Правда, всяко-разные тонкости, которых в последнее время стало уж больно много, так и не постиг. К примеру, был твердо убежден – у кого машина меньше, тот и должен уступать дорогу. И соблюдать осторожность. А то носятся, не глядя по сторонам…

При выезде на многополосный проспект – как положено, по зеленой стрелке – показалось, будто чиркнуло где-то слева. А в фургоне как раз на крутом повороте что-то глухо громыхнуло и заглушило посторонний звук.  Глянул – ничего, только едущая рядом микролитражка, «Опелек» вроде, засигналила, забибикала, замигала фарами…  Баба там за рулем. Ну, бабы – они бабы и есть. Понадавали прав дурр-рам…  И Михалыч неспешно порулил дальше.

Она не знала, как заставить остановиться грузовичок, сшибший зеркало с ее машины и невозмутимо катящий по крайней правой полосе. Наверное, надо его подрезать… Но опыта в таких делах нет. А вдруг там за рулем какой-то бандит? Снизу-сбоку ей была видна только часть лысины, показавшейся неправдоподобно красной, и мощная левая кисть, лежащая на руле. А если не остановится, а протаранит? Бывший муж и за зеркало по головке не погладит, а за такое – вообще убьёт!

Размышляя таким образом, не заметила приближения троллейбусной остановки. И в этот момент обидчик, не показывая поворота, вдруг поддал газу и, с риском опять задеть ее, резко принял влево, оказавшись прямо перед передним бампером. Женщина притормозила, услыхав сзади недовольные сигналы…  Дочь среагировала раньше.

– Осторожнее, мамочка!  Он сейчас подставится, ты же окажешься виновата!

Женщина в сердцах чертыхнулась, а грузовик, миновав троллейбус на остановке, спокойно, опять без предупреждения, перестроился вправо… Промелькнул еще перекресток. И тут появился ОН.

Зеркально сверкающая серебристая машина с включенным дальним светом фар возникла будто ниоткуда.  В достаточно плотном транспортном потоке такие маневры рискованны и блюстителями порядка не приветствуются.  Словно ракета мелькнула позади, с ревом стремительно пронеслась слева, оказалась перед «Опелем», круто пересекла две полосы и встала, косо перегородив дорогу лиходею, посмевшему задеть колесницу прекрасной дамы.

– Вот это да! – восхищенно воскликнуло сзади «поколение некст»…

Несправедливо обиженная поняла: кто-то оказался свидетелем и решил помочь. Прямо как в кино. Герой!

Фургон так же резко остановился, возмущенно просигналил. Из окна высунулась голова с действительно красной лысиной.

– Тебе что, жить надоело?!  –  неожиданно высокий голос словно принадлежал не здоровяку с огромными лапами, а подростку из хора мальчиков, – Едешь себе и едь…  Чего подрезаешь? Я жаловаться буду!

Эффектное явление рыцаря было обставлено на зависть любому режиссеру. Он, выждав правильного момента – троллейбусный маршрут ушел вправо, теперь аварийная остановка не создаст социально-значимого конфликта, решительно тормознул подлеца.  Выскочил, подбежал к все еще закрытой двери «Соболя».

– Сейчас же выйдите из машины! Я общественный инспектор ГАИ!  Вы совершили нарушение и повредили автомобиль вот этой женщины. А также покинули место происшествия! За это полагается ответственность!

– Что-о-о?!   А ну, вали отсюда, инспектор самодельный! Я никого не трогал! – уже вполне обычным голосом продолжал защищаться негодяй, и тут поверг мстителя в полное изумление, – Чем лезть в чужие дела, лучше бы за своей машиной глядел!.. Шесть лет всего, а дымит-коптит, как божья лампада! Масло жрет, небось…

У спасителя отвисла челюсть. Его верный конь… Предел совершенства техники…

– Да, шестой… Откуда вы… Коптит? Дымит… Жрет?!

Воодушевленный обидчик развил атаку, сам удивляясь собственной наглости и еще чему-то… Чую!.. Всё вижу насквозь!  Неужели без водки?!

– Сам сейчас перед гаистами отвечать будешь, заступник рыжий!

И действительно, как по волшебству, рядом притормозил характерно раскрашенный автомобиль, из громкоговорителя проскрипело:

– Водитель серебристого «Ауди», госномер…  Почему препятствуете движению?

Женщина в сопровождении дочери направилась к спорящим мужчинам. И внезапно ей открылось ощущение бабочки, летящей на свет костра. Огненный факел…  А когда Айвенго обернулся и она взглянула в  его васильковые глаза, мир покачнулся и время остановилось. Под грохот таранов и катапульт рухнули стены Трои, полетели копья и отравленные стрелы…

Шофер-виновник поспешно выбрался наружу и теперь стоял, понурившись и внимая гневным речам гаишника с погонами лейтенанта.  Но, как ни странно, смотрел при этом не на шевелящиеся губы обвинителя, а на ритмично подрагивающий передок милицейской машины. И вдруг совсем не к месту, будто в своем ремонтном боксе, распорядился:

– Открой капот!

– Что? –  лейтенант ошеломленно глянул по направлению взора нарушителя, – Наш механик говорит, все в норме…

– Говно твой механик, – пробормотал Михалыч под нос  и, не оборачиваясь,  бросил золотоволосому Дон Кихоту, – Отвертку дай!

Тот гипнотически подчинился, а офицер так же машинально сунул руку в кабину и нажал нужный рычажок.

Обладатель багровой лысины  запустил ручищи в нутро полицейской «астры», пошарил,  пошептал, потом достал из кармана замасленного комбинезона какую-то штыкообразную железку, еще поколдовал… И  недовольное фырканье мотора в минуту сменилось чуть слышным сыто-кошачьим урчанием.  Глаза инспектора полезли на лоб.

– Через неделю заедешь на базу, Ворошилова, семнадцать. Закрепить надо.  Спросишь Гену. Будет летать, как ласточка, расход вполовину. К тебе, морковка, это тоже относится. Запомнил? Гена, Ворошилова…

– А если будете в рейсе? – уже иным, не строгим, а человеческим тоном поинтересовался мужчина в форме.

– Нет! – ощущение всемогущества переполняло наладчика. Всё, больше ни капли!..  – Не будет никаких рейсов!

– Сколько… – лейтенант спохватился, повернулся к Елене: – Сколько стоит ваше зеркало?

– Два… – но спаситель перебил.

– Пятьдесят! Установку беру на себя!

Служитель порядка протянул ладонь к виноватому.

– Есть?

Тот вытащил мятый бумажник, отдал весь. Хозяин дороги извлек купюру, вернул мошну, внимательно взглянул на потерпевшую, улыбнулся и протянул деньги не ей, а девочке.

– Больше претензий, надеюсь, не имеете? Тогда освобождаем проезжую часть!

Уже полицейская машина, стремительно стартовав, потерялась в потоке. Уже выруливал Михалыч, неожиданно для самого себя включив поворотник, а эти двое все стояли, сцепившись взглядами, как абордажными крючьями. Требовательные рывки за рукав не действовали.

Наконец он, почувствовав: еще чуть-чуть, и придется отвечать за неположенную стоянку, достал и вложил в безвольные пальцы визитную карточку.