Что без метлы над старой Англией полеты?
Тебя и ночью не оставят без работы.
Сиди до сумерек в глухом, дождливом месте,
Ни в Ливерпуль не попадая, ни в Манчестер.
В надменном Честере, в бессонном Ливерпуле
Броди один, пока болты не затянули.
Десяток миль левостороннего хайвея
В шабат не грех для правоверного еврея.
Разметка стерлась на извилистой дороге,
Мансарды скошены и вывески убоги.
Вестимо, здесь не Монреаль и не Майями,
И с неба льет над одинокими домами.
Заросших парков незатейливая флора,
Размыты сумерками контуры собора,
Унылый свет от фонаря, и в свете оном
Застыло время над туманным Альбионом.
Роняет лес багряный свой убор,
В полях под инеем – озимая культура.
Покуда трубы не сыграли общий сбор,
Нам по плечу очередная авантюра.
Воскликнув радостно: «Полцарства за коня!»
Настичь пытаясь на излете бабье лето,
Смекнем, что ночь уже давно длиннее дня,
И время скрыться от заката до рассвета.
И вот мы в сумраке морском. Куда ж нам плыть?
Уж крылья паруса надулись ветром вольным.
И Ариаднину разматывая нить,
Громада движется и рассекает волны.
Что посетим мы, не Гренландии ль снега?
Узрим лесные берега отчизны дальней,
Иль изумрудные Шотландские луга,
Или Швейцарии ландшафт пирамидальный?
Что ж, дело ясное: бессонница, Гомер!
Тугой марсель нас дотащил до середины.
Перемахнув коралло-рифовый барьер,
Вокруг резвились беззаботные дельфины.
Укрывшись в бухте у пиратских островов,
Еще от тропиков отвыкнуть не успели,
Как нас стремительный пассат – король ветров
Погнал на запад по тридцатой параллели.
И мы от холода дрожали на корме,
И с борта прыгали, когда бывало жарко,
Нам верной спутницей, сознательной вполне,
Была пoродистая добрая овчарка.
И реки горные, сшибая валуны,
Несли нам воду с ледников, в пути оттаяв.
Мы ж в свете солнца и в сиянии луны
Топтали землю от Карпат до Гималаев.
Вопросы крови нам не волновали кровь,
Не привлекала эльсинорская корона.
Народ пустыни предлагал еду и кров,
Когда нам вслед гналась секира фараона.
И мы, дамасские клинки наперевес,
Скрывались темными синайскими ночами
В шатрах пленительных, чарующих принцесс
С плечами гладкими и томными очами.
Сопровождали нас быки, орлы и львы,
И вечер в мире наступал, сменяясь утром.
Как ни держались мы друг друга, но увы —
Нас раскидало по верховьям Брахмапутры.
Скитались в джунглях, позабыв еду и сон,
В пещерах крались и спускались на глубины.
И я в итоге устремился на Сион,
А он, должно быть, умотал на Филиппины.
Где ж отыскать его? В пустынном мираже?
В снегах Антарктики средь белых их нарядов?
Ведь я заглядывал туда, а он уже
Резвится в брызгах мексиканских водопадов.
И, поразмыслив, я отправился назад
В родной залив из одиссеи иностранной,
Где мне сказали, что на днях его фрегат
Причалил к берегу Италии туманной.
Уж полночь близится, а Германа все нет,
Вояж закончился на сивках и на бурках,
Смешно рассчитывать его нащупать след
В венецианских полутемных переулках.
Шальной поэзией по горло пресыщен,
Я счастлив отзвуком простой житейской прозы.
Здесь не один уж мною город заложен…
И отдаленные седой зимы угрозы…
