– Я, – говорит полковник, – Выпил бы, конечно, за дам. Женщин, в смысле.

Беседа как бы запнулась – в каком это смысле? Мужчины слушают поверхностно, ожидая команды налить и выпить, как полагается, стоя, а женский пол навострил уши: не каждый день звучат подобные сентенции.

– Особенно, – говорит далее Александр Иванович, – Хозяек.

Тут присутствовавшие хозяйки начали было расслабляться. Все понятно: последует хвалебная речь. Поторопились…

– Особенно, – говорит тостующий, – Если бы нашлось чем закусить, в смысле маринованного огурчика!

Женщины переглянулись. На столе три вида огурцов, выбирай любые – с красным перчиком, сельдереем, смородиной… Ослеп?

– Но не надо, – повышает голос оратор, – Мне подсовывать эти ваши трехлитровые уксусные кислоты! У меня от них изжога, в теле дрожь и на лысине, – (демонстрирует…) – Пот выступает!

Дамы в смятении. Уел, подлец!

Тут Наташка, жена моя и встревает:

– А может, ты, милейший, вот такое имеешь в виду?

Отлучается на минутку и подносит баночку ноль семь, на ней венгерская этикетка… Наш юрист берет банку, надевает очки, читает внимательно.

– Тебе, милая, может, и неизвестно, а моя Маша, – кивает на свою онемевшую от возмущения супругу, – А моя Маша не даст соврать…

И поясняет: нам всем крупно повезло, ибо в его лице здесь присутствует знаток по огуречной части на уровне, почитай, международном. Покидала судьба военная, послужил-поездил, типа, по разным странам, от Монголии до Кубы. И везде, где был, копил впечатления. Кое-кто посмел хихикнуть: мол, ясен перец, не воду же он там огурчиками закусывал… Полковник зыркнул грозно – притихли.

Крышка винтовая (тоже еще редкость в ту пору), он ее – круть, открыл с характерным вакуумным щелчком.

Рассол понюхал, головой покачал, и давай соловьём разливаться.

– Эх, вы, умельцы! Вот вам – фирма, государство, пропорции, обработка… Гляньте сюда, косорукие: корнишончики – один к одному, уложены плотненько, кончики обрезаны… специй в меру, сладенькие прямо… – одним огурчиком хрустнул… – Лысина не потеет…

Наталья при нем, смотрит серьезно, кивает согласно. Я сижу, сдерживаюсь, думаю, заржу – женке кайф испорчу.

– Не потеет? – заботливо уточняет моя половина.

– Нет, – Саша для убедительности воспользовался салфеткой, – Вот, ни капельки.

– А хочешь, я тебя с этой фирмой познакомлю?

– Не понял, – озадачился наш скептик, – Это как?

– На крышечке – что? – спрашивает она.

Паша изучает названный предмет.

– Да ничего, вроде. Крышка как крышка, соответствует.

– Правильно. Ничего, и даты изготовления нет… А должна быть, так?

– Ну, нет и нет… Подумаешь…

– Теперь ты этикеточку во-он там, с уголочка, приподними…

Он приподнял, очки поправил, прочел: фамилия, инициалы, дата изготовления… все – шариковой ручкой, и явно не по-венгерски…

Я сначала думал, его прямо там кондратий хватит. Потом, после рюмахи, он мне и заявляет (юрист, не растерялся):

– Ты что, уважаемый, себе позволяешь?! Это ж фальсификация!

Пока я искал аргументы, жена добила полковника:

– Скажи еще – подрыв экономики дружественного государства!

Когда говорят: на полный желудок быстро не пойдешь, не побежишь, не поплывешь, у меня имеется возражение: все зависит от стимула.

Тогда, помнится, в конце августа восемьдесят четвертого, меня угораздило оказаться в казахстанских степях. Там специальный полигон, зенитчики-ракетчики пуляли по своим летающим мишеням, а я в качестве прикомандированного Айболита (хотя это не совсем правильно, он-то ветеринар) их здоровье охранял.

У моего друга Андрея, бывалого уже вояки, как раз выдался день рожденья. А мне надлежало, если со здоровьем серьезные неполадки, доставлять нуждающихся из нашего степного лагеря в ближайший военный городок – в госпиталь, поликлинику.

