— Вообще-то можно не торопиться, Вадик так рано не встает. Если только специально позвонить…
— Нет-нет, специально не надо, пусть это будет такой почти случайный визит. А то Глафира заподозрит, что мы его предупреждали или там намекали, что она особенный клиент… Это может ее расстроить. И вот что. Раз уж она расположена поехать, ждать не будем, лучше покатаемся в машине, пока ваш портняжка проснется.
Пришлось в темпе доесть завтрак и бежать наверх за сумкой. Переодеваться мне было не во что. Внизу в лобби, на самом укромном диване уже сидела Ядвига Стефановна. Рядом привалилась к стенке чрезвычайно худая, коротко стриженная шатенка в темных очках.
— Доброе утро, — проворковала Ядвига. — Как вам спалось? — И, не дожидаясь ответа, продолжила: — А вот познакомьтесь, Глафира — внучка Павла Викторовича. А дедушка-то ваш, Глашенька, дольше всех собирается. Вот уж и Валерия подошла, — вдруг затараторила она, — а он куда-то запропастился. И нет его и нет. Опять, наверное, кто-то со срочными делами…
— Вы, Ядвига Стефановна, не нервничайте, — слабым голосом сказала девушка. — Раз я обещала поехать, я поеду. Так что сидите спокойно. А вы, — обратилась она ко мне, — давно этого Вадима Куракина знаете? Я сегодня утром нашла его вещи в Интернете, они приятные такие. Главное без стразов и разных там корсетов с мини.
— Вам не нравится такой стиль? — Я поймала на себе взгляд Ядвиги и почувствовала, что тема скользкая.
— Дело не в этом. Просто с этим связаны неприятные воспоминания… Вы, наверное, в курсе моей истории?
Она сняла очки, и я увидела несчастные глаза, которые, однако, смотрели испытующе и даже с вызовом. Вилять было бессмысленно, и я кивнула.
— Так вот, — продолжала Глафира, — там, где все это со мной происходило, все женщины были в мини, в блестках, стразах и сильно накрашены. Ужасно, правда? А вы не краситесь?
— Вообще-то крашусь. Но мне пришлось заночевать в гостинице, а косметики с собой у меня не оказалось. — Я решила быть честной во всем.
— Пришлось заночевать? Так вы, наверное, тоже жертва обстоятельств, как это говорит дед.
— Можно и так сказать.
— А вот и Павел Викторович нашелся, — радостно сообщила Ядвига. — Сейчас поедем посмотрим эти чудесные платья.
И она поднялась навстречу приближавшемуся в сопровождении охранников Жарову.
— Несчастная, — тихо сказала Глафира. — Это я про Ядвигу. По крови она настоящая пани, а приходится изображать какую-то наседку. Это дедушка так решил, считает, так для меня лучше. А на самом деле она гордая и такая надменная, подбородок вверх, и слова лишнего не скажет. А видали, какая у нее спина прямая? Мне нравится, когда она иной раз забудется и тогда становится такой вот… Тогда от нее так приятно веет холодом, покоем… — Она запнулась, видимо собираясь произнести слово «смерть». — Я готова, дед, — обратилась она к подошедшему Павлу Викторовичу.
Внушительной группой, прихватив с собой и двуличную, как оказалось, Ядвигу, мы сели в машину и отправились в поездку по центру города. Впрочем, утренние пробки не дали возможности устроить полноценную экскурсию, и, потыкавшись в разных направлениях, мы решили продвигаться в сторону резиденции Вадика. Приехали как раз вовремя — маэстро был уже на месте.
— Лелик живой, вот это радость, — в своей излюбленной манере начал он, но осекся, увидев, что я в странной компании. — Твои друзья? Очень, очень-очень рад знакомству.
Буквально пропев последнюю фразу, он приблизился и грамотно склонился над ручкой Ядвиги Стефановны, после чего хотел уже проделать то же самое с Глафирой, но та шарахнулась за спину своей сиделки. Не растерявшийся Вадик, ограничившись чем-то средним между поклоном и книксеном, выпрямился во весь рост и уже в сугубо деловой манере пожал руку Павлу Викторовичу. Последовало церемонное представление. Покончив со знакомством, Вадик сделал пару шагов назад и обратился уже ко всем:
— Чем могу быть вам полезен?
— Видите ли, молодой человек, — ответствовал Павел Викторович, — этой юной барышне, которая приходится мне внучкой, нужно немножко обновить гардероб.
