Отметка на шкале Константин Консон Иллюстратор Дарья Воронова Дизайнер обложки Евгения Мотц © Константин Консон, 2021 © Дарья Воронова, иллюстрации, 2021 © Евгения Мотц, дизайн обложки, 2021 ISBN 978-5-0055-6064-3 Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero От редактора Есть люди, особенно внимательно вглядывающиеся в мир. Они прозревают красоту там, где другим она незаметна, и умеют показать ее всем, кто готов смотреть. Что-то удается, что-то не очень, но никакая поэзия не тронет равнодушного. Поэтому хорошо, если читатель готов осмыслить то же, что и автор, опираясь на свое понимание, сделаться восприимчивым к его замыслу. Прекрасная многовековая традиция мировой литературы – облегчать читателям эту задачу, например, с помощью цитат, реминисценций, обращения к единству читательского и человеческого опыта. Сборник, который перед нами – не только попытка автора осознать собственные чувства, сохранить какие-то впечатления или порадовать друзей слегка ироничным посвящением. Это прежде всего неординарный взгляд на мир, дань лучшим литературным традициям и пронзительный лирический голос. Уже и этого было бы довольно, но автор предлагает больше: кругозор, разнообразие тем, и полное отсутствие притязаний на звание поэта, хотя к этому есть все основания. От автора Этот сборник является попыткой объединить немногочисленные разрозненные тексты. Они возникали на протяжении полутора десятков лет как посвящения друзьям, впечатления от путешествий, размышления, которые хотелось сохранить. Все это дает представление о людях и вещах, для меня важных, и отражает сложившиеся отношения с миром. Я буду рад, если заглянувший сюда найдет для себя собеседника, возможно, даже единомышленника. Надеюсь, стихи встретят не только любопытство читателя, но и понимание, и узнавание – почти в каждом из них присутствуют литературные реминисценции или цитаты. Итак, собранье пестрых глав… To whom it may concern Замысел Когда в начале я решил наполнить вечность, Где одиночеством зияла бесконечность, Еще не создал я имен, не ведал, где я, И словно пламя в пустоте – одна идея. Она жила во мне всегда, таилась, тлела, Искала выхода, звала, рвалась, ревела. Но не рождалось ни вопроса, ни ответа, Лишь пляска черного огня в потоке света. В исходных сферах я нашел баланс и меру, Я создал буквы, ввел слова, придумал веру. И, ни ядром еще не став, ни оболочкой, Подолгу мыслями витал над каждой строчкой. Рождались небо и земля, меж ними своды, Ночь отделилась ото дня, разлились воды. Земля наполнилась игрой и шумом жизни, И мир вращался в идеальном механизме. В нем не хватало лишь одной заглавной роли — Того, кто сможет все менять свободой воли. Тебя из замысла создам в последний день я, В сокрытьи буду наблюдать твое взросленье. Я дам завет, я сам его на камне выбью — Придут видения, умчатся легкой зыбью. Связав себя с тобой обещанным законом, Я не останусь в одиночестве бездонном. Прими ж скрижали, инструменты, и ограду, Ты сможешь сам определять себе награду. В тебе сольются свет и тьма, закон и милость, Все то, что лишь с твоим приходом проявилось. Для выполнения назначенной работы Я помещу тебя в саду в канун субботы. Мое творение, ты справишься неплохо, И мне в безвременье не будет одиноко. По строке Новалиса Меня умчат поэзии ручьи Новалис Меня умчат поэзии ручьи, Сверкнув в снегу кристалликами льдинок, Вертя водовороты невидимок Падежных форм от слов, еще ничьих. Они сольются в радостный поток, Петляя меж изгибов и отрогов, И, ото льда оттаяв понемногу, Сплетутся в косы непослушных строк. Взревет поток, напорист и упрям, Наперекор незыблемым преградам, Обрушится в ущелье водопадом, С теченьем рек потянется к морям. А дальше только дымка, горизонт, Две синевы, эфир, фата-моргана, И океан, и призрак океана, И все, что здесь меня переживет. «В начале года путаются дни…» В начале года путаются дни, Как буквы недописанного слова. Открой окно под крышей и вдохни Ночную влагу воздуха лесного. Зажмурь глаза, гляди издалека, Как редкий лес чернеет за дорогой И дикие замерзшие луга Сбегают к речке лентою отлогой. А то другой пейзаж вообрази — В горах иных, на берегах неблизких. И плавно мыслью по волнам скользи, По гребням строчек в наших переписках. Теперь январь, забыта суета, Ушла забота о насущном хлебе, Созвездий зимних тучные стада Подмигивают мне в прозрачном небе. В такую ночь возможно ли уснуть? Пока во тьме скрывается светило, В своих снегах прочерчивает путь Звезда, что столько лет твой мир хранила. To whom it may concern Обстрел Израиля ракетами Хамаса Сначала не хватало голосов, Но вот удача или Божья милость — И стрелка подмандатная весов К стране изгоев нехотя склонилась. Но не успели смолкнуть петухи, Тревожно огласив ландшафт печальный, Как из пустыни, с гор, из-за реки Атаковали пять соседних армий. С тех пор евреям нет пути назад, Их перспективу обозначить просто: Взрастить и защитить свой райский сад Иль снова сгинуть в пепле холокоста. И ополченцы принимали бой. А смерть все реже проходила мимо, Дорогу жизни проложив косой От Тель-Авива до Иерусалима. В непрочном мире два десятка лет. Нашествие. Оскал угрозы гневный. Но, как Творец, спасительный проект Создали в срок библейский – шестидневный. Ответом – осужденье и укор. Грозят бойкотом западные страны. Агрессия, заложники, террор, Иерусалим, Синай, Хеврон, Голаны. Чтоб не было сомнений в их вине, И кто здесь враг, толпа узнала чтобы, Столетьями сжигали их в огне, Во тьме костров на площадях Европы. Но видно, мало горя и утрат. И в ненависти утопив планету, Вопит в угаре дикий миллиард: Они враги! К ответу их, к ответу! Решить проблему вечно не с руки: Политкорректность, бедные арабы… Мир прозевал, как злые сорняки, Окрепнув, превратились в баобабы. И купол никого не смог спасти, Слова без дела – низкое коварство. Осталось лишь руками развести: Хорошее исчезло государство. |
