сидели на трамвайных путях, выше по улице, и наблюдали за тем, как старик резвиться внизу. Он высоко подпрыгивал, потрясая гениталиями, и обливал стоящие вокруг машины бензином. В этом странном танце чувствовалось что-то дикое, скрытое в каждом человеке. Животное, которое общество держит в клетке. Можно сказать, что таких животных у общества целый зоопарк.

Но наблюдая конкретно за этим, Олег поражался силе, сокрытой в дряблом интеллигентном теле. Наверное, думалось ему, человек умный должен держать эту силу глубоко внутри, выпуская только в критические моменты, ибо сила эта, в разы страшнее тупости обычного быдла. Именно поэтому мы живём, как рабы, платим за то, что существовать. Стоит только умным людям выпустить на волю всю свою дикость, как мы увидим мир ещё более кошмарный, чем есть сейчас.

Может прав был Михаил, решительный человек – страшный человек? Нет, не решительность пугает людей, а перемены.

– Олег, глянь, – Миша пихнул его в бок, заставляя оторваться от еды. – Эта что за срань там?

– Не знаю, – чёрный силуэт внизу был слишком невнятным. – Видать кто-то в плаще. Чёрном.

– Кто-то охренительно большой, – Миша испуганно встал. – А чего он к нам движется?! Олег?!

Сейчас мужчина мог лучше разглядеть загадочного незнакомца. Матово-чёрная вытянутая клякса двигалась, как слизняк, оставляя на асфальте тёмную полосу. На самом верху этот кляксы, на высоте, может, двух метров, находилось что-то напоминающее глаза, в количестве трёх штук. Нечто двигалось к ним, причём, достаточно быстро.

– Это не человек, – Олег отбросил булку. – Сваливаем отсюда.

Они погрузились на велосипеды и закрутили педали, что есть мочи, надеясь оторваться от неизвестного создания.

Внизу продолжал бесноваться старик.

Глава 3. Акт милосердия

Чем дальше они ехали, тем сильнее погружались в самое сердце тьмы.

Всё чаще у обочин дорог и подъездов они замечали неподвижные фигуры. Людей почему-то тянуло на улицы, словно воздух пустой, неуютной квартиры, душил их сильнее петли. Некоторые, всё же, предпочли именно её, раскачиваясь теперь во дворах на облетевших ветвях берёз и рябин.

Однако и живые им попадались.

Маленькие группы людей, испуганные и растерянные, они бродили по мёртвым улицам, пытаясь осознать, видимо, всю свою прошлую жизнь. Несколько раз их с Михаилом даже окликнули, но мужчины не останавливались на пути к цели. Вот она, рукой подать, огромный торговый центр со всем необходимым. Миша слишком боялся того, что их преследует, чтобы задавать своему напарнику вопросы.

Да и, какие вопросы, Олег бы всё равно не ответил. В голове его сформировался план дальнейших действий, очень чётких, надо сказать. Ему необходима большая тележка и хорошая лопата. А ещё крепкие нервы, чтобы дожить до ночи.

– Олег, – мужчина лениво повернул голову. – Как думаешь, что это за срань?

– Ты про ту, что нас преследовала? – уточнил он.

– Преследует, – поправил Миша. – Всё ещё.

– Не знаю, демон может какой-то, а может ангел, – Олег пожал плечами. – Так ли велика разница?

– Не то слово! – парень объехал лужу. – А что если это действительно ангел и он пришёл забрать нас? Может же такое быть?

– В душе не ебу, – впрочем, это заставило его задуматься. – Бог исчерпал все свои попытки проявить ко мне милосердие, поэтому я не верю. Но если хочешь, можешь побрататься с этой кляксой. Обнять её, поцеловать в сахарные уста.

– У неё нет рта… – побледнел Миша.

– Да? А выглядит так, словно ей хочется кричать.

Миша ничего на это не ответил, продолжая хмуро разглядывать массив острых линий торгового центра. Его архитектура напоминала юноше огромный зиккурат, кошмарный монумент древности, созданный во славу мертвеца. Сколько таких зиккуратов стояло по всему городу, не счесть, а люди ходили в них, поклоняясь идолам, принося жертвы. От всего этого тянуло могилой. Мише поплохело.

– Какой-то ты бледный, – Олег с беспокойством посмотрел на подопечного. – Давай отдохнём, мне не нужно, чтобы ты свалился замертво.

– Нет-нет, всё нормально, просто проголодался, – попытка улыбнуться провалилась. – Кстати, смотри, здесь, похоже, уже кто-то есть.

Стеклянные двери были полностью разбиты, а изнутри исходил невнятный шум – смех вперемешку с музыкой.

Музыкой?!

– У них, похоже, работает чёртово электричество, – Олег обернулся к Мише. – Как бы они иначе включили музыку?

– Это же ТЦ, тут наверняка есть какой-нибудь магазин пластинок, или типо того, – Миша пожал плечами. – Пока что из рабочей электроники я видел только твой фонарик.

– Возможно, вполне-таки себе, но ты упускаешь факт того, что для проигрывателя пластинок тоже нужно электричество, – Олег усмехнулся, чувствуя себя победителей.

– Нет, есть же совсем старые, с ручкой, – Миша снял руки с руля. – Подобные магазины любят выставлять напоказ всякую старую хрень.

– Ладно, нам всё равно туда, – проще согласиться и просто поверить. – Давай, закатим велики, незачем их тут бросать.

Под ногами хрустели осколки.

Олег испуганно огляделся и посмотрел наверх – через стеклянный потолок виднелось хмурое небо. Его вдруг окружили высокие стены и огромные пустые пространства, в которых легко потеряться. Так, наверное, ощущает себя ребёнок, теряя из вида мать. Где я? Это игровая площадка, или подлинный кошмар?

Чёрные провалы бутиков выглядели пугающе неестественно. Мужчина подошёл к одному из них, там продавали чай, кажется. Жестяные коробки, стоящие где-то посередине пустоты, загадочно блестели в полутьме, ожидая посетителей. Олег попятился, словно увидел приведение: снующие туда-сюда подростки, хипстеры в идиотских кепках, девушки из маленьких городов пытаются казаться столичными, они любят кофе из «Старбакс».

Этого больше никогда не будет. Не будет суеты, движения, шума жизни. И Олегу, каждый раз снисходительно терпящему показуху, больше не нужно молчать. Милосердие и понимание исчезли вместе с людьми, так что теперь каждый может кричать столько, сколько хочет. Олег ощущал себя загадочным преследователем, но наоборот – рот у него был, вот только кричать уже поздно.