Кто-то верит в приметы, кто-то нет. Некоторые говорят о себе с гордостью: «Я, слава Богу, не религиозный и, тьфу-тьфу-тьфу, не суеверный!» А одна женщина не верила в плохие приметы. В добрые, в общем, тоже, но там хоть какая-то надежда возникает, что ли. Например, обильная роса – к ясному дню. Радугу видеть хорошо – значит, дождь скоро кончится. Молодому месяцу или первому снегу денежку показать – якобы к прибыли. Враки, конечно, но как-то веселее.

«Посуда бьётся – жди удач…  Ну-ну. Стало быть, если, придя в гости, все тарелки в доме переколотить, сразу же счастье привалит? Очень сомнительный, по-моему, путь – скорее по шее от хозяев получишь…  А плохие? Бабу встретить с пустыми ведрами – к неудаче… а если она за водой идет? Ей, значит, по воздуху на коромысле лететь? Или соль рассыпалась, зеркало разбилось – не сосчитать всякой ерунды. Руки трясутся, вот и вся причина.

Доченька вот с утра пораньше взялась посуду мыть, да блюдце и кокнула. Значит, ждем везенья и успехов…   А на выходе из подъезда сосед-пенсионер с пустым мусорным ведром попался. Получается, наоборот?  Вышли бы чуть раньше – было бы полное, но помойное. А это – хорошо или плохо?»

Примерно об этом она раздумывала, машинально двигаясь в потоке разнообразных механических транспортных средств, когда неспешный ход мыслей был нарушен самым беспардонным образом.

Не удар, не толчок, просто легкий  щелчок, раздавшийся справа одновременно с появлением там же тупого носа «Газели» или «Соболя»,  заставил Елену скосить глаза. Сразу не поняла, что показалось необычным. А дочь с заднего сиденья почему-то шепотом спросила:

– Мама, ты видишь? Он нам зеркало сбил?

Тут и она увидела.

Мечтают девочки о рыцарях…  Вечная как мир история.  Парень, ставший для избранницы из рыжего золотым.  Небылица о внезапной любви, для которой: а) нет преград; б) ничего невозможного нет; в) всё по плечу… И так далее до конца алфавита, сплошь прелести и чудеса. Исполнение желаний, сбывание несбыточного.  Еще одна исконно женская мечта – принц в сияющих доспехах на белом коне…

Эта женщина ни о чем или ком таком не мечтала, хотя подруги иногда звали ее не иначе как Еленой Прекрасной. Не до грез. Да и возраст не такой   нежный. У мужиков по этому поводу говорят – ровесник Христа, а в женском случае? Бальзаковский? Замужем побывала. И бывший супруг – вполне достойный, добрый, нормальный человек. Аккуратист, немного занудный, между нами говоря, а так – далеко не худший вариант. Почему разошлись – к делу не относится. Но остались в цивилизованных отношениях, он поддерживает материально, помогает с дочерью, разрешает даже пользоваться машиной. Да-да, бывает и такое, не удивляйтесь.

Если серьезно вдуматься, «рыцарь» – ведь только в нашем, сегодняшнем представлении сплошь благородство, бескорыстие, прекраснодушие и прочие достоинства без тени недостатков. А в средние века это означало: вассально зависимый от сеньора феодал, землевладелец, конный воин.  Чего только не вытворяли эти самые конные! С пешими заодно. Понятия о  рыцарской чести и доблести, печальном образе без страха и упрека возникли много позже.

Но именно таким – благородным, бесстрашным и бескорыстным рыцарем иногда воображал себя молодой энергичный мужчина, сидевший за рулем автомобиля марки… да бог с ней, с маркой, понятно – не «жигуль»… Гораздо важнее цвет почти нового обожаемого железного коня. Серебристый металлик.  Получается, в сияющих доспехах  был как бы конь. Поскольку потертые джинсы всадника и футболку с логотипом «ФК Ливерпуль» доспехами ну никак не назовешь. А цвет волос…

Вот тут природа расстаралась на все сто.  Огненная шевелюра бросалась в глаза при любом скоплении народа. Не то чтобы он очень сильно ее стеснялся – привык с годами, мог и отшутиться, и проигнорировать, и по морде дать, если придется.  Но при первом знакомстве с прекрасной дамой солнечная причеха могла сыграть злую шутку.

