Короткое ожидание, но он так и остался сидеть, заворожённо глядя куда-то вверх.

– И что в итоге? – не выдержал, скривился Женя.

– А. Ну, нечего. Я поднялся к ней, взломал отмычками дверь, и предложил нам сойтись.

– Ааа. – протянулся Катя. – Опять нашёл жену? – подняв одну бровь.

– Если б ты только видела ту птицу, то сама бы в невесты набиваться пошла. – укоризненно.

– Ты что? Из-за птицы? Ха-ха. – Артур.

Лишь пожав плечами, Готфрид глупо улыбнулся.

– Она попугая не отдаёт, да и птица уходить от неё не хочет. Значит нужно брать вместе.

– А что ты увидел, когда она полетела? – Ханг. – Её крылья.

– Ооо, они были белые. Белее облаков или снега. Самые белые, что я когда-либо видел.

– А я вчера встретила молодожён. Всего два месяца здесь, а уже поженились. Бывает же. Причём живут в разных домах.

– Через три квартала отсюда есть пара. – снова Готфрид. – Уже немолодые, с морщинами на лице. Сколько их знаю, всегда были вместе. А они говорят, что знают меня только пятую часть всего времени. Встретились ещё молодыми и до сих пор тут. Вместе.

– Врут, как пить дать. – Женя, неуклюже утирая лицо.

– Иногда мне кажется, что на той сторону, у меня кто-то был. – Катя, растерянно. – Когда встречаю детей с девятнадцатого, чувствую… Тёплое, и какое-то близкое. Но в тоже время и грусть. – силясь высказать то, чего не могла понять. – Будто объятья, или мягкий, сладкий запах…

– Наверное даже хорошо, что мы всё забыли. – Артур. – Было бы слишком больно… Помнить родных и знать, что ты никогда не вернёшься. Что ты оставил их там. – искоса глядя на отраженье в бутылке, видя обрюзгшего затворника, которым он появился несколько лет назад.

– Или ещё хуже. Встретить их здесь. – Евгений.

– Все они будут здесь. – Готфрид.

– Не факт. – не согласился Артур. – Вон. Серые колпаки с тридцать второй улицы, клянутся, что мы здесь только на время, пока восстанавливается наши настоящие тела.

– А Свидетели великого замысла, проповедуют, о том, что все здесь добровольно. Отмаливают грехи тех богов, в которых верили. – усмехнулся блондин. – Тут на каждом углу просветлённый. – обращаясь к Хангу. – И каждый абсолютно уверен, что именно ему открыта истина.

– А ты как думаешь? У тебя ещё свежий взгляд. – Женя

– Не знаю. – перекатывая стакан, наблюдая за движением жидкость, чувствуя себя не на своём месте. – Возможно, это всего лишь сон. Фантазия, собранная из несвязанных кусков.

– Согласен. – не нуждаясь в подробностях, подняв бокал и не дожидаясь остальных, выпил, а затем вскочив, с разворота, что есть сил, запустил им в открытое окно. – Ууууух! – ей в след, широко скалясь, дыша полной грудью.

– Ты чего? – Катя, за улыбкой скрывая тревогу.

– Я? Да нечего. Всё просто отлично, вот я и радуюсь. Хе-хе. Просто шикарно. Живём! – с иронией, радостью и злостью. – Еда от шефа, мягкая постель, верные друзья, что не продадут. Всё что нужно для жизни.

Посиделкам продлилась ещё пол часа. Евгений отбыл первым, заметив время и вспомнив о предстоящей смен. Без энтузиазма перекинувшись в карты с Готфдридом, после пары конов оставшись при своих, поднялся и Артур.

– Схожу, навещу полуночников. – собрав на большой тарелке то, что осталось. – Пусть тоже порадуются. Хотя бы не долго. – не то с укором, не то с грустью.

Собрав карты, следом поднялся Готфрид.

– Помоги. – Катя, поймав его за штанину, голосом, полным мольбы.

Несколько секунд колебаний, и поведя головой, он отнял её руку. Долгий взгляд ей в глаза, а затем обернувшись к новичку, добродушно улыбнулся.

– С днём появления. – пожав руку, сдерживая увядающую улыбку, отступил.

Тяжёлые шаги, скрип двери, и незаметно подкравшаяся тишина. Растерянно хмыкнув, Ханг поднялся, взявшись за сбор посуды, когда его поймали за руку.