Ну, и его таким макаром я решил свозить вроде как к стоматологу, а на самом деле – проветриться, в кафешку зайти… в то строгое время только по-сухому, но все-таки… на речке расслабиться… Именинник же, как-никак! В общем, типа экскурсии в качестве подарка.

Приехали, красивыми уличками прошлись, в кафе зашли, по пирожному врезали, то да се. И арбузы увидали, около овощного магазинчика. Слов не хватит описать! Груда неимоверная, один другого краше.

Андрей сам выбирал, говорит, должен гудеть. Выбрал – я подумал, мы его вдвоем не унесем. Ничего, он сказал, пуд для мужика не груз, один попер. Подались пировать в парк на берегу местной речки.

По тамошним меркам она призвана служить водной артерией, чуть ли не Волгой. А по нашим – речушка, скорее широкий ручей, но название гордое, почти немецкое, наподобие Эльбы. Эмба, если по-настоящему.

На окраине городка, где парк, была устроена запруда, образовалось озерцо метров пятьдесят шириной. Плескались немногие, в основном дети возле берега, и неудивительно – аборигенам это удовольствие не в диковинку. Да и водичка, между нами, могла быть почище. «Yellow River» – это про нее.

Со стороны городка бережок выглядел окультуренным – пляж, песочек, лавочки, народ сидит-лежит, дамы с барышнями в купальничках. У нас глаза разбегаются, понятно…

На противоположном берегу – безлюдно, пусто, степь начинается.

Арбуз пришлось употребить не совсем аккуратно. Ножа-то с тарелками мы с собой не захватили. А я кое-что вспомнил, из литературы.

– Ты «Хождение по мукам» читал?

– Конечно. А что?

– Помнишь, там один говорит: «Если арбуз режут ножиком, это уже не арбуз. Арбуз надо колоть кулаком!»

– Понял, – говорит мой могучий друг.

Ну, и врезал. Треть, ясное дело, пропала сразу – с песочка ведь не подберешь. Оставшееся на лавочке, а это кило девять-десять как минимум, слопали.

И вскоре, естественно, почувствовали: надо бы все-таки искупаться, хотя мы и не при плавках. Сказано-сделано, тем более вода теплая, и у другого берега приятная такая зелененькая поросль. Он предложил сплавать к травке, и поплыли мы. Неспешно так.

Только середину озерца миновали, сзади кто-то вроде кричит:

– Эй, вы, там, в воде! Куда вас понесло?

Я еще подумал: не может быть, чтобы нам. Мы здесь ни с кем и не знакомы… Ну, может, детишек своих кто-то так воспитывает… Плывем, наслаждаемся. Опять слышится, только погромче:

– Эй, э-эй! Совсем, что ли? Жить надоело?!

А мы себе плывем, нам-то что? Уже и травка рядом, в листочках вроде чего-то копошится…

Тут плеск, лодка догоняет, а с нее орут прямо:

– Там же, трах-тарарах, змей полно в траве!

Я к змеям отношусь, мягко говоря, с опаской. Он, как оказалось, тоже. Так что обратный заплыв у нас гораздо бодрее получился. Один мужик сказал, буруны от нас были, как от торпедных катеров!

Если по-современному, половина фейсбука со всеми лайками была бы наша. А тогда – даже хронометража никто не провел. Но я так думаю, Сальникову – олимпийскому пловцу-чемпиону тех лет – нашлось бы чему у нас поучиться. За чистоту стиля не ручаюсь, но воля и самоотдача – на зависть…

За медалями плавать – не спорю, стимул серьезный, а от змейки – покруче будет!

Клин клином вышибают – приходилось слышать? Ну, разумеется, это же одна из основополагающих, так сказать, «народных мудростей», с детства всем знакомых. А на деле применял? Я так и думал. Мне тоже такие здоровые пни колоть не приходилось, чтоб сперва клин загнать, а после его, засевший намертво, другим клином, потолще, высвобождать. То есть применимо это выражение у нас скорее в переносном смысле.

Братан мой мединститут окончил. Хирургом стал, по травмам. Он иной раз такое рассказывал – врагу не пожелаешь даже слушать. А чтобы с самим – не приведи Господи. Хотя иногда и смешно бывает. Вот про одну штуковину расскажу, тебе может пригодиться, все ж под богом, как говорится…