— Нет ничего проще, сейчас я что-нибудь подберу…
— Вадим, — вмешалась я, — Глафире нужно сначала присмотреться к вещам, понять их, поразмыслить без помех. Спешить нам некуда… покажи ей что-нибудь из твоих закромов…
Вадик, надо отдать ему должное, понял мой месседж и быстро сориентировался.
— Марья! Марья! — театрально заголосил он, призывая свою ассистентку — незнакомую еще мне тощую рыжую дылду в коротком цветастом сарафане и зеленых колготках, которая и так была в двух шагах. — Скажи девочкам, чтобы привезли все, что есть сейчас на складе Сколько там у нас кронштейнов? Восемь? Вот пусть и привезут. Я намерен показать все в лучшем виде, — обратился он к нам.
Когда кронштейны с одеждой прибыли, Вадик ловко соорудил из них некое подобие лабиринта, сделал в сторону Глафиры приглашающий жест и сразу как будто бы о ней забыл, переключив свое внимание на Ядвигу.
— А для мадам у меня есть подарок, — обратился он к ней.
— Сразу подарки? — удивился Жаров. — Не слишком ли расточительно вы ведете дела?
— Уважаемый Павел Викторович, — начал Вадик, — без покупки вы отсюда не уйдете, вот и Валерия подтвердит. Так что выгоду я свою не упущу, не сомневайтесь. Но! — Он сделал театральный жест. — Я еще и художник. И раз уж такая красивая дама надела такой хороший, но все-таки чуть-чуть безликий, согласитесь, костюм… я должен что-то сделать. — Он подошел к Ядвиге. — Прекрасная шерсть. Шили на заказ? Идея, конечно же, ваша, но исполнители, я вижу, вас недопоняли…
— Не могу с вами не согласиться, — прервала молчание Ядвига, — добиться должного исполнения всегда трудно…
Получилось это у нее с большим достоинством. Вот я, когда тот же Вадик высказывает замечания по поводу моих туалетов, сразу же начинаю оправдываться, что-то объяснять, потом, конечно, злюсь на себя. А Ядвига правильно отреагировала, хотя по поводу ее серого костюмчика с бесформенным мешковатым пиджаком оправдываться и оправдываться.
— Да-да, если бы вы знали, сколько сил я потратил на то, чтобы собрать у себя квалифицированных конструкторов, которые чувствуют пропорции, — продолжал тем временем Вадик. — А вы не возражаете, если мы буквально самую малость, так сказать на полупальцах, поработаем над вашим пиджаком?
— Сделайте милость, — вмешался Павел Викторович, — нам интересно будет, да и время есть.
— Марья! — тут же призывно провозгласил Вадик. — Зови Исаака Израилевича.
Исаак Израилевич, маленький сухонький старичок в смешных очках, был местной достопримечательностью. В советское время он работал в спецателье, которое обслуживало партийные власти города, и костюмы шил изумительно. Мог «посадить» пиджак на любую фигуру, независимо от ее недостатков и половой принадлежности. А какие брючные костюмы мужского фасона он шил для женщин, у которых проблем с фигурой не было! Марлен Дитрих обзавидовалась бы. А какие брюки «строил» Исаак Израилевич любимым клиенткам дома «V. Kurakin», снимая при этом всего три мерки! Вадик, который, надо отдать ему должное, разыскал легендарного портного, когда тот остался не у дел и жил тем, что зарабатывал на дому, говаривал: «Израилевичу сантиметр не нужен, он женскую попу глазами замеряет и никогда не ошибается, можешь мне поверить».
В сопровождении личной помощницы прибыл Исаак Израилевич, который торжественно был представлен присутствующим и усажен в кресло. А пока продолжалась суета, вызванная появлением старика, Глафира, о которой все позабыли, тихонько скрылась среди кронштейнов с одеждой и стала перебирать вещи, и я поразилась, насколько удачно Вадик все устроил.
— Исаак Израилевич, дорогой, — обратился к патриарху портновского дела Вадик, — что бы нам с вами по-быстрому придумать вот с этим пиджаком?
Он указал на Ядвигу.
— Могу я попросить даму встать? — продребезжал Исаак Израилевич и поднялся сам. — Прошу вас к зеркалу… Ну, что тут можно сделать… Перво-наперво убрать подплечики… даме квадратные плечи не нужны, гм… тогда, конечно, рукав опустится, но это ничего, подберем.
