– Ну, неплохо, я учусь на бюджете, все дела, – безразличный взгляд о многом говорил. – Все довольны вроде.

– А девушки нет у тебя?

– Да знаешь, – плевок попал прямо на чью-то пустую одежду. – Как-то не сложилось. Ну, то есть, была да, но не сказать, чтобы я радовался итогу наших отношений.

– Таких историй много, лично у меня, до ебаной страсти, – улыбнулся Олег.

– Сомневаюсь, она наглоталась таблеток, с концами, – сухо заметил Миша. – Я сказал, что устал от её истерик, и узнал на следующий день такие вот новости. Она любила драматизировать, театр одного актёра.

– Ситуация, – в глазах у Олега защипало. – А у меня вчера жена умерла.

– Еб твою мать, – Миша покачал головой. – Что ж твориться то блять… Мои соболезнования.

– Спасибо, но, к сожалению, это жизнь, она безжалостна, – мужчина тяжело сглотнул.

– Нет, это не жизнь, это Бог, – тень упала на лицо студента. – Настоящий Бог – жестокий Бог, я тоже это хорошо знаю.

– Погоди!

Они резко затормозили.

– Видишь, там, на десятом, – Олег указал рукой. – Мужик в окне!

– Понял, подъедем?

– Давай, он, видать, прыгать собрался.

Разглядеть что-то на такой высоте было трудновато, но глаза у неизвестного были определённо бешенные.

– Ей, вы! – он с трудом держался за раму окна. – Ей!

– Мы тебя слышим, мужик! – Олег слез с велосипеда. – Не прыгай! Это того не стоит!

– Ага, рассказывай! – продолжать орать тот. – Все исчезли! Все! Больше не нужно бояться, никто не будет плакать обо мне! Никто не придёт на опознание, никто не вспомнит…

– Вот именно, мать твою! – Олег начинал закипать. – Тебе что, обязательно нужен кто-то, чтобы ему жаловаться?! Тебе что, плевать на себя?! Тогда прыгай, ничтожество, прыгай, червяк! Мы то уж точно не будем жалеть о смерти такой жалкой твари! Ну же, чего застыл?!

– Да пошёл ты, козёл! – неизвестный надрывался, выпячивая грудь. – Я сейчас спущусь и таких пиздов тебе вставлю!

– Давай, засранец, долго ждать не буду!

– Жди меня, сука!

– Реверсивная психология, – Олег с улыбкой обернулся с удивлённому парню. – Я такое уже второй раз проворачиваю.

– Ему осталось только аккуратно забраться назад, – шёпотом заметил Миша.

– Ой!

Накаркал.

Звук приземления был оглушителен. Олега, находившего рядом, поглотил хруст ломающихся костей и лопнувшей кожи. Мужчина весьма неудачно упал на спину, из-за чего живот у него разорвало, а внутренности вывалились наружу. На лице читалась агония, ещё около пяти секунд он был жив.

– Дерьмо-дерьмо-дерьмо! – Миша упал вместе с велосипедом и начал отползать. – Да что же такое!

– Да уж, – на ботинках висел кусочек кожи. – Неудачное начало дня.

Хорошо, что у Олега всегда был с собой платок. Он нервно вытер ботинки и отбросил окровавленный кусок ткани подальше.

– Да уж, – Миша крепко ухватился за протянутую руку и встал. – Неприятно, да?

– Да вообще! – всплеснул парень руками. – Ужас…

– Мне кажется, что это лишь одно из многих самоубийств, которые мы увидим сегодня, – колючий взгляд прошёлся по трупу. – Поехали дальше.

– Давай в «Пятёрочку» заедем, а? – Миша выглядел жалко. – Хуёво мне, водички хотя бы попить.

– Ладно, обязательно заедем…да вон она! Метров триста, не больше.

– Почему ты сказал, что это самоубийство только первое? – студент лихо крутил педали, не смотря на бледный вид.

– Я не сказал, что оно первое, может кто-то уже успел сигануть час назад, – поправил его Олег.

– Не придирайся к словам, ты меня понял.

– Понял, конечно, – тяжёлый вздох был ему ответом. – Да потому, что людям больше нечего терять. Они уже всё потеряли, в один страшный миг. Проснуться и понять, что привычного мира больше нет, не так-то просто, я тебе скажу. Правда этот товарищ, похоже, и раньше пытался, ну или думал. Сейчас уже не важно.

