И хотя я по обыкновению проиграла событие в уме, придумав и эффектный выход, и всякие детали, в действительности все прошло совсем по-другому. Единственным, что соответствовало моим планам, было платье. Пышная, в пастельных тонах юбка (наконец-то удалось продефилировать в настоящем кринолине), белая приталенная блуза типа мужской сорочки и широкий мужской галстук в тонах юбки. Под полупрозрачной блузкой — бюстгальтер цвета фуксии. Все заказано у ведущего дизайнера города и страны — положение обязывает. На этом настоял Вадик, с которым я по привычке продолжала видеться. Сам он оговорил свое право только на макияж.

Наряд и макияж удались, но в остальном это была типичная представительская свадьба. Было много влиятельных людей, и каждому, в соответствии с положением, было предоставлено слово. Кто я такая, они в большинстве своем не знали и знать не хотели, зато долго и обстоятельно произносили напутственные речи. Периодически все кричали «горько». Некоторых гостей мне уже случалось видеть на разных премьерах и фестивалях, других я видела впервые. Видимо, это были какие-то серые кардиналы финансовой жизни города.

Чтобы мало расположенные к светскому общению гости не заскучали, мы пригласили исполнителя романсов, так оригинально интерпретировавшего свой жанр, что практически никто не заснул. Это как-то скрасило мое пребывание на собственной свадьбе. Но все равно было тоскливо и неуютно. Познакомиться ни с кем не удавалось, и я бродила среди гостей бело-розовой вороной, развлекаясь тем, что звонила Вадику по мобильному и описывала ему присутствующих.

Наконец от безысходности я подсела к Ольге Арсеньевне и начала излагать проект отделки будущей квартиры. Когда я перешла к описанию гостиной, к нам подошел господин, которого я уже раньше приметила. Мужчина за сорок, довольно худощавый (я страсть как не люблю разожравшихся мужиков), не красавец, но с внешностью, которая обращает на себя внимание. Карие глаза, очки в тонкой оправе, красивый рот, довольно хищный профиль. Вообще нос его и портил, и делал заметным. На незнакомце был вполне корректный костюм, но в нем чувствовалась та индивидуальная нотка, которая отличает штучный товар от усредненной элегантности продукции Hugo Boss, в которую были облачены многие госта.

— Господин Антонов, как я рада!.. — воскликнула Ольга Арсеньевна. — Валерия, познакомься с господином Антоновым. Это ему я обязана выходом сборника. Кстати, отзывы самые восторженные, вы не зря выделили деньги.

Вот это да, подумала я, неужели этот господин читал про демиургический централизм и остался в своем уме? Трудно поверить.

— Алексей. — Слегка наклонившись, он протянул мне руку.

— Очень рада. Валерия. — Я уже играла роль супруги банкира и поэтому продолжала в соответствующем тоне: — Действительно достойный проект. Особенно новаторской выглядит статья о социально-магических акциях в разрезе демиургического централизма. Вы согласны?

— Скажу честно, — глаза его заинтересованно посмотрели на меня сквозь стекла очков, — понятия не имею, что все это значит, и, признаюсь, книгу не читал. Но считаю, что гуманитарные проекты такого уровня делают честь банку. А у вас хорошая память на термины. Прошу меня извинить.

Он быстро отошел. Бедная Ольга Арсеньевна только открыла рот, чтобы еще раз подтвердить уровень проекта и заодно разъяснить суть социально-магических акций, но загадочный господин Антонов уже пропал.

Некоторых мужчин очки делают здорово сексуальными, ну прямо до дрожи. Мне не терпелось позвонить Вадику — возможно, он знает, что это за персонаж. Но свекровь уже взяла меня в оборот.

— Дорогая моя, мне кажется, говорить в язвительном тоне о вещах, суть которых ты не в состоянии постичь, просто неприлично, — желчно начала она.

— Это вы о господине Антонове? — Я решила ее раззадорить.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Я просто хотела сказать, что обилие непонятных терминов зачастую отвращает от предмета. Все можно объяснить и нормальным языком. По крайней мере, я, когда найду достойный проект, постараюсь изложить суть доступными словами.

— Ты уже что-то наметила? — Она явно взревновала. — По-моему, вам будет не до этого. Свадебное путешествие, ремонт, ребенок, в конце концов.