– Пожалуйста, присядь. Я должна тебе кое-что сказать. – не поднимая взгляда, а затем скривившись, взялась за медное кольцо на указательном пальце правой руки. – Я, не хотела этого. Думала о своём… Если б знал, позвала кого-нибудь другого открыть ту дверь. – прижав руки к столу, с явным трудом подняв взгляд. – Между тем кто нашёл, и тем, кого нашли возникает связь. Чувства. Близость, как у сестры и брата. Или матери и сына.

– Скорее как у старых друзей. – высказав свои ощущения, с лёгкой, притворной улыбкой, чувствуя приближение болезненного откровения.

– За мной долг. – сняв кольцо, и положив между ними. – Это его воплощение. А ты, его плата.

– Долг за что? – растерянно.

– Плата, за сильные лекарства. Редки и очень дорогие. Для того, кого уже нет с нами. – взгляд поблёк, обратившись к роковому выбору. – Они назначили цену, которую я рассчитывала, никогда не придётся платить. – вдох. – Отдать им того, кого я найду. Если бы ту дверь открыл кто-то другой… – затем спохватившись, поспешила успокоить. – Будем скрывать твоё появление. Здесь все свои. Никто не узнают. – сдержав порыв, дальше уверенно и решительно. – Просто не говори, что появился в нашем доме. Говори, что пришёл дворами, и забрался внутрь. Нет никаких доказательств. Мало ли откуда взялся…

– Кто они? – внешне расслабленный, загнав напряжение в ноги. – Правительство?

– Тут нет правительства. Но есть большие группы. Банды или кланы. Те, у кого я заняла, Чёрные нимбы. Держат закрытый квартал у реки. С татуировками колец. Будь начеку. Не болтай лишнего. – взяв его за руку, крепко сжала, заглядывая в глаза. – Не беспокойся. Мы что-нибудь продумаем.

Из приоткрытого окна лился тусклый свет ночных огней, позволявший разглядеть очертания предметов. Книги на полках, обувь в пластиковом контейнере, зонт, схематичные, но очень красивые рисунки на изголовье кровати.

“О чём думал тот, кто жил здесь до меня? Чувствовал ли он тоже, что и я? Где теперь и откуда пришёл? Не об этом нужно думать, а о том, как не попасться Чёрным нимбам! У них большая группировка? А есть ли кто-то сильнее? Возможно, находясь под покровительством, удастся договориться на другую цену. Чтобы платить, нужны деньги. Значит, нужна работа.”

– Ты чего тут, в такую рань? – Евгений, войдя с утра на кухню, манимый запахом. – Здорово получается! – заглядывая через плечо повара, и аккуратно просунув руку, потянулся за одной из шкворчащих оладий.

Прижав его руку к своему боку, Пятый отвёл сковородку в сторону. Попытка вырваться окончилась не удачей. Не обделённый мышцами, похититель был удивлён. Хватка ослабла сама. Сковорода вернулась на огонь. А под полотенцем и перевёрнутой миской, обнаружилась небольшая тарелку, с порцией джема.

– Хм. – с улыбкой, протянув руку.

– Могу я сегодня помочь тебе на работе? – не спеша отдавать.

– Да. Как хочешь. – пожав плечами.

Сев за общий стол, мужчина искоса взглянул на кухню. Раздумывая над тем, стоит ли доверять кухню тому, кого совершенно не знаешь. Тем не мене, не забывая работать вилкой. Быстро закончив с завтраком для всех остальных, и обедом для себя, Ханг скрылся в своей комнате. Вскоре, оттуда начал доноситься грохот обшариваемой мебели и шорох разбрасываемых вещей. Через минуту всё затихло, а её обитатель вышел в обновках. Потёртая куртка, такая же кепка и сумка через плечо.

– Это вить вещи… – начал Женя, сам не уверенный с возмущением или вопросом, но запнувшись, лишь качнул головой.

– Ещё шести нет. – пробасил Готфрид, выйдя на шум, продирая глаза, но уже одетый.

– Еда на кухне. – Ханг, застёгивая последние пуговицы.

– Поем на месте. Мне сегодня тоже нужно быть спозаранку. Идёте?

Перед выходом, каждый из спутников достал и проверил пистолеты. Дипломат с документами, карманные часы, несколько движений расчёской… Засаленный наплечный мешок с гремящими железяками, наручные часы, истрёпанный ремень с узлом на конце… Долгий спуск на лифте, короткое – Привет. – Мусе, одиноко сидящему возле самодельного столика, и через разбитые двери на озарённые рассветом улицы. Проникая между домов, яркие лучи рассекая еле заметную дымку тумана, медленно двигались по серым стенам. Прохожих почти не было. Те же, кто встречали, также как и они, куда-то спешил. Чуть за перекрёстком, все трое одновременно, едва заметно дрогнули.