– А что если здесь остались только отчаянные люди? Люди без цели, без смысла, без желания жить. Ну, знаешь, ведь чаще всего именно другие люди создают для нас смысл. Так может, это ложный смысл? Смысл для тех, кто пуст внутри. Другие же нашли смысл в себе, поэтому и ушли, – последние слова прозвучали совсем тихо.

– Говори за себя, в моей жизни много смысла, мне есть, зачем жить, – огрызнулся Олег.

– Даже сейчас?

Вопрос неприятно повис в воздухе. Олег не то чтобы не хотел отвечать, просто ответ был неприятным.

– Давай не будем, – всё-таки сказал мужчина.

– Ладно, я тебя понял, – Миша убрал руки с руля. – Смотри, как могу!

До магазина он так и доехал, без рук.

– Слава богу, хоть без жалюзи, – оставив велосипеды на парковке, они подошли к дверям. – Ну что, как заходить будем?

– Как-как, с боем, отойди, – Олег поднял над головой, стоящую рядом урну, и размаху кинул её в стекло.

Осколки дождём осыпались на пол. Ржавая урна со скрежетом прокатилось по полу, оставляя на нём грязно-рыжий след.

– Заодно куревом запасись, – Олег без колебаний зашёл внутрь.

– Ты страшный человек, – неожиданно сказал Михаил.

Юноша стоял в проходе, закрывая своей тёмной фигурой поднимающееся солнце.

– Почему же? Мне всегда казалось, что я ужасно миролюбив, – растерянная улыбка не нашла поддержки.

– Нет, страшный. Наше время боится решительных людей.

      Наконец подойдя ближе, Олег увидел, насколько парень измучен. В утреннем мраке, удивительно чётко вырисовывались его черты: тёмные мешки под глазами, дрожащие губы, искусанные ногти.

– А ты, боишься меня? – мужчина положил свою руку ему на плечо.

– Боюсь, – честно признался Миша. – Я только пытаюсь казаться смелым, большая часть людей всё равно идиоты, им этого хватает.

– Да, тут ты прав, – Олег слегка похлопал, словно проверяя на прочность. – Но я не страшный, я просто уставший старик, который хочет съесть пирожок и запить его соком.

– В этом мы с тобой похожи, – подобие улыбки преобразило лицо Миши. – Ладно, я тогда за сигаретами, а ты захвати и мне чего-нибудь перекусить.

– Да без проблем!

«Это я-то страшный?»

Тяжёлые шаги эхом отдавались в пустых залах магазина. Держа перед собой фонарик, Олег задумчиво изучал ассортимент полупустых полок, пытаясь найти то, что он обычно покупает. В голове его крутились самые разные мысли, но они всё никак не могли сформироваться в одну, ключевую идею, необходимую для решения проблемы. Что это была за проблема, вопрос банальный. Проблема самоубийства – ключевая проблема философии.

Стоит ли жизнь труда быть прожитой?

– Олег! Иди сюда! – испуганный крик заставил его встрепенуться.

– Бегу!

Посередине зала, в одних лишь башмаках, стоял совсем древний дед, смущённо прикрывающий промежность рукой.

– Молодые люди, это ваши велосипеды лежат на парковке? – говорил он точь-в-точь, как олегов лектор по квантовой физике.

– Наши, а что? – Олег подошёл ближе.

– Да знаете, я просто собрался сжигать машины, и мне вот, честно вам скажу, не хотелось бы лишать вас транспорта, – дед поправил очки. – Я и не думал, право слово, что остался в этом мире хоть кто-то, кроме меня, но видимо бог бросил на бренной земле не только геев, но и мародёров.

– Не обзывайся, старый, всё равно всем уже плевать! – со стороны касс раздался невнятный грохот. – Кому жвачку?

– Если вы не против, то и я не откажусь, – скромно заметил старик.

– А вы, поэтому голый? – поинтересовался Олег. – Думали, что больше нет людей?

– Ну да, надо сказать, более чем справедливые мысли! – воодушевился «профессор». – Соседи пропали, на улицах тишина, машины, что выясняется за десять минут, не работают. Вот я и решил повеселиться, а потом отойти в мир иной.

– Как, если не секрет? – Миша позеленел. – Надеюсь, вы не собирались прыгать с крыши?

– Фу на вас, – совершенно по-гейски отмахнулся «профессор». – Я бы аккуратно порезал себе вены, дело не хитрое и, что самое главное, мой изувеченный труп не будет лежать на разбитом асфальте. Как вам?