— Посмотрим, — примирительно сказала я.

Надо же, ребенок. Я буду сидеть домашней клушей, а она будет покровительствовать гуманитариям. Как бы не так.

Ура. Мы едем в свадебное путешествие по европейским столицам. Прага, Будапешт, Вена — множество впечатлений, а в конечном пункте замечательный шопинг. В Праге мы просто гуляем, пьем пиво, заходим в бесчисленные лавочки с чешским стеклом и богемскими гранатами. Накупаем кучу всего — благо все эти прелести весьма дешевы. В Будапеште мы, а точнее я, начинаем философствовать. Все красоты этого города как-то смахивают на декорации и этим близки мне — участнице какой-то игры. В том, что все происходящее со мной не совсем правдоподобно, я уже убеждена. Попав в чужие страны, мой Юра вообще утратил способность принимать какие-либо решения. И любые отклонения от программы, так же как и незапланированные траты, ввергают его в ступор. За всем этим кто-то стоит, но вряд ли этот кто-то его мать. Ольга Арсеньевна скорее раздражает Юру и вряд ли является тем авторитетом, с которым обсуждают покупки на сумму свыше трехсот долларов.

Похоже, мы выстроили свой брак, как венгры свою столицу. В течение нескольких десятилетий, пока длилась Belle Epoque[1] и в империи было много денег, возвели готический парламент и дворцы в стиле классицизма, помпезные доходные дома и отели. Пока остальные города «обрастали мясом» эпох и стилей, тут все это добро закупили оптом. Так и наш роман (если это все вообще можно назвать романом) был начат и завершен в аккордном порядке.

Примерно так рассуждала я, нежась в термальных ваннах отеля «Gellert», построенного в начале двадцатого столетия и наверняка считавшегося в те времена передовым заведением. В начале двадцать первого века надо иметь некоторую смелость залезть в бассейн, набитый венгерскими старушками, которым целительные ванны прописывают врачи. Старушки на правах старожилов и обладателей санаторно-курортных карт (слово-то какое) плещутся в выложенных мозаикой бассейнах и, свободно раскинувшись, лежат в парильнях, слегка отпугивая иностранных туристок, не ожидающих подобных впечатлений. В мужском отделении, по наблюдениям весьма брезгливого Юры, картина аналогичная. Есть, правда, и смешанный класс, с помпезным бассейном, наполненный теми, кто любит щеголять своими телами, но предусмотрительные венгры так щедро хлорируют все водоемы, расположенные в этой зоне тщеславия, что находиться там долго чувствительному человеку просто нет мочи.

Впрочем, к старушкам можно со временем привыкнуть, при этом сильно поколебав веру в то, что здешние источники омолаживают. Зато, освоившись, начинаешь получать удовольствие от нахождения в бассейнах с температурой воды 36 и 38 градусов. Кожа становится мягкой, состояние духа под стать, старушки проплывают симпатичными тюленями.

После купаний неспешная трапеза в хорошем ресторане, с неизменной гусиной печенью и королем вин — вином королей токайским. Реальная угроза моей талии и Юриному пищеварению. И так четыре полных дня. И все было бы тихо и чинно, если бы вместо Национальной галереи мы не заглянули в Дом венгерского вина.

Респектабельно расположенный прямо напротив входа в отель «Hilton» и в двух шагах от собора Святого Матиаша, этот дом таил в себе обширный подвал, набитый вином, в который запускали любого, уплатившего на входе сумму, эквивалентную двумстам рублям. Экскурсия обещала быть очень познавательной. Ходишь по лабиринтам, знакомишься с особенностями винодельческих районов Венгрии, уяснив, где вино с ароматом южных фруктов, а где с нотами луговых цветов, убеждаешься, что эти утверждения не голословны. Для этого заинтересованному экскурсанту выдают дегустационный бокал, в который он может плеснуть из любой открытой бутылки. Покатав вино во рту, подержав у нёба или проделав еще какие-нибудь дегустационные манипуляции, как то: задумчивые взгляды в потолок и поцокивание языком, — положено закусить белым сухариком и слить остатки влаги в специальный кувшинчик, после чего перейти к другому вину.