Принято считать: встречают по одежке. Увы, не всегда. Не одна судьба сломалась как раз по вине зажигательности гривы соискателя. Достоверно известен случай, когда на предложение совместной прогулки вполне скромная и воспитанная девушка категорически заявила: «С рыжим?! Никогда!» И ушла одна. А он, бедняга… Впрочем, речь не о нем, его дальнейшая судьба нам в равной степени неизвестна и неинтересна.

А сейчас рыжеволосый водитель внезапно почувствовал насущную необходимость проявить доблесть.  Прямо перед носом его авто безмятежно выруливший на проспект при зеленой стрелке и красном основном сигнале светофора «Соболь»  даже не подумал уступить дорогу проезжавшей машинке.

Вписаться в транспортный поток у него получилось, но не совсем чисто. И правого зеркальца у подвернувшейся хулигану легковушки – нет как нет!  Похоже, за рулем грузовичка сидел не просто невежа, а полный хам, наглец и мерзавец. Он и не подумал остановиться, признать вину, извиниться, расплатиться… Поехал себе, как ни в чем не бывало.    У шевалье от такой вопиющей наглости даже дух заняло. Ну, гад! Догоню, прижму и накажу…

Ветеран труда Михалыч всю сознательную жизнь шоферил. И всё это время терпеть не мог и само шоферство, и дороги, и асфальт, и брусчатку, и проселки, и разметки, и светофоры, и особенно других шоферов. Или водителей, что в сущности одно и то же. А вот в машинах души не чаял. Но не просто в машинах, а в моторах. Он знал и понимал о них такое!.. – иным механикам-мотористам и не снилось.

У него самый добитый и раздолбанный, трижды запоротый двигун мог заработать как новенький. На это Геннадий Михайлович не жалел ни сил, ни времени, ни старания. Разбирать-собирать, регулировать, смазывать, подкручивать, подвинчивать – вот чем он всегда хотел и любил заниматься. И добиваться от хрипящих, кашляющих и бурчащих моторов ровной, красивой мелодии.

Но приходилось крутить ненавистную баранку железяки на четырех колесах. Причина проста – предаваться любимому делу по-трезвому гениальный ремонто-наладчик не мог. Ну, не мог, и все тут! Не шло. Тверезый он не слышал мотора и не видел происходящего там, внутри, а после ста, еще лучше двухсот граммов в нем будто рентген какой включался.  Да вот беда – не полагается выпившему работать. И его чудесный дар начальство считало пагубным пристрастием.  Из-за этого ремонтировать ему ничего не давали, а принуждали рулить-возить, но не увольняли, и по той же причине.

Вот если  нечто серьезное, необычное и атипичное случалось то ли с одной из машин автопредприятия, где ему довелось трудиться, то ли (особенно) с личными, самыми крутыми и современными иномарками хозяина, его замов, родственников того и других, то тут уж «дяде Гене» наливали и звали на помощь.

Он никогда никому не отказывал, не требовал какой-либо доплаты и никогда же не ошибался. Инжекторы, катализаторы, электронные и компьютерные системы впрыска с зажиганием и любые прочие навороты ему были нипочем.  Красивое слово «диагностика» мастер не любил и не употреблял, свои суперспособности звал просто: «нюх». Максимум полчаса, много час – и хоть «мерс», хоть «порш» или «бентли» опять жив-здоров…

Зная нелюбовь гения ремонта к рулению, ему редко поручали поездки далее чем в десяток-другой километров и лучше за городом. А в это несчастное утро ехать через весь чертов мегаполис на металлобазу с грузом бэушных запчастей – прогоревших глушителей, поддонов, поршней, коленвалов и прочей дребедени выпало именно ему. Ну, и ладно, сел, завел, покатил. Трезвый же, чего там. Ездить он умел на любых машинах, соблюдал скорость и, как ему казалось